Только-то он вымолвил эти слова, как под землей сразу заиграло, заплясало, такой шум поднялся, что не понять — то ли гром гремит, то ли что. Слуга опять спрашивает:
— Отвечай мне — ты ли то самое, что я ищу?
Голос из-под земли ему в ответ:
— Я и есть то самое, что ты ищешь!
— Ну, ежели ты и есть то самое, тогда скажи, какой дорогой мне ближе всего до дому дойти? За год я должен был сюда прийти и назад воротиться.
Голос в ответ:
— Если пойдем прямо, то вовремя поспеем, а окольной дорогой быстрее, чем за год, не дойдем. Однако прямиком идти будет нелегко, лежит там на дороге змея преогромная. Человека она за версту к себе жалом притягивает и проглатывает.
— А скажи мне, нельзя ли как-нибудь совладать со змеей?
— Как нельзя! Можно! Посули змее самую вкусную на свете еду и скажи, что пока она будет лакомиться, вокруг будет пляс стоять и музыка играть, тогда она тебя не проглотит. А где взять такую еду — не твоя забота, я добуду любую, только прикажи. Как только змея тех яств отведает и еще музыкой и плясом потешится, то от радости она не будет знать, что и делать. Вот тогда не будь дураком и проси у змеи, чтобы отдала за твои яства да за пляс и музыку ту коробочку, что у нее под грудью спрятана. Змея отдаст, вот поглядишь, недаром говорят — кто весел, тот щедр.
— Ладно, — соглашается слуга, — тогда в путь; чему быть, того не миновать.
И ушли они вдвоем — слуга впереди, волшебный голос за ним. Шли, шли, вдруг голос и молвит:
— Теперь уже недалеко, сейчас тебя змея притянет!
И впрямь притянула и пасть уже разинула, хочет проглотить слугу, а слуга давай ее просить:
— Не глотай, не глотай сырой кусок — лучше дам тебе съесть вместо себя самые вкусные на свете лакомства. Когда их едят, вокруг еще веселый пляс стоит и музыка играет.
Змея не стала его заглатывать, а слуга крикнул:
— Ступай туда — неведомо куда, принеси то — неведомо что!
Только он эти слова вымолвил, как тут же накрылись столы и задымились на них самые вкусные на свете яства; к тому же еще так приятно заиграло и так весело заплясало, что любо-дорого послушать да поглядеть. Вот змея отведывает кушанья, а сама все веселеет. Слуга смекает про себя: «Ну, теперь пора!» И заводит разговор: не хочет ли она оставить эти лакомства у себя навсегда, а вместо них отдать ему маленькую золотую коробочку, ту, что у нее под грудью поблескивает?
— Ладно, сейчас дам, — ответила змея, — по сравнению с такими лакомствами коробочка — сущий пустяк!
Забрал слуга коробочку и торопится домой. По дороге вздумалось ему открыть коробочку и поглядеть, что в ней такое. Открыл и — боже милостивый! Как зашагают из нее солдаты, словно саранча — и не перечесть, не оглядеть! Мигом луг широкий ими битком набился, повернуться негде.
«А-а! — думает слуга, — вот когда мне повезло, приду к королю важным барином».
Приходит к королю с войском огромным, а жена выбегает навстречу заплаканная:
— Муженек, муженек! Вот хорошо, что ты вовремя воротился!
А то донимает меня король-лиходей, домогается, чтобы к нему шла, дескать, ты уже помер; и колдун проклятый его еще подзадоривает.
Услышав такое, рассердился слуга и спрашивает короля, зачем он так поступал.
А король тоже войско свое созвал и советуется с колдуном, как слуге ответить.
Колдун говорит:
— Отвечай, что хочешь!
Король так и ответил, а слуга войну с ним затеял. Долго воевали, наконец король пал, за ним колдун и все войско королевское.
Вот стал слуга вместо короля править королевством и зажил с женой счастливо.
Безрукая королева
— А чего мне жениться? У меня сестра за хозяйку!
— Сестра сестрой, а жена — женой!
Вечером рассказывает брат сестре, что люди советуют.
Сестра отвечает:
— Женись, братец, женись. И впрямь уже подошло время. Только я с тобой жить не стану. Поставь мне за полем маленькую избушку, чтобы могли мы рядышком как прежде по-хорошему жить.
Ладно. Поставил братец сестре маленькую избушку и вскоре женился. Да вот несчастье — взял он за себя ведьмину дочку. Вот ведь до чего чудно! Сестра прямо как предчувствовала это. Значит, сердце ей подсказало от брата отделиться!
Время идет. Живет братец со своей ведьмой, а сестру по-прежнему любит: и утром к ней завернет, и вечером ее навестит. А ведьме не по нутру, что братец вечно у сестры сидит.
Вот как-то утром брат опять к сестре направился, а ведьма даже от злости зубами скрипит.
— Ну, покажу же я тебе! — не выдержала подлая. Побежала в хлев, прирезала всех коров. Муж приходит, а она к нему:
— Ступай, ступай опять к своей золотой сестрице ни свет, ни заря! Погляди, что она этой ночью натворила! Всех твоих коров зарезала! Ведь ты ж как дитя малое!.. Все только ей да ей, а вот видишь, каким добром она тебе отплатила! Слепец ты этакий!
Пока она этак голосила, муж схватил кошель с деньгами и побежал, ни слова не говоря, на базар — коров покупать. Идет мимо избушки, выходит сестра.
— Братец, куда торопишься? Что так грустно глядишь?
— А! Разве все горести расскажешь!
— Ты же всегда рассказывал. Отчего сейчас таишь?
— Ничего, ничего! Другим разом расскажу! — отмахнулся братец и дальше пошел.
Вот опять проходит время. Брат все забыл, снова начал к сестре захаживать. Ведьма все зубами скрежещет. И вот как-то утречком, когда брат у сестры был, взяла ведьма и прирезала всех овец. Приходит муж, а ведьма давай голосить:
— Опять к сестрице побежишь? Погляди, что она этой ночью у нас натворила! Всех овец прирезала! Хоть из дому беги, если ты еще ей спускать будешь!
Пока она вопит, брат взял кошель с деньгами и на базар — овец покупать. Идет мимо избушки, выходит сестра:
— Братец, куда торопишься? Что так грустно глядишь?
— А! Разве все горести расскажешь?
— Так ведь ты всегда рассказывал. Отчего сейчас таишь?
— Ничего! Другим разом расскажу! — отмахнулся братец и дальше пошел.
Вот опять проходит время. Брат все забыл, снова начал к сестре захаживать. Ведьма все зубами скрипит да голову ломает, как бы заставить мужа с сестрой расправиться.
«А возьму-ка я да убью своего младенца, а потом скажу: „Когда тебя дома не было, прибежала твоя сестра с ножищем и порешила нашу дорогую крошку“. Тут-то уж он не вытерпит!»
Так и сделала. Уехал муж дрова рубить, а ведьма зарезала своего ребенка и ждет мужа. Приехал тот — о, господи! — и пошли слезы да причитанья.
— Дорогой наш малютка — нету его в живых, нету! Пока я в хлеву была, прибежала твоя сестрица ненаглядная, словно зверь какой, вот с этаким ножищем и зарезала ребенка нашего в колыбельке! Все она, сестра твоя! Ой, горе мне! Что же делать, как же мне быть? У самого нашего двора убийца живет, мужа моего опутала — тот уж и мне больше не верит. Кончится тем, что и меня скоро убьют!
Упала ведьма на землю, катается, а в дом входить не хочет. Пошел муж туда, увидал ребенка — и кровь у него закипела. Вышел он к жене, слезы утирает, советуется, как дальше быть.
— Как быть? Возьми топор, отруби ей обе руки. Тогда пусть живет рядом с нами. Без рук-то уж не сможет она худа чинить. А уж так это дело оставить, дорогой мой муженек, нельзя!
Тяжело у брата на сердце, но взял он топор и пошел делать то, на что жена подбила. Как только отошел подальше, жена вмиг вспорхнула бабочкой и плакать перестала, даже на ворота еще забралась, чтобы увериться, пойдет ли муж к сестре в избушку.
Пошел он. Навстречу сестра выходит:
— Что ты, братец, плачешь?
— Беда-то какая! Пойдем со мной!