Изменить стиль страницы

– Вы пьяны, – констатировал доктор.– Эта комната провоняла ромом!

Он подошел к окнам, раздвинул шторы и настежь распахнул ставни, украшенные витражами. В комнату хлынул ночной влажный воздух.

– Зачем вы это сделали? – спросила Агнес, и покачиваясь направилась к ночному столику, на котором стояли пустой бокал и наполовину наполненная бутылка. – Вы не боитесь, что я простужусь?… Впрочем… это хорошая идея! Здесь так жарко!

Она развязала одну из лент, которыми завязывался халат, отчего обнажились ее плечи и приоткрылись груди. Неожиданно она собрала и подняла кверху копну своих черных волос, словно их вес был невыносимо тяжел для нее. Но когда она схватилась за бутылку, Аннеброн подскочил и выхватил ее из рук.

– Разве вы не понимаете, что вы убиваете себя?..

Она пожала плечами и бросилась на кровать, скрестив руки:

– Какое вам может быть… до этого дело?

– Вы представить себе не можете, насколько мне это небезразлично! Вы так молоды… так прекрасны! То, что вы делаете, скорее преступно, чем стыдно. С каких пор вы пьете?

– С тех пор, как я приезжала… навестить моего дорогого мужа! И это были вы, кто… ик!.. впервые предложил мне рому… Вы помните?

– Конечно. В тот вечер он был вам необходим, но я и не предполагал, что это войдет в привычку.

– Но это было… так хорошо! – вздохнула она.– И я сразу же почувствовала себя намного лучше. Я перестала ощущать холод… боль… страдания. Но, к сожалению, это длилось недолго.

В дверь поскреблись – это пришла Клеманс с огромным подносом, на котором стоял кофейный сервиз из серебра с двумя чашками. На ее озабоченный взгляд Аннеброн ответил туманной улыбкой:

– Все будет нормально, я уверен. Кофе достаточно крепкий?

– В нем чайная ложка стоит! Хотите, я помогу вам заставить мадам Агнес выпить кофе?

– Я надеюсь, что она выпьет сама. А вы идите отдыхать, мадам Белек. Я сам потом найду дорогу, а пока ненадолго задержусь…

– Не беспокойтесь обо мне, доктор! Я вздремну у себя на кухне, ожидая вас…

Вопреки ее протестам Аннеброну удалось заставить начинающую пьяницу опрокинуть в себя три чашки кофе. Первая пошла хорошо. От второй она хотела отказаться, ссылаясь на то, что потом ей будет трудно заснуть, но все-таки выпила, не без гримасы. От третьей отказалась категорически.

– У меня болит сердце, – хныкала она, – я больше не смогу.

– Нет, сможете! Это замечательно, что у вас болит сердце! Еще одно небольшое усилие!.. В любом случае, если вы не захотите пить добровольно, мне придется применить силу!

– Вы – одиозная личность!..

Наконец, она выпила, и результат не замедлил сказаться. Вдруг Агнес поднялась и устремилась в ванную комнату. По звукам, доносившимся оттуда, доктор догадался, чем она там занимается. Затем все надолго смолкло. За это время Аннеброн позволил и себе насладиться прекрасным напитком, приготовленным Клеманс. Просто преступление использовать его в качестве рвотного средства! Мадемуазель Пуэншеваль, к сожалению, не обладала умением варить такой кофе: то, что она готовила, было терпимо, но не более, и ни в какое сравнение не шло с этим божественным нектаром!

Уютно устроившись на мягком стуле у камина, Аннеброн, прикрыв глаза и думая об этом, блаженно вкушал этот напиток. Вернулась Агнес, и вдруг какое-то шестое чувство подсказало ему о грозящей опасности: приближающаяся к нему женщина была совсем другой. Теперь на ней был пеньюар из тончайшего батиста белого цвета, который словно прозрачным туманом окутывал ее тело, недлинные рукава заканчивались пышными кружевными оборками, пучок лент удерживал на талии развевающиеся полы, также украшенные по всей длине легкими кружевами, такие же кружева спускались и вдоль спины до самого пола, и ими же был украшен подол. Волосы были пышно взбиты, но не заколоты, и свежий запах леса и зеленого мха, смешанный с ароматом розы, заполнил комнату при ее появлении.

Ошеломленный, Аннеброн поднялся так резко, что стул под ним упал. Он сильно покраснел, поставил неуверенной рукой свою чашку на столик и стал смотреть, как Агнес медленно приближается к нему. В ее глазах было необъяснимое волнение, заставившее его вздрогнуть. На ее влажных и бледных губах играла улыбка, которой он раньше не знал. Он решил воспротивиться тому очарованию, исходившему от молодой женщины.

– Вам… теперь лучше, как я понимаю?

– Гораздо лучше… благодаря вам. Она медленно приближалась к нему.

– Тогда я, пожалуй, пойду…

– Нет!.. Вы останетесь… потому что вы этого хотите и потому что я тоже этого хочу…

Он ринулся к двери, но она опередила его и встала перед ним, не пропуская дальше. Аннеброна окутал запах ее духов, приведший его в трепет. Агнес задержала его, нежно обхватив руками его голову, и кожа ее ладоней показалась ему мягче атласа. Она так близко встала рядом с ним, что он ощутил щекотание ее душистых волос, ее твердые груди, ее живот, который начал колыхаться под пеньюаром. Совершенно потеряв голову, он предпринял еще одну попытку вырваться от нее. К сожалению, он любил эту женщину, он страстно желал ее с самого начала их знакомства, поэтому в ответ на ее неожиданную атаку у него не нашлось сил для сопротивления…

– Оставьте меня, – прошептал он. – Вы не отдаете себе отчета в том, что собираетесь сделать.

– О, нет, я знаю, что делаю! Я хочу сделать вас своим любовником. И я знаю, что я вам нравлюсь, да вы и сами из тех мужчин, которые не могут оставить женщину равнодушной…

– Вы сошли с ума! Подумайте о своем муже!

– Уверяю вас, что я только о нем и думаю!.. Ведь я вас не звала: вы пришли по своей воле. Чтобы позаботиться обо мне, я полагаю?.. Так вот, мой дорогой, вы – единственное лекарство, которое я согласилась бы принять… Или вы занимаетесь со мною любовью… или вы уходите, и тогда к утру я напьюсь до смерти!

– Вы не можете просить меня об этом! Ваш супруг – у меня в доме, он под моей защитой! Он доверяет мне!

– А вы? Вы доверяете ему?

– С некоторых пор мы друзья…

– Ну, не так уж давно, да и потом, что такое дружба в сравнении с любовью? Вы любите меня, а я… для меня – вы единственный шанс не сойти с ума, продолжая жить рядомс человеком, который месяцами, даже годами обманывал меня. Я имею право отплатить ему тем же… Пьер, Пьер, перестаньте противиться! Я хочу вас…

Она разжала объятие своих рук и, встав на кончики пальцев, прикоснулась губами к губам оцепеневшего доктора, приговоренного к прекраснейшей из пыток. Чувствуя, что его доводы не помогают, он обнял ее за талию, ощутил ее упругое тело, нежность кожи, скользящей под тонкой одеждой, и тут же воспламенился сам, но в последний раз попробовал возразить:

– Это неправда… Я вас… не люблю! Она тихонько рассмеялась:

– Неправда!.. Ты думаешь, я не чувствую твоего желания?.. Идем!.. Я хочу быть твоей!

Они упали в еще не успевшую остыть кровать. Агнес, празднуя свою победу, проявила неожиданное умение. Она преобразилась. С того момента, когда она хладнокровно приняла решение отдаться Пьеру, и ко времени осуществления задуманного что-то произошло в ней, и теперь она уже без притворства отдавалась новому чувству. Ее тело, слишком долгое время лишенное возможности любить, предавалось горячим утехам с какой-то одержимостью, отдаваясь этому молодому и страстному мужчине, который ласкал ее благоговейно и трогательно и был внимателен к тому, чтобы удовлетворить ее вожделение прежде, чем испытать собственный восторг. Что касается Аннеброна, то он был переполнен неожиданно свалившимся на него счастьем, не осознавая пока, что становится рабом этой колдуньи, которой раньше он и не предполагал обладать.

Она предчувствовала, что при расставании ей необходимо быть ласковой, нежной и заглушить поцелуями угрызения совести, которые у него возникнут. В ее объятиях он был похож на ребенка, его следовало убаюкать, приласкать и навеять ему легкий сон, который может сразу исчезнуть, стоит ему выйти из комнаты. Нужно сделать так, чтобы Пьер никогда не забывал, что теперь он будет жить исключительно для того, чтобы постоянно мечтать о том любовном напитке, который она ему приготовила. Первоначально Агнес помышляла о том, чтобы бросить в лицо Гийому жестокие подробности этой ночи, но теперь она думала совершенно о противоположном. Ее раненое самолюбие было удовлетворено интимной радостью отмщения. Она хотела продлить эту авантюру, которая пришлась ей по вкусу, и вновь испытать страстное удовольствие, которым она только что насладилась. Пьер Аннеброн должен стать ее настоящим любовником, а не мимолетным увлечением.