— Да. Но я не солгала, ведь желание принцессы исполнилось: война закончилась, и два королевства стали одним целым. А по некоторым версиям на том поле с тех пор растут тысячи и тысячи волшебных четырехлистных клеверов и каждые четыре года открывается зачарованная тропинка, ведущая к этому месту. Дождь закончился, я, наверное, пойду. Извините, что расстроила Сиро.

— Не переживай, — подмигнула Наджара. — Ты ни в чем не виновата. Я надеюсь, мы еще увидимся, и ты расскажешь мне тот замечательный рецепт.

— Да, — Сагора тепло улыбнулась. — Обязательно.

— Держи, это тебе в благодарность за такую волшебную историю, — женщина протянула ей коробочку с пирожным. — Буду тебя ждать, заходи в гости.

Попрощавшись, Сагора вышла на улицу и на мгновение остановилась, вдыхая свежий воздух, всегда такой особенный после дождя. Люди, которые любят дождь, выбрались из своих укрытий, свернули зонты. Тучи с волшебной легкостью развеялись, позволяя отдохнувшему солнцу засиять и согреть город; кристальные капли небесной влаги переливались радугой, под яркими лучами оранжевого светила.

Дети весело прыгали по лужам, окатывая прохожих брызгами. Брови Сагоры слегка дернулись вверх, когда она увидела в нескольких метрах от себя плачущую маленькую девочку. Поначалу не знала, как ей поступить, и тут вспомнила про коробочку с пирожным, данную ей Наджарой. Поддавшись странному и светлому порыву, она сделала шаг к девочке, решив не прислушиваться к настойчивому голосу своего внутреннему чудовища, что это ее не касается и желанию сбежать.

— Не плачь, — улыбаясь, сказала Сагора, наклонилась и протянула ребенку подарок. Девочка перестала рыдать и, чуть всхлипывая, с интересом и удивлением принялась рассматривать красочную коробочку. Маленькие ручки нерешительно коснулись ее, и в следующее мгновение девочка заливисто смеялась, играя с ажурной ленточкой. На мгновение Сагоре показалось, что лучи сияющего над головой солнца проскользнули в ее душу, воспламеняя ту и озаряя чистым светом.

Все-таки помогать детям приятно. Они искренни и преисполнены настоящих теплых чувств. Их радость всегда неподдельная, чего не скажешь о взрослых, которые привыкли иметь на вооружении целый арсенал масок, шаблонных фраз и океаны лжи, лжи, лжи. Взрослые так любят выбирать себе тысячи ролей. И с завидным упорством следуют созданному кем-то сценарию, не желая за грубой пеленой чужих взглядов увидеть себя настоящего.

Играют словами, совершенно не понимая, что постоянно держа на лице фальшивую улыбку, однажды не смогут улыбнуться искренне. Стараются показать себя тем, кем не являются, а потом обижаются, что люди не принимают их такими, какие они есть. Но ведь и сами не знают, какие они: их чувства давно срослись с масками, а личности растворились в иллюзиях, созданных ими же самими. Взрослые забыли, что такое искренность…

Сагора нахмурилась, неспешно бредя по узким улочкам. Искренность — это добродетель человека с чистой душой и благородным сердцем. Там, где есть искренность, есть и доверие, а доверие — главное счастье нашей жизни. И такое незаменимое качество человека так легко потерять. Настоящие искренность и доверие присущи детям, но со временем, с возрастом многие теряют их. И позже тем, кто захочет, приходится прикладывать немалые усилия, чтобы вновь обрести это чувство. Девушка не понаслышке знала, насколько это трудно.

От мыслей Сагору отвлек негромкий звук; красочным вихрем перед ней с витрины упали цветы; следом, отражая их многоцветность, из пластмассовых ваз обрушилась вода. Незнакомая женщина, видимо, продавщица, охая, бросилась их собирать. Сагора опустилась на колени, складывая в аккуратный букет розовые тюльпаны. Сладковатый аромат обволакивал. Когда они вернули все на место, женщина улыбнулась и горячо поблагодарила ее. Сагора только растерянно улыбнулась и, вежливо поклонившись, поспешила прочь.

…А еще взрослые положили в основу всего страх, а не любовь. Все, что они делают, продиктовано именно этим чувством. Кругом их окружает страх.

Идут в один университет, ибо боятся не поступить в другой, который им по душе. Работают здесь, в страхе, что больше нигде не нужны. Создают семью именно с этим человеком, боясь, что вообще не успеют это сделать. Смотрят телевизор, потому что боятся тишины. Не желают отличаться от других, совершенно не задумываясь, что у всех пути разные, и что хорошо для одного, губительно для другого. Боятся распрощаться с прошлым, чтобы отправиться новой дорогой; цепляются за то, что есть, даже если это их не устраивает.

Забыли, что двигать нами должна любовь, а не страх.

Задумчиво хмыкнув, Сагора посмотрела на скрывающееся в ветвях склонившегося над ней дерева весеннее небо и думая, как же ей справиться со своим страхом, первопричины которого давно затерялись в глубинах памяти? Громкий смех, раскатившийся по переулку, выдернул из своих невеселых мыслей, привлекая внимание. Сагора остановилась, глядя в конец темной улицы, где о чем-то живо беседовала компания ребят. Выдох застрял где-то в горле, а голову пронзила боль.

Опять.

Эти обрывки воспоминаний. Голоса. Удары. Боль. Чьи-то холодные руки. Сагора отшатнулась и сделала несколько судорожных шагов назад; только скрывшись за поворотом, шумно выдохнула, кутаясь в тонкую куртку. Такое случается довольно часто, липкий страх наползает на сознание, а ночами преследуют кошмары, которые с утра исчезают, оставляя неясное чувство потери.

Постукивания холодного дождя о кожу заставили Сагору пошевелиться и она тихонько простонала, коснувшись висков. На город совсем опустилась ночь, небо заволокли тяжелые тучи, и снова начался дождь. Дрожащими руками сняла с себя куртку и набросила ее на голову. А если просто попросить о помощи Наджару, если пойти в полицию или найти телефон и позвонить домой? Как все, кажется, просто, но что для одного человека является вещью элементарной, для другого — наполненное тяжестью опыта и вязким страхом неодолимая преграда.

Сагора вздрогнула, когда устремленный в землю взгляд выхватил чьи-то темно-зеленые брюки и черные кроссовки. Скинув куртку, она подняла голову; взгляд встретился с взглядом глубоких карих глаз юноши.

«Тот самый!» — промелькнуло в голове.

— Меня зовут Ма. Ты забыла сумку сегодня в парке. Прости, что напугал тебя… — он замолчал, участливо смотря на нее. — Дождь будет идти всю ночь. Пожалуйста, пойдем со мной. Я не хочу, чтобы ты осталась здесь одна, — юноша чуть наклонился и подал ей руку. — Как тебя зовут?

В этих карих глазах поместилась вселенная.

— Меня зовут… — неуверенно протянула руку; пальцы ощутили тепло ладони Ма. — Меня зовут Сагора.

История вторая

Всегда есть варианты

Весеннее утро особенно ценно, потому что после долгого зимнего молчания на улицы города возвращается щебет птиц, пробуждая мир к жизни и движению. Маленькая иволга, столь редкая птица для этих краев, с шелестом крыльев опустилась на карниз. Чудесное пение нежно потревожило тишину.

Сагора встрепенулась и, щурясь от ярких солнечных лучей, проникающих в окно, села на кровати. Босиком по чуть прохладному полу подошла к окну и распахнула створки; комнату наполнил свежий и еще прохладный воздух. Девушка улыбнулась, вслушиваясь в пение ранней гостьи, но вот ночная дрема спала окончательно, и вернулось осознание реальности. Где она? Воспоминания предыдущего дня пугающей волной нахлынули на нее, и Сагора огляделась.

Так и есть. Это дом Ма.

Она задумалась, мысленно возвращаясь в прошлый вечер. Почему он сделал это? Его голос был таким встревоженным, когда спрашивал, что случилось. Почему его это волнует? Они ведь чужие друг другу люди, а он так хотел ей помочь… Неужели ходит по улицам и ищет таких, как она? Он сумасшедший? Маньяк? Сколько людей здесь уже побывало?.. Сагора вздрогнула, услышав шум на первом этаже, и ее мысли оборвались, сосредоточившись лишь на том, что нужно спуститься. С обреченным вздохом она последовала к двери, но на мгновение замерла около той, остановленная внезапным озарением: сегодня ей не снились кошмары.