Когда они немного отошли от берега, их ноги стали вязнуть в болотистой почве. Каждый раз, когда Мима делал шаг, раздавался чавкающий звук, его сапоги обволакивала грязь, а запах был такой, словно он наступил на тухлые яйца. Лигее приходилось еще тяжелее, поскольку обута она была лишь в легкие босоножки.

— Подожди, может, я смогу волочить ее! — воскликнул Мима.

Он опустил корму на землю, подошел к носу лодки, взялся за него и потянул. Лодка с трудом сдвинулась. Мима сделал шаг и снова потянул. Задача оказалась вполне выполнимой. Это дало возможность Лигее ступать осторожнее, чтобы поберечь ножки и туфли.

Однако болото становилось все более коварным. Оно начало чавкать само по себе, и в нем появились отверстия, сделанные не ногами, которые были похожи на разинутые рты. Мима случайно попал ступней в такую дыру, провалившись по колено, и пасть отверстия сомкнулась вокруг ноги, не выпуская ее.

Мима дергал ногой, но сапог застрял, и возникла опасность остаться без обуви. В то же время в дыре послышался свист и из нее пошел пар, словно внутри находился какой-то желудочный сок. Мима потянулся к лодке, схватил весло, засунул его в отверстие и вытащил ногу. Наконец-то он освободился, хотя сапог был весь в грязи и несколько испорчен снаружи.

Мима снова потащил лодку, теперь уже ступая очень осторожно. Он тяжело дышал, вспотел, но неуклонно продвигался вперед. При этом Мима вяло размышлял о физиологических отправлениях в царстве духов; если бы он не знал, где находится, то ни за что не догадался бы, что находится не в мире смертных. Для призрака царство духов казалось таким же реальным, каким физический мир был для смертных.

Обойдя пороги, Мима с Лигеей спустили лодку на воду и поплыли по течению. Спустя некоторое время они встретились с четвертой бригадой. После этого им ничего больше не оставалось, как продолжить плавание по огненной реке.

Когда беглецы снова достигли отвратительного Ахеронта, уже спускались сумерки. Они не поплыли дальше, а причалили к берегу и разбили лагерь у самой границы огня. Здесь нечего было пить, кроме огненной воды, и есть, кроме клубней, которые удалось выкопать из опаленной земли. Клубни Мима насадил на длинные прутья и поджарил над рекой. Получилось если и не особенно вкусно, то вполне съедобно. Огненная вода не очень хорошо утоляла жажду, тем не менее, выпив ее, они вскоре перестали волноваться из-за своих проблем. Мима и Лигея болтали, смеялись, дурачились и в конце концов решили, что пора вплотную заняться сексом… да вдруг обнаружили, что ничего не получается. Лигее это показалось необычайно забавным, но Мима подозревал, что утром, когда протрезвеет, ему будет не до смеха. Неудовлетворенное вожделение — именно то чувство, которое следует испытывать в Аду!

И действительно, утром Мима уже не смеялся. Все тело ныло после вчерашних трудов, а голова болела так, словно он всю ночь продержал ее в помойной воде Ахеронта. Лигея, кажется, чувствовала себя не лучше. Ее красота несколько пострадала от усталости и въевшейся в кожу сажи.

— Ах, во что превратилось мое платье! — сетовала она. — Ну кто теперь догадается, что я принцесса?

— Вот именно, — пробурчал Мима. — Тебя будут принимать за женщину.

Она покосилась на него:

— Издеваешься?

— Что ты! Просто меня никогда особенно не интересовали принцессы, но я знал немало прекрасных женщин.

На самом деле Мима что-то путал, вероятно вследствие похмелья. Принцессы его очень даже интересовали, и ему была нужна именно принцесса, готовая разделить с ним жизнь. Но в данный момент он страстно желал женщину, похожую на Орб, которая высоко оценила его, когда он находился на самом дне, и любила, не спрашивая о происхождении. Лигея была одновременно принцессой и женщиной, — но сейчас ее женская сущность представлялась Миме важнее.

— Ах! — Она мгновение помолчала. — Разве ты не отдаешь предпочтение хорошеньким женщинам?

— Они занимают второе место после добрых.

— Все-таки ты насмехаешься надо мной!

— Хочешь почитать мои мысли? — Он взял ее за руку и притянул к себе.

Девушка подошла, упираясь лишь для вида. Мима вошел в нее и обнаружил там такой сухой порох, который, тут же вспыхнув, взорвался, соприкоснувшись с огнем Миминого разгоравшегося чувства. Между ними мгновенно состоялся диалог, звучавший примерно так:

— Но я еще не готова для любви, — возражала Лигея.

— Ничего страшного, — отвечал он, — я подожду.

— Такие вещи требуют времени.

— У нас будет время.

— Слишком поздно! Я уже сгораю от желания!

— Так ведь это мое желание!

— Теперь уже нет!

Они разъединились и поглядели друг на друга.

— Не уверен, что мы поступили правильно, — сказал Мима.

— Не уверена, что нам следует это делать, — ответила Лигея.

— Делать что?

— То, чего не смогли сделать вчера ночью. — Она начала раздеваться.

Мима понял: у них нет друг от друга секретов. Имело смысл завершить то, что они начали мысленно. Предыдущей ночью, учитывая их одурманенное состояние, это доставило бы мало удовольствия, но сейчас, когда головы прояснились, они могли вкусить все прелести в полной мере.

Мима снял одежду.

— Потом мы искупаемся в огненной воде, — заметил он.

Лигея прямо-таки покатилась со смеху. Хохот сотрясал все ее тело.

Вдруг со стороны реки донесся звук. Мима посмотрел в ту сторону и увидел огромную огненную фигуру, выходящую из воды.

— Что это такое? — с тревогой спросил он.

Лигея повернулась.

— Огневик! — проговорила она, вся задрожав.

— Кто?

— Обитатель огненной реки! Я всегда думала, что это просто миф! Бежим скорее!

— Я сражусь с ним, — заупрямился Мима, поднимаясь на ноги.

— Нельзя, — возразила Лигея. — Он все сжигает!

Мима повернулся лицом к приближающемуся чудовищу и потянулся за Алым Мечом. Но, конечно же, не было никакого Меча, как и одежды. Пропал? Да ведь он не взял Меч в Преисподнюю! Мима оказался безоружным.

Огневик повел рукой в сторону небольшого дерева. Струя огня вырвалась из его ладони, и деревце загорелось. Чудовище махнуло в сторону реки; огненная струя лизнула воду, и река закипела, покрывшись облаком пара. Огневик направил руку на Миму.

Мима схватил свой плащ и, заслонившись им, прыгнул в сторону. Земля, где он только что стоял, вздрогнула, словно от попадания бомбы, и задымилась.

— Бежим! — в ужасе закричала Лигея.

Мима рассудил, что это неплохой совет. Схватив Лигею за руку, он бросился наутек.

Они побежали к берегу Ахеронта, и Огневик не стал преследовать их. Он несколько минут потоптался на том месте, где отдыхали Мима с Лигеей, и зашагал обратно в воды Флегетона.

Когда беглецы снова вернулись к своей стоянке, то нашли там лишь головешки да пепел. Их одежда и лодка были уничтожены. Змея тем не менее выжила.

Они остановились.

— Может, нам не следовало… — сказала Лигея.

— А мы ничего и не делали, — напомнил ей Мима.

— Во всяком случае, собирались.

Но настроение было уже не то. Придется ждать до другого раза.

Они тронулись в путь, осторожно ступая босыми ногами. К счастью, как говорила Лигея, их следующая и последняя остановка была не очень далеко. Дойдя до слияния рек, беглецы дальше пошли по берегу Ахеронта. Всего через какой-нибудь час Мима и Лигея добрались до величайшей реки Ада — Стикса. Она была такой широкой, что скорее напоминала океан, а ее черные, как чернила, воды казались невообразимо глубокими. Вдалеке, у самого горизонта, на темной поверхности появлялись какие-то странные волны, будто там таилось некое огромное неведомое существо. Мима нипочем не поплыл бы туда в лодке!

Еще через час путешественники пришли в лагерь последней бригады. Здесь были одни женщины — казалось, что они угодили в страну амазонок, — которые так плотоядно поглядывали на Миму, словно прикидывали, какое блюдо лучше из него приготовить: суп или жаркое. Но Лигея заговорила с ними и сказала, что это Марс, воплощение Войны, которому необходимо наедине встретиться с их лидером. Эти слова произвели впечатление, ибо то были воинственные женщины, и вскоре Мима уединился с предводительницей амазонок. Он все ей объяснил в нескольких словах, а потом вошел в нее.