— Ты не предлагаешь мне отношения, только взаимное использование. Для меня абсолютно неприемлемо, чтобы меня использовали, я себя за это возненавижу. И сама категорически отказываюсь кого-либо использовать, — твердо произнесла она, поднимаясь. — Так что мой ответ — нет. Спасибо за ужин. Могу я идти?
Летисия вздернула подбородок, и след чужого прикосновения, уже бледный и едва заметный, почти взорвал его волю, как дерзкая глумливая насмешка. Она ведь лжет ему, нагло лжет прямо в глаза, отказывая совсем не из каких-то принципов. Какие там проклятые принципы у такой, как она? Дело в другом. В другом мужчине.
— Только в этом причина? — Ликтор впился в край стола, не поднимаясь, потому что не был уверен, что не набросится на Войт и не заставит силой остаться, хотя бы на эту ночь. На один безумный раз.
— Одна из. Честно признаю: ты вызываешь во мне физическое влечение. Сильное. Но не могу и не хочу сближаться с мужчиной, что считает меня нынешнюю пригодной только для постели и рассматривает весьма туманную возможность большего, лишь если стану кем-то другим, не тем, кем являюсь, и даже не хочет узнать, что я за человек сейчас.