— Боюсь, ничего скромнее у меня не найдётся. Могу ещё дать вот это, — на второй вешалке висел кардиган светло-зеленого цвета.

— Спасибо, — благодарно кивнула подруге Хадижа, взяв предложенные наряды, и ушла в ванную.

Как ни странно, платье село на ней, как положено, но в отличие от уже привычных прямого фасона, облегало фигуру. Подол спускался чуть ниже колен, только рукава были длинноваты. Покрутившись перед зеркалом, Хадижа перевела взгляд на кардиган. Накинув его сверху, онп закатала рукава платья, подняв их до локтя. Вполне такой студенческий кэжуал, и не скажешь, что вещи с чужого плеча.

— Эй, восточная принцесса, ты скоро? — услышала она голос Луи за дверью.

Решив, что лучше не будет, Хадижа вышла из ванной.

— А совсем неплохо, — улыбнулась Оди, оценив облик Хадижи.

— Да, и, наконец, мы видим твои стройные ножки, — опустив взгляд вниз, подтвердил Луи.

— Любуйся-любуйся, но руками не тронь, а то её муж сделает тебе харакири, — засмеялась Оди.

— Харакири — это вообще-то способ ритуального самоубийства самураев, — нравоучительно поправил Жак.

— Ну, тогда обрезание, или как там евнухами становятся? — пожала плечами Оди.

— Пойдёмте, кровожадные, — прервала разговор Хадижа. — Если опоздаем, мсье Мельер устроит нам и харакири, и обрезание, по желанию, — взяв рюкзак и тубус она вышла из квартиры, остальные пошли следом.

Когда их дружная компания уже подходила к Академии, то Жак толкнул Хадижу и кивнул куда-то влево. Там, возле знакомого автомобиля, стоял сам Зейн и как только увидел Хадижу, направился прямо к ним.

— Чёрт! — выругалась Хадижа, перейдя на бег.

И пусть это сейчас выглядело, как самый позорный побег, но встречаться с Зейном и те более говорить она была не готова. Да, и вид у мужчины был такой, словно разговаривать он был совсем не намерен, а скорее уже привычным движением перекинуть ее через плечо и унести подальше.

— Мсье? — преградила дорогу Зейну Одетта, с самым невинным выражением на лице, вынуждая его переключить внимание с Хадижи на себя. — Мсье, я хотела поблагодарить вас за то, что заплатили за нас штраф.

Зейн с неким раздражением посмотрел на девушку с окрашенными в разные цвета прядями, что смотрела на него хитро и оценивающе, словно стараясь прочитать его мысли, и ему на миг стало неуютно под взглядом этих внимательных темно-серых глаз; казалось, они заглядывали прямо в душу.

— Вам не за что меня благодарить. Я сделал это просто потому, что того хотела Хадижа, — ответил он немного резко, но Одетту это, казалось, нисколько не смутило.

— Это хорошо, что вы уважаете желания Хадижи, — проговорила девушка, — А как насчёт её чувств?

— Чувств? — удивлённо проговорил Зейн; кто она такая, чтобы с ней говорить о чувствах между ним и Хадижей.

— Не мне вам рассказывать, в каком раздраи она сейчас находится. Пора уж хоть во что-то внести ясность, — покачала девушка головой.

— Сложно поговорить с тем, кто избегает тебя, — посмотрел на Одетту своими темными глазами Зейн, и у девушки от этого взгляда невольно пошли мурашки по коже, и захотелось смиренно опустить взгляд.

«А он прямо восточный султан. Такого называть господином совсем не стыдно», — глубоко вздохнув, отметила про себя Оди.

— Сегодня пары заканчиваются в три, — уже развернувшись, словно невзначай продолжила она и, подхватив под руку стоящего неподалеку Жака, сжимающего кулаки и смотрящего на мужа Хадижи волком, пошла в сторону учебного заведения.

— Зачем ты ему помогаешь? — хмуро спросил Жак.

— Я помогаю не ему, а Хадиже, — пожала плечами Оди, — Понимаю все твои чувства к подруге детства, но неплохо бы мужчинам хоть иногда выключать свой эгоизм и думать не только о себе.

Хадижа стояла возле дверей мастерской, с бешено стучащим сердцем, прислушиваясь к шагам в коридоре; словно ждала, что Зейн вот-вот ворвётся в аудиторию и утащит её за собой.

— Бу! — резко распахнув двери, заглянул в мастерскую Луи, с ухмылкой наблюдая, как Хадижа буквально подпрыгнула на месте. — Трусишка.

— Перестань, Луи, — посмотрела на него, как на дурака, Одетта. — Но поступок явно не самого смелого человека, — взглянула она уже на Хадижу. — Тебе всё же придется с ним встретиться и поговорить.

— Да, но, может, не сегодня, — ответила Хадижа, проходя к своему месту.

В мастерскую вошел мсье Мельер, с привычной доброжелательной улыбкой приветствуя студентов, и начал лекцию.

Хадижа сидела, гипнотизируя лист с карандашным наброском набережной Сены, сделанный на уроке, где они обсуждали пейзажи в общем и Парижа, в частности, когда Мельер попросил быстро набросать по памяти любимое место в городе.

— Вы, наверное, умеете летать? — подошел к Хадиже преподаватель.

— Что? — не поняв вопроса, та обернулась на мсье Мельера.

— Вы нарисовали набережную под таким углом, словно смотрели на неё с высоты, — объяснил свой вопрос мужчина.

— Просто я часто смотрела на неё с крыши, — ответила Хадижа.

— Вы лазаете по крышам? — вздрогнул он.

— Иногда, — уклончиво ответила она, не понимая, какая преподавателю разница, чем его студентка занимается в свободное от учёбы время.

— Не самое безопасное занятие, — с выражением глубокой озабоченности произнес он, — Прошу, вас будьте осторожны.

— Конечно, мсье, — ответила Хадижа, наблюдая, как преподаватель медленно отходит от её работы и идёт к следующей.

Девушке остаётся лишь гадать, что это за реакция была у мсье Мельера, но ей показалось, что на миг она увидела в его взгляде страх. Впрочем, все мысли о странном поведении преподавателя покинули голову, как только на том же месте, что и утром, Хадижа увидела и автомобиль, и стоящего возле него Зейна.

«Словно и не двигался с того времени», — подумала Хадижа, замерев на последних ступеньках крыльца.

Зейн не двигался с места, хотя точно видел её. Просто давал ей выбор, подойти к нему или пронестись мимо. И если утром Хадижа совершенно не была готова и не знала, что сказать, то теперь понимала, что пройти так просто мимо него не сможет. Оди была права, поговорить нужно.

— Хадижа? — услышала она позади голос Жака.

— Идите без меня, — не оборачиваясь ответила она, сделав шаг со ступеньки, и направилась в сторону мужа.

— Здравствуй, — остановившись в нескольких шагах от Зейна, поздоровалась Хадижа.

— Ас-саля́му але́йкум, Хадижа, — по-восточному поприветствовал её он, — Решила сбежать?

— Не знаю, — пожала девушка плечами, почувствовав, как от стыда запылали щеки, — Ещё не решила.

— Звонил Саид.

— И? — вздрогнув и затаив дыхание, спросила Хадижа.

— Я ничего ему не рассказал. Сказал только, что ты ему позже позвонишь, — спокойно ответил Зейн, наблюдая как девушка облегченно выдохнула.

«Значит, ей не все равно», — подметил про себя Зейн.

— Поехали, — открыл он перед Хадижей дверцу машины.

— Куда? — нахмурилась она, отступая назад.

— Не волнуйся, я не собираюсь надевать на тебя чадру и запирать в доме, — без труда читая девушку, ответил он. — Я просто хочу тебе кое-что показать. Поедешь? — приглашающий жест.

Хадижа села на пассажирское место, а Зейн сегодня сам занял место водителя. Автомобиль плавно тронулся с места.

— Куда мы? — через какое-то время спросила Хадижа.

— Сейчас всё увидишь, — ответил Зейн, поворачивая на бульвар Сен-Жермен.

Не узнать здание Института арабского мира было невозможно. Южная сторона, к которой они как раз подъезжали, является выражением современной восточной культуры — она состояла из алюминиевых панелей с титановыми диафрагмами, которые реагируют на изменение дневного освещения и имитируют арабские орнаментальные мотивы.

— Арабский мир, — восторженно произнесла Хадижа.

— Когда-нибудь была здесь?

— Внутри нет, — покачала головой девушка.

— Пошли, — оставляя машину на парковке, произнес Зейн.

— Решил напомнить мне о родной культуре? — спросила Хадижа, идя следом за мужчиной.