РИЧАРД

Когда я вернулся, Кэтрин сидела на одном из высоких стульев. Там же стояла открытая бутылка вина, она потягивала его из бокала, изучая лежащие перед ней бумаги. Я сделал глубокий вдох и пересек комнату. Ее список был при мне, чтобы мы могли обсудить детали. Нам нужно было за вечер запомнить столько информации друг о друге, чтобы суметь завтра всех обмануть. Нужно было убедить Грехама, что мы настоящая пара. Я знал, что предстоит долгий вечер.

Напряжение все еще не спало – так происходило каждый раз, когда я говорил о своих родителях, независимо от того, что о них рассказывал. Я ненавидел думать о них и моем прошлом.

Меня встретили яркие глаза Кэтрин. Ее волосы упали через плечо, и я не мог не заметить, как красный цвет подходил к их насыщенному оттенку и ее бледной коже. Я молча осушил бокал вина и сел рядом с ней, отгоняя эти странные мысли.

– Скоро привезут ужин. Я заказал тебе каннелони^[6]. Надеюсь, тебе нравятся.

– Это одно из моих любимых блюд, – кивнула она.

– Знаю, – я с усмешкой достал свой список.

Сделал глоток вина, наслаждаясь ароматом. Она выбрала одно из моих любимых.

Я хлопнул листами по стойке.

– Приступим?

Несколько часов спустя налил в свой бокал остатки вина. Я был изможден. Мне никогда не приходилось говорить о своем прошлом или раскрывать так много личной информации, вечер был сущим мучением. К счастью, ввиду того что у нас было много тем для обсуждения, мне не нужно было сильно вникать во многие детали. Она знала, что я единственный ребенок в семье, мои родители умерли, и все соответствующие факты: когда пошел в школу, любимые занятия, цвета, предпочтения в еде, симпатии и антипатии. Отчасти я был удивлен узнать, что многие из этих вещей ей уже были известны – она была более наблюдательна в офисе, чем я предполагал.

Я узнал много информации о Кэтрин. В то время как она была наблюдательной в отношении моей персоны, для меня она была лишь тенью на краю моего мира. Так же, как и я, она неохотно говорила о своем прошлом, но рассказала достаточно, чтобы мне было с чем работать. У нее также не было братьев и сестер – ее родители умерли, когда она была подростком, а жила с тетей, которая сейчас находится в приюте. Она не окончила университет и временно пошла работать в «Андерсен Инк», но так там и осталась. Когда я спросил почему, она ответила, что в то время не могла решить относительно своего будущего и предпочла работать, пока не поймет, чего хочет. Не стал допытываться, хотя это и казалось странным. Я понятия не имел как работает ее мозг.

Со вздохом я опустился на диван. Кэтрин рядом со мной напряглась, и я откинул голову, глядя на нее с плохо скрываемым нетерпением.

– Думаю, мы закончили с основными фактами, Кэтрин. Если нужно будет, я даже знаю название твоего любимого крема для рук. – Ее список был более детальным, чем мой. – Но ничего из этого не сработает, если каждый раз при моем приближении ты будешь замирать.

– Я не привыкла к такому, – призналась она. – Обычно ты, э-э, заставляешь меня понервничать.

– Нам придется сблизиться, – сообщил я. – Как бывает у влюбленных. Они прикасаются и нежничают, шепчутся и обмениваются взглядами. У них появляется близость, которая приходит с интимными отношениями. У меня такое чувство, что семья Гэвинов – задушевная компания. Если я не могу тронуть тебя за руку без того, чтобы ты вздрогнула, то никакая куча фактов не спасет нас от наблюдательности Грехама.

Она вертела свой бокал вина, неоднократно пробегая пальцами по ножке.

– Что ты хочешь сказать?

– Я собираюсь касаться тебя, шептать на ушко, держать за руку и даже целовать. Называть тебя душенькой и другими ласкательными. Как поступают другие влюбленные пары.

– Ты вроде говорил, что никогда не был влюблен?

Я заржал.

– Я подготовил достаточно кампаний на эту тему, так что могу притвориться. Кроме того, я достаточно много раз испытывал страсть и вожделение, а по сути это одно и тоже.

– Секс без любви, это лишь части тела и трение.

– В таком трении нет ничего плохого. Именно секс без любви мне и нравится. Любовь сказывается на людях, она их меняет, делает слабее и все усложняет. Мне это не интересно.

– Это очень печально.

– Не в моем мире. А теперь вернемся к делу. Ты готова не пуститься наутек с воплями, когда я неожиданно прикоснусь к тебе или поцелую? Ты сможешь с этим справиться? – Я постучал костяшками пальцев по лежащим перед нами спискам. – Чтобы все получилось, нам нужно больше, чем факты.

– Да, – она вздернула подбородок.

– Ладно, нам нужно что-то попробовать.

– Что ты предлагаешь?

Я потер пальцем свой подбородок.

– Что ж, если вариант потрахаться ради самого траха снят с повестки дня и больше не рассматривается, полагаю, надо что-то придумать. Если конечно ты не хочешь все же попробовать?

Она закатила глаза, но ее щеки потемнели.

– Нет. Предложи что-то другое.

Я подавил смешок, порой она бывает забавной. Протянул руку ладонью вверх, приглашая.

– Поцелуй со мной.

Медленно она вложила свою руку в мою, и я накрыл ее маленькую ладошку. Ее кожа была прохладной и мягкой, с ухмылкой я сжал ее пальцы, прежде чем отпустить.

– Видишь, я не обжег тебя или что-то в этом роде.

Чувствуя себя беспокойно, я встал и начал прохаживаться.

– Нам нужно вести себя комфортно друг с другом. Если я целую тебя в щеку или приобнимаю за талию, ты должна вести себя так, словно это нормально. – Я одернул подол рубашки. – Тебе придется поступать также. Касаться меня, улыбаться, смеяться, когда я склоняюсь к тебе и что-то шепчу. Тянуться вверх на этих смехотворно коротких ногах, чтобы поцеловать меня в щеку. Делать что-нибудь. Ты понимаешь?

– Да, – затем она усмехнулась и на ее лице отразилось вороватое выражение.

– Что?

– Если ты зовешь меня «душенька», то мне тоже нужно называть тебя как-то, э-э, по-особенному?

– Я не из тех, кому дают прозвища. Что у тебя на уме?

– Что-нибудь простое.

Это я могу пережить.

– Например?

– Дик, – заявила она с серьезным лицом.

– Нет.

– Почему нет? Это сокращенная форма твоего имени и оно, э-э, подходит тебе во многих аспектах.

Бросил на нее острый взгляд. Я был уверен, она знала, что это прозвище дали мне в индустрии и пыталась высмеять.

– Нет, выбери что-то другое.

– Мне нужно об этом подумать.

– Так и сделай, но «Дик» больше не обсуждается.

Ее губы ехидно изогнулись.

Я закатил глаза.

– Забудь об этом, Кэтрин.

– Ладно. Хотя Дик отлично подходит, но я попробую.

Я проигнорировал ее очевидный подкол.

– Нет… хватит. – Я встал перед ней, встретившись с ее веселым взглядом. – Может, теперь попрактикуемся?

– Попрактикуемся?

Я взял пульт и нажал «воспроизведение», после чего менял музыку, пока из динамиков не зазвучала тихая, нежная мелодия.

– Потанцуй со мной. Привыкни к ощущениям близости ко мне. – Я протянул руку и сказал единственное слово, которое не использовал в отношении ее, за исключением последних пары дней. – Пожалуйста.

Она позволила мне поднять ее на ноги и неуклюже приблизилась. Со вздохом я обхватил рукой ее за талию, притягивая ближе, и втянул запах ее волос, витавший в воздухе. Мы начали двигаться, и я был удивлен, насколько естественным это казалось. Намного мельче тех женщин, к которым я привык, она едва ли доставала мне до плеча, ее голова устроилась у меня под подбородком. В моих руках она казалась легкой и хрупкой, но в тоже время хорошо подстраивалась под мою фигуру. Спустя пару минут напряжение в ее плечах исчезло, позволив мне без особых усилий вести ее по комнате. В движении она была неожиданно грациозной, учитывая, как часто мне доводилось видеть, как она путалась в собственных ногах.

В моей голове раздался голос, нашептывающий, что, возможно, ей всего лишь был нужен кто-то, кто бы стал ее опорой, а не изводил.

Это меня насторожило, и я отпрянул, уставившись на нее. Она моргнула в смятении, и я осознал, что она ожидает какого-нибудь гадкого замечания. Вместо этого я накрыл ей щеку ладонью и ее глаза округлились.

– Что ты делаешь?

– Целую тебя.

– Зачем?

– Тренировка.

Ее с придыханием «ох» достигло моего рта, в то время как мои губы коснулись ее. Те были на удивление мягкими и податливыми, легко соединяясь с моими. Это не было неприятное ощущение, на самом деле я почувствовал, как при прикосновении вниз по позвонку пробежало тепло. Я оторвался от ее рта лишь для того, чтобы опустить голову и еще раз поцеловать, только на этот раз едва коснувшись ее губ.

Отступил на шаг назад, освобождая ее из объятий. Воздух вокруг нас стал насыщенным, я усмехнулся.

– Видишь, не так уж и плохо. Ты не умрешь, если поцелуешь меня.

– Как и ты, – ответила она дрожащим голосом.

Я рассмеялся.

– Думаю, нет. Что не сделаешь ради дела.

– Верно.

Я подхватил пульт и выключил музыку.

– Молодец, Кэтрин. Для одного вечера мы достаточно поработали. Завтра важный день, так что думаю нам обоим нужно отдохнуть.

– Ладно, – прошептала она.

– Сегодня ты славно потрудилась. Спасибо.

Я развернулся на месте и удалился, оставив ее с изумлением смотреть мне в спину.