Разжав объятия, Мэл торопливо вытащил ремень из брюк, и, оглядев стену, повесил пряжку на крюк, сбросив с него какие-то балахоны. Рывком подтянул стул и посмотрел выжидающе, пытаясь выровнять дыхание.
Сейчас или никогда. Он и я - в захудалой кондейке. Мой незнакомец из видения, предсказанного пророческим оком. И почему меня не удивило?
Я встала коленями на стул, ухватившись за конец ремня, а Мэл подошел сзади.
По телу прошла неконтролируемая дрожь, когда он медленно расстегнул замок на платье, приспустив его с плеч, а затем поднял подол, открывая взгляду кружевное белье с пажами. Предчувствия не обманули Виву.
Мэл прижался ко мне, и я чувствовала его нетерпение, его дрожь. И меня колотило от предвкушения.
Мэл поднял чашечки кружевного комплекта.
- Прогни спину, - велел хрипло. Послышался звук расстегиваемой молнии. - Еще прогни... Сильнее, - потребовал, и когда получил желаемое, простонал глухо, а вместе с ним и я, вцепившись в ремень, словно в спасительную соломинку.
- Эва... - выдохнул он. - Убью каждого... кто посмеет...
Это было непонятно что. Стихия. Жажда. Потребность друг в друге. Животный инстинкт и его утоление.
Спираль раскручивалась, ускоряясь.
Мэл притянул к себе за шею, и теперь его дыхание оказалось совсем рядом.
Он мучил, лаская, на пределе моего терпения. Я хныкала и выгибалась в его руках, а он наказывал и тут же прощал.
Кажется, просила его, требовала, чтобы быстрее. Куда уж быстрее? Мэл словно с цепи сорвался.
Как же мне хотелось отпустить чертов ремень, чтобы почувствовать мягкость губ, солоноватость кожи, жесткость темных волос! Страстно хотелось притянуть Мэла и обнять - до ломоты в сердце. Ради нескольких секунд я сделала бы что угодно. На колени встала бы!
Я уже на коленях. Проклятая bilitere subsensibila*!
- Мэл... - умоляла, задыхаясь от пронзительных ощущений, - пожалуйста...
Он так и не дал прикоснуться к нему. Шаткий стул раскачивался в такт резким движениям. Если опущу руки, то свалюсь.
Наверное, когда люди испытывают удовольствие, в космосе вспыхивает сверхновая. Обязательно должна вспыхивать.
Тяжелое шумное дыхание опаляло разгоряченную кожу.
Мэл позволил откинуться на него обессиленно и лениво поглаживал меня.
- Отлично... - протянул довольно. Отклонил мою голову влево, и я дернулась от боли, пронзившей шею. - Это за каблучок, - послал на ушко интимный шепот. - А это за синячок, - добавил, склонив мою голову к правому плечу, и оставил аналогичный болезненный укус с другой стороны. Лизнул прикушенную кожу и подул, вызвав сдавленный стон.
- Приводи себя в порядок, - сказал Мэл. - Нам нужно поговорить. Буду ждать тебя в зале. И больше не шали.
Застегнул молнию на брюках, поправил галстук, пиджак, вернул замок на платье в первоначальное положение и вышел, закрыв за собой дверь.
***
Мэл не догадывался, но ему невероятно повезло, что "особисты" получили указание наблюдать и не вмешиваться. Отдавая приказ, Мелёшин-старший, выстроивший, как он думал, успешную стратегию, перестраховался и наступил на собственные грабли.
______________________________________________________
аquticus candi*, акутикус канди (перевод с новолат.) - водный сгусток
luxi candi*, люкси канди (пер. с новолат.) - световой сгусток
dimicata*, димиката (перевод. с новолат.) - схватка между двумя, дуэль
сertamа*, цертама (пер. с новолат.) - состязание, соревнование, как правило, нелегальное
bilitere subsensibila* , билитере субсенсибила (перевод с новолат.) - двухсторонняя сверхчувствительность
7. Параллельно
Выйдя в пустынный коридор, Мэл огляделся и быстрым шагом направился обратно, в "вулканический" зал. Комнатка подвернулась как нельзя кстати, словно специально дожидалась своего часа. Неизвестно, каково было её первоначальное назначение, потому что в крохотном помещении сохранилась полная изоляция от вис-проникновений.
О комнатушке знал ограниченный круг лиц. Как-то, в одно из шумных гульбищ в клубе, Макес скорефанился с Эмилем, сыном владельца "Вулкано", и тот по пьяни рассказал о непримечательной служебке. Предполагалось, что в кондейке можно уединяться с девчонками для "горячего" времяпровождения. Мэл воспользовался предложением единожды, и то неудачно. Девица, которую он подцепил на танцинге, сморщилась, увидев обстановку конурки.
- Милый, неужели не найдется местечка получше? - промурлыкала, повиснув на нем. Получше нашлось в машине на заднем сиденье.
Несмотря на то, что правилами клуба запрещалось использование волн, запреты частенько нарушались. Мэл сам стал тому примером, создав сегодня несколько заклинаний, а у "особистов" тем более могли быть особые полномочия на создание вис-возмущений и наличие оперативной связи.
Он на ходу достал телефон и проверил работоспособность - экран оставался стабильно темным. Глушат, как обычно.
На очередном повороте Мэл еще раз обернулся. Никого. Можно погордиться собой: "особисты" потеряли след.
В зале продолжалась танцевальная вакханалия, словно и не случилось недавно из ряда вон выходящее событие - попытка убийства на глазах у многочисленных свидетелей. Десятки ног успели затоптать место инцидента, и уже не представлялось возможным восстановить картину случившегося, за исключением пересудов и слухов. Мэл сунул бармену банкноту в пятьсот висов и получил телефон со встроенной автономной станцией. Он успел сделать короткий звонок, когда к нему протолкался Мак.
- Лицо прикрывай, здесь рыщут охранники, - посоветовал Мэлу, и тот, облокотившись о барную стойку, сделал ладонь козырьком. - Налетели сворой, но опоздали. Ходят и опрашивают, правда, теперь их поменьше. Часть ушла в другие залы, - рассказывал весело.
- А батины ищейки?
- Один точно здесь, а второго не чувствую.
Значит, заплутал в коридорах, отправившись вслед за Мэлом и его мышкой.