— А потом — не ваша забота! — исподлобья и недобро сверкнул глазами Тэрон. — Как только Х… Кирос придёт в себя, он сам начнёт выкарабкиваться из того дерьма, в котором оказался. Что — что, а мозги у моего брата всегда работали прекрасно. Так что пусть он и думает, как убрать Дэймона, который давно стал послушной куклой в руках повелителя мёртвых.

Рита заметила, что о себе Тэрон промолчал Хотя для него-то естественным было бы сказать: «Пусть думает, как убрать Дэймона и выручить младшего брата!» И девушке это умолчание не понравилось. Как не понравились едва заметные горькие складки вокруг усталого рта Тэрона. Может быть, общаясь с мёртвыми и умирая в умирающей части города, он стал чёрным пессимистом?

Что ж. Кажется, пора сделать нечто, что поможет ему ощутить, как в её мире говорят, всю полноту жизни.

Некромант сидел, опустив голову и бесстрастно разглядывая поверхность открытой площадки храма всех стихий. Рита решительно передала Шороха Артёму и, благо что сидела рядом, подвинулась к Тэрону и погладила его по щеке. А когда он вскинул на неё удивлённые глаза, она крепко поцеловала его в губы и, отодвинувшись, сказала:

— Вы мне очень нравитесь, Тэрон! Честное слово. Я вам не сочувствую. Я горжусь, что вы такой — очень сильный. Если бы я не была влюблена в Артёма, которому пообещала стать его женой, я начала бы бегать за вами до тех пор, пока вы не влюбились бы в меня и не согласились, что я достойна вас. Я понимаю, что у вас так не делается, но мне можно — я другая. И вот что ещё хочу сказать. Вы красивый, Тэрон. когда всё закончится и вы будете героем, девушки будут мечтать о том, чтобы вы обратили на них своё внимание. Поэтому, Тэрон, прекратите думать о плохом. Думайте о жизни. Хорошие люди не должны умирать.

Он помолчал, а потом так же молча, как однажды Кирос, взял её руку и поцеловал.

Они оставили ему лепёшки и несколько украшений из награбленного у бандитов — те украшения что стали хранилищами силы.

Тэрон же послал убитых псов, во всём повинующихся ему, проводить их до стены с лазейкой. А сам остался на площадке храма, спрятанный тенью от колонны.

Кирос спокойно воспринял поцелуй Риты, хотя она с опаской ожидала от него ревнивой насмешки над братом или над нею самой. Помнила, как он позволял себе оказывать ей знаки внимания. Но, видимо, воина-мага потрясло, что у него в прошлом была невеста. И теперь ревновать было бы предательством по отношению к погибшей девушке.

Уже на другой стороне он оглянулся на невидимый отсюда храм.

— Это запредельно, — медлительно сказал он. — Ничего не помнить, но узнавать о себе от других. Как будто тебе подсказывают, какой ты видел сон, а ты не веришь, что спал. И сон кажется чужим. Но когда ты примеряешь события сна к себе, то вынужден признать: да, я тоже действовал бы так же. А значит, это правда — не сон. — И с коротким вздохом прошептал: — Проснуться бы…

Он пошёл немного впереди, явно глубоко погружённый в тяжёлые мысли, так что Артём, поотставший вместе с Ритой, сумел угрюмо сказать:

— И как мне теперь всё это оценивать?

— Что именно? — сухо откликнулась девушка.

— Ты мне не ответила, когда я сказал тебе… — Он прикусил губу. — О… В общем, я сказал тебе. А тут — ты буквально признаёшься Тэрону в любви. С поцелуем.

Она остановилась, вынудив его тоже встать на месте.

Прижимая к себе удивлённого Шороха, Рита подняла бровь.

— Ах, посмотрите, как ему не понравилось, что я поцеловала от души чужого мужчину! Ему очень не понравилось!

— Ритка, — предупреждающе сказал Артём.

— А что — Ритка? — Кажется, не будь Шороха, она бы встала — руки в боки. — Что? Я, в общем-то, ничего такого не сделала. Дружеский поцелуй — и ничего больше.

— Ты… — агрессивно начал парень.

— Да, я! — рявкнула она. — И что? Я что — усаживалась на этого мужчину и он лапал меня и прижимал меня к стене? Целовался со мной взасос?

— Ты чего несёшь? — поразился он.

Она прошла мимо, бросив:

— А это мстя моя — за твои обнимашки с Челестой в коридоре!

Краем глаза она отметила его отвисшую челюсть.

— Что ты придумываешь?!

Она снова встала на месте, подумала и решила, что хватит его выводить из себя.

— Артём. Эресиан вызвал тебя в коридор. Челеста — зацеловала до смерти. И только Тэрон сумел тебя спасти — на расстоянии. Ты не поблагодарил его. Поблагодарила я. Я смогла только поцеловать его и внушить ему небольшую веру в то, что всё благополучно закончится. Этого мало. Но для Тэрона в его положении — это очень много. Неужели тебе жаль для него моего поцелуя? Он устал от смертей. Пусть поймёт, что будущее есть.

— Знаешь, Рит… Мне это надо пережить, — буркнул он и первым пошёл дальше.

«Ну и переживай! — мрачно подумала девушка, шагая за ним. — Сейчас всё равно полезем через стену учебного поля. Не поверю, чтобы ты доверил Киросу меня подсаживать на стену и помогать спуститься. А если доверишь…» Придумать, что именно произойдёт в этом случае, не удалось. И Рита шла за парнем, рассеянно думая о том, что в городе опасностей до чёрта, а они по-глупому ссорятся, будто им делать нечего.

У стены учебного поля мужчины совместными усилиями подсадили девушку на стену. Артём первым спрыгнул на поле и протянул руки к Рите. Молча она влетела в его объятия. Короткие. Он быстро отставил её в сторону и вообще старался не смотреть на неё. Впрочем, была ещё одна причина его невниманию. Казарма со стороны жилого комплекса светилась яркими огнями. Самовольщики переглянулись и быстро побежали к кабинету Мэнтора. Тот был закрыт. С кабинетом Пэйона было то же самое.

— Я могу открыть помещение, — признался Кирос.

— Открой и отсидись, — посоветовал Артём. — А мы с Ритой проверим, что там случилось.

Так и сделали.

19

На этот раз Шороха на всякий случай сунули в руки Кироса. Волчок будто пригнулся, став в его руках совсем маленьким, но не возражал… В коридор казармы Артём с Ритой вошли с опаской — и растерялись. Тихо. Пустынно. Только небольшой гудёж за стенами. И тот через секунды стих. Артём хмыкнул.

— Пошли к Текеру. Он-то наверняка на месте ещё.

И побежали к охотнику. Здесь, в огромном помещении, выделенном для наёмников, тоже было безлюдно — так, что сразу стало не по себе. Может, за время их самоволки что-то произошло? Ещё один прорыв умертвий? Но на улицах тоже тихо! Только последние торговцы собирали шатры своих палаток или прилавков.

Текер и в самом деле всё ещё валялся на топчане, лениво очищая лезвие меча какими-то ветхими тряпками. Оглянулся на шаги и аж резко встал, после чего так же резко грохнулся на постель, крепко зажмурившись. Видимо, от жёсткого движения голова закружилась. Слабый ещё.

Не успели к нему подойти, как вопрос застыл на губах.

Распахнул глазища и запричитал:

— Вы что?! Вы где?!

— А что? Что случилось? — спросил ошеломлённый Артём.

— Бегите во двор! Быстро!

Поскольку при виде обоих умирающий Текер пришёл в себя настолько, чтобы чуть не рявкнуть на них, после чего задохнулся то ли от нехватки воздуха, то ли от нехватки сил, дело посчитали серьёзным и моментально помчались по указанному адресу.

Правда, на всякий случай огромную дверь во двор открывали медленно и осторожно, намереваясь, если что, проскользнуть незаметными, а то и отпрянуть, если выскочат не вовремя. С дверью повезло: не скрипнула. А это оказалось немаловажным: во внутреннем дворе городской казармы ухо мгновенно оглохло от тишины, в которой отчётливо слышались лишь шаги лошади, которая медленно несла своего всадника вдоль внутреннего прямоугольника из выстроившихся воинов и второй линии вставших за ними охотников. Хэймон, ссутулившись хищной птицей, объезжал воинов и будто всматривался в них. Или что он делал?

Рита даже похолодела: а вдруг повелитель мёртвых, легко занявший место самоуверенного бастарда, что-нибудь сейчас делает с собравшимися? Заколдовывает их, например? Превращает их в то, во что чуть было не превратился Тэрон?