Ник Лов обрадовался тому, что у него появился друг, на чью поддержку в дальнейшем можно будет рассчитывать. Он решил, что, пожалуй, может задать Солу вопрос, который не давал ему покоя с того самого времени, как он встретил на лестнице группу синих.

— Сол, ответь мне, пожалуйста, кто такие шлюзовики и почему меня ругали этим именем?

Сол, как показалось Ник Лову, испуганно вскинул на него глаза и ответил:

— Они проклятые!

— Кто они и почему проклятые?

— Я не знаю, кто они, и с ними не разговаривал, и Сол замолчал, заставляя Ник Лова повторить снова: — Почему они проклятые и где они живут?

— Они живут не на земле. И вредят нам! — тихо ответил Сол. Глаза его продолжали испуганно смотреть на Ник Лова. Сол явно не хотел продолжать этот разговор, но Ник Лов настаивал:

— Кто их видел? Почему их зовут шлюзовиками? В ответ на это Сол замотал головой и сказал:

— Ты меня не пытай, Ник Лов. И так многих запытали из-за этих проклятых! За это не милуют! Лучше держаться от этого подальше! — Сол замолчал, и Ник Лов по его напряженному взгляду понял, что если он будет продолжать расспрашивать, то образовавшаяся между ними близость нарушится, и потому Ник Лов решил, что лучше переменить тему разговора. И, обращаясь к Солу, спросил его:

— Ты сказал, что нам «припаяют» немало «квачей». И когда произойдет это? Что, действительно будет суд?

— Да, будет. Надолго его не отложат, ибо даром кашей кормить никто не станет.

Как бы в ответ на эти слова раздался лязг отпираемой двери, она открылась, и в проеме показался человек в зелёном.

Сол мгновенно вскочил и вытянулся; Ник Лов, решивший что ему нет никакого смысла выпячивать свои отличия от остальных по мелочам, тоже встал, хотя у него явно не хватало ретивости в исполнении действий, ставших для Сола привычными.

— Космит ноль два шесть шесть один… — зачастил Сол, но стражник прервал его речь, ткнул пальцем сначала в Ник Лова, затем в Сола и произнёс:

— Ты, который без номера, и ты — выходите!

Ник Лов направился к двери.

— Руку! — услышал он, и через мгновенье на его руке защёлкнулся браслет наручника. Второе кольцо браслета стражник защёлкнул на руке прошедшего следом Сола и, закрывая за ними дверь, сказал:

— Идите за ним, — указав на фигуру зелёного, двинувшегося по проходу.

Группа направилась по слабо освещённому коридору мимо переплетений трубопроводов, шлангов и кабелей зачастую не прикрытых кожухами, ибо этаж этот как помнил Ник Лов, был нежилым. Затем они поднялись по лестнице на три пролёта вверх, прошли коридором на уровне зоны нормальной тяжести; по-прежнему не пользуясь лифтом, миновали ещё четыре пролёта вверх и вышли в новый коридор, освещённый так же тускло.

«По-видимому, энергия на освещение экономится. Ну уж а на лифтах экономят тем более, — подумал Ник Лов.

Старший по страже подвёл их к одной из дверей и открыл её.

— Ну вот, — услышал Ник Лов негромкие слова Сола. — Сейчас мы и предстанем перед Его Могуществом Справедливейшим из Судов.

Глава 4

СУД

Ник Лова и Сола ввели в одну из больших кают этажа в зоне жилых помещений звездолёта. Ник Лову трудно было вспомнить, что здесь было раньше, ибо в помещении явно чувствовались следы перестройки: в стенах торчали пустые кронштейны и зияли отверстия, в которых когда-то были вставлены что-то державшие болты. Виднелись обрубленные трубы электро- и газопроводки, но краска на стенах хорошо сохранилась, создавая приятный для глаз светло-голубой цвет. В отличие от коридоров в этом помещении было хорошее освещение. Однако эти подробности Ник Лов отметил лишь мимоходом, ибо всё его внимание сейчас же заняло то что, он увидел у левой от входа, наиболее освещённой стены каюты. За длинным столом, покрытым жёлтой скатертью, сидели два человека в жёлтых комбинезонах. Справа от них находился ещё один маленький столик, за которым помещался человек в синем комбинезоне с жёлтой повязкой на левой руке. Над головами двух людей, сидевших за столом, прямо перед Ник Ловом на хорошо освещённой стене располагался огромный, более человеческого роста, расцвеченный барельеф человека в розовом, с белыми манжетами и белым воротником, комбинезоне. В изображении Ник Лов, теперь уже без удивления, узнал Ша Вайна. Поза была та же самая: левая рука, чуть-чуть приподнятая, направлена ладонью к зрителям. Правая указательным пальцем лежит на кнопке какого-то пульта.

Как только они вошли в помещение, Ник Лов почувствовал, как его руку в наручнике дёрнуло вниз, и он увидел, что это Сол сначала опустился на колени, а затем распростерся было ниц. Но браслет помешал Солу, и Ник Лов встретил его недоумённый взгляд. Ещё не успев сообразить, что распластание есть очередной ритуал унижения, который он уже мысленно сам себе постановил выполнять, Ник Лов почувствовал удар палкой по голове. Ругая себя за медленную реакцию, Ник Лов бухнулся на пол и, подражая Солу, распластал руки, прижав голову лбом к полу.

После небольшого молчания Них Лов услышал голос одного из сидящих за столом:

— Нетленная память Его Могущества Ша Вайна Великого удовлетворена вашей покорностью! Справедливый Суд разрешает вам встать.

Ник Лов, стараясь теперь ко всем подражать Солу, встал и внимательно начал разглядывать сидящих перед ним судей. Слева от него сидел смуглый мужчина с кудрявыми чёрными волосами средних лет, с серьёзным лицом, но каким-то отсутствующим, незаинтересованным взглядом. Скользнув глазами по обоим подсудимым, стоящим перед ними, и даже не задержав взгляда на том месте, где должен был быть у Ник Лова номер, мужчина в жёлтом равнодушно отвернулся. В отличие от него более пожилой, тучный мужчина тоже в жёлтом комбинезоне, сидевший справа, смотрел на подсудимых очень внимательно. Долго и молчаливо разглядывал он сначала Ник Лова, всю его фигуру, не пропустив и отсутствия номера на левом предплечье. Так же внимательно, хотя, как показалось Ник Лову, не так долго, пожилой рассматривал и Сола.

«На жёлтых действительно номеров нет, — отметил про себя Ник Лов. И досадливо потёр болезненную шишку на голове от удара дубинкой. — Стало быть, они сохранили свои имена! Интересно будет их узнать». И почувствовал, что ему станет больно оттого, что имена могут быть ему знакомы, хотя и понимал, что никакого знака равенства между этими людьми и их предками, его достойнейшими друзьями, ставить нельзя.

Старший несколько раз перевёл взгляд с одного подсудимого на другого, как бы решая, с кого начать. Скосив глаз направо, Ник Лов увидел, что синий с жёлтой повязкой, по-видимому секретарь суда, смотрит на пожилого и держит и руке тонкую палочку, похожую на карандаш. На столе перед ним лежит маленький белый прямоугольник.

«Если это действительно карандаш и бумага, стало быть, не все на корабле неграмотны», — подумал Ник Лов. И тут голос пожилого в жёлтом наконец прервал молчание:

— Космит две тысячи шестьсот шестьдесят один, — Ник Лов автоматически отметил, что жёлтый произносит номер правильно, по разрядам, а не перечисляет цифры, как это делал Сол, — перед, лицом Божественного Ша Вайна поклянись, что будешь говорить правду Справедливейшему Суду.

— Клянусь, — сейчас же ответил Сол, — клянусь говорить только правду.

Старший в жёлтом немного помолчал, как бы думая, что сказать дальше, и, посмотрев на Ник Лова, произнёс:

— Ты, космит, который осмелился посягнуть на божественный номер, даруемый Могуществом Высших, поклянись перед ликом Ша Вайна Великого, что будешь говорить правду! — Клянусь, — коротко ответил Ник Лов, сдерживая своё негодование перед этим беспрерывным повторением пышных титулов того, кто был всего лишь человеком — умным, как помнил Ник Лов, и подлым, как теперь он более и более убеждался.

— Твои слова мало стоят, — сказал в ответ на клятву Ник Лова пожилой в жёлтом, бывший здесь, несомненно, главным, — но таково нерушимое правило Справедливейшего Суда.

— Космит две тысячи шестьсот шестьдесят один, — обращаясь к Солу, сказал старший судья, — ответь, как возник огонь на территории, где тебе милостью Высших дозволено было работать по приготовлению пищи. Но говори правду!