Однако посмотреть в глаза Мацумаэ Сано не смог, так как тот в это время рассматривал сокола.

— Дядя, просто распорядитесь, чтобы охранники все время оставались рядом с нею.

— Как вам будет угодно — Мрачный взгляд Гизаемон говорил, как сильно он ненавидел духа, сидящего в его племяннике.

Птицы успокоились. Только самый крупный, великолепный орел с золотым оперением, взвизгнул, когда правитель Мацумаэ одел на левую руку перчатку и свистнул. Взмахнув крыльями, орел оказался на кулаке. Правитель наградил его с мертвой мышью. Сано подумал, насколько живучей оказалась варварская соколиная охота. Поскольку буддизм укоренился в Японии уже одиннадцать веков назад, жители перестали заниматься охотой, так как учение буддизма запрещало есть мясо. Но все же большинство самураев держали соколов, отдавая дань традиции. Но здесь, на Эдзо, отделенном от основного японского общества, здесь кровавый спорт процветал. Однако самого Сано больше интересовал другой вид охоты: поиск убийцы.

— Что еще вы собираетесь делать? — спросил правитель Мацумаэ. — Я с сыщиком Фукидой осмотрим место убийства, — сказал Сано.

— Это пустая трата времени, — рассмеялся Гизаемон. — Там ничего не осталось, чтобы можно было бы увидеть.

— Мне хотелось бы взглянуть. — Сано посмотрел на Гизаемона и задался вопросом, почему тот снова препятствует ему в расследовании.

— По мне это правильно. — Правитель Мацумаэ развязал шнурок, которым орел был привязан к жердочке. — По мне — тоже, — как эхо прозвучал голос Текарэ. Правитель кулаком подбросил птицу. Орел летел по кругу, в то время как другие птицы вскрикивали, будто завидовали его свободе.

— Что-нибудь еще?

— У меня есть просьба от эдзо, — сказал Сано. — Они просят разрешить похоронить Текарэ.

— Похороны? Чтобы закопать ее в землю? — воскликнул Мацумаэ в ужасе. — Вы хотите отнять ее у меня! Он двумя руками схватил свой меч, как бы обнимая свою мертвую возлюбленную. — Ее тело — это все, что у меня осталось от нее. Как вы можете просить меня лишиться этого?

— Эдзо говорят, что похороны помогут ей перебраться в духовный мир, — сказал Сано. — Тогда она перестанет преследовать вас.

— Но я не хочу, чтобы она ушла. Я не хочу, чтобы она покинула меня! — правитель Мацумаэ замахал руками. Одной он случайно ударил орла, когда тот пролетал перед ним. Запутанный или напуганный, орел завизжал и полетел прямо на Сано.

— Берегись! — крикнул сыщик Фукида.

Орел подлетел так близко к Сано, что было видно светящиеся пятна в его золотистых глазах. Правитель Мацумаэ хохотал и хихикал. Сано уклонился от орла, другие же птицы в это время снова подняли страшный шум и визг. Фукида закричал и побежал за птицей. Орел то летел к нему, то снова к Сано. Подняв руки, чтобы закрыться от когтей, Сано сказал:

— Похороны могли раскрыть правду об убийстве Текарэ.

— Ерунда, — начал Мацумаэ начал, но потом сказал голосом Текарэ — Подождите, господин. Он может быть прав.

— Но я не хочу, чтобы ты ушла в духовный мир, моя возлюбленная. Я не хочу, чтобы ты оставила меня.

— Я не уйду. Похороны не могут забрать меня. Я хочу знать, кто убил меня.

Заломив руки, правитель Мацумаэ умолял пустой воздух возле себя:

— Ты обещаешь?

— Я обещаю. Пусть почтенный канцлер закончит то, что начал.

— Ладно, моя возлюбленная, — правитель Мацумаэ поднял кусок мяса и свистнул. Орел опустился на кулак. Он проглотил мясо и сложил крылья. Избавившись от необходимости защищаться от птицы, Сано вздохнул, поразившись тому, что обязан поддержкой призраку.

— Похороны состоятся завтра утром, — решил правитель Мацумаэ. — Пока что пусть канцлер Сано продолжит свое расследование. Дядя, отведите его на место убийства.

Гизаемон недовольно нахмурился. — Хорошо, канцлер Сано. — В этот раз ты победил, говорил его тон. — Давайте покончим с этим.

Путь к месту убийства пролегал от задних ворот замка, вниз по склону через заросли, далее протоптанная дорога раздваивалась. Одна дорожка вела дальше вниз, к городу. Другая — вдоль холма, покрытого голыми деревьями. После того, как Гизаемон повернул на эту тропу, Сано увидеть океан, серый и унылый, как побитые доспехи.

— Не то чтобы я не хотел избавиться от трупа, что в чайной, но вы не должны были упомянуть похороны моему племяннику, — сказал Гизаемон. — Это всегда выводит его из себя.

— Вы могли бы сказать мне это раньше — ответил Сано.

— В следующий раз слушайте, когда я предупреждаю вас, что от него следует держаться подальше.

Путь вел к лесу, который был достаточно густым, чтобы закрыть вид на город. В лесу был тихо, лишь изредка щебетали случайные птицы. Сано почувствовал себя неуютно в дикой глуши острова Эдзо, всего в нескольких минутах ходьбы от цивилизации. — А что Текарэ делала здесь?

— Там, впереди, горячий источник, — пояснил Гизаемон, жуя сассафрасовую кору. Его дыхание пахло кислыми специями. Сано подумал, что у него, должно быть, расстройство желудка и сассафрас помогает успокоить живот. — Женщины замка любят купаться в нем.

— Они идут аж сюда, чтобы принять ванну? — спросил Сано, озадаченный таким, казалось бы, странным обычаем.

— Нагревать воду зимой довольно долго и хлопотно. Но на Эдзо имеются источники, в которых есть горячая вода круглый год. Женщины приходят сюда, когда они хотят искупаться. Это проще, чем носить и греть воду в ванне. И здешняя вода имеет целебную силу.

Глядя на снег, лежащий на дороге, Сано видел, что его и Гизаемона следы перекрывают другие, более мелкие. Видно, этим источником часто пользуются, хотя от замка приходилось довольно долго идти по холоду. Источник излучал тепло, влажность и запах серы.

— Где была установлена ловушка с луком? — спросил Сано.

— Там. — Гизаемон остановился и показал на прогалину в лесу, где остались сломанные пни от упавших деревьев. Она находилась как раз вдоль линии выстрела на тропинку.

— Веревка была проложена между этими деревьям. — Гизаемон указал на сосны, что стояли по обе стороны тропы.

Сано и Фукида осмотрели стволы сосен, а затем перешли к месту, где было оборудовано орудие убийства. Снег там выглядел нетронутым, за исключением нескольких крошечных следов животных.

Гизаемон сказал:

— Я надеюсь, что теперь вы будете удовлетворены. Я говорил вам, что это пустая трата времени.

Тем не менее, Сано был разочарован. Он надеялся получить хоть какой-то ключ, который мог помочь ему разгадать тайну смерти Текарэ. После, когда они вернулись на дорогу и пошли дальше, Фукида спросил:

— Где сейчас этот самострел?

— Правитель Мацумаэ разломал его топором на части и сжег их. Ему нужно было хоть что-то наказать.

Значит, осмотреть орудие убийства нельзя, сделал вывод Сано и спросил:

— А где было найдено тело?

Гизаемон отошел примерно на двадцать шагов дальше. Сано и Фукида подошли к нему и когда остановились рядом с ним, Гизаемон усмехнулся:

— Там, где ты стоишь.

Сано посмотрел вниз и представил, как на этом месте лежала женщина, тело которой он видел в чайном доме. Ее черные волосы веером разбросаны по земле, покрытой хвоей и листьями. Тело Теракэ, молодое и сильное, с гладким и красивым лицом, а не засохшее тело, что он видел в гробу с бледным безжизненным лицом. Ярко-красная кровь из ее раны искрилась на пути между телом и тем местом, где ее поразила стрела. Образ был настолько ярким, что Сано почувствовал суть женщины, полной страстей. Он моргнул. Ее образ растворился. Он смотрел на чистый снег.

— Вот где она упала, — сказал Гизаемон. — Она была очень сильной, раз смогла зайти так далеко, прежде чем яд на стреле убил ее.

— Кто ее нашел? — спросил Сано.

— Вы с ним разговариваете, — ответил Гизаемон.

Ну, это уже что-то, подумал Сано и спросил:

— Как случилось, что именно вы оказались тем, кто нашел Текарэ?

— В то утро правитель Мацумаэ захотел ее увидеть. Ее не было в женской половине. Ее постель не была разобрана. Мы искали ее по всему замку, но не обнаружили никаких признаков. Я повел поисковый отряд, который проверил эту тропинку.