Потом ей строго выговаривали, что пульт — не место для развлечений. Поэтому, когда он позвонил теперь, она сухо спросила:

— Хотите сдать квартиру под охрану?

— Нет, — засмеялся он, — хочу узнать ваше имя.

Она не приняла его шутливый тон.

— Проверим сигнализацию.

— Вначале назовите ваше имя.

Она решительно положила трубку. Он еще несколько раз звонил, но она узнавала его по голосу и сразу нажимала рычажок. Кончилось тем, что он пожаловался дежурному инспектору.

А потом…

Он позвонил и сказал:

— Здравствуйте, Мавджуда. Я знаю о вас все.

Она промолчала.

— Ну, например, что мой кодовый номер соответствует вашему возрасту.

В самом деле, ей было двадцать два года.

В другой раз он сказал:

— Я приглашаю вас в театр оперы и балета. Танцует Малика Сабирова.

Соблазн был велик. Только что знаменитая балерина вернулась из Парижа, где завоевала «Гран-при». Но Мавджуда все-таки отказалась.

Опять ей попало за то, что ведет разговоры на личные темы…

Когда археолог позвонил в следующий раз, она сказала:

— Имейте в виду, что наши разговоры записываются.

— Превосходно! — обрадовался он. — Пусть останутся для истории. — И назначил свидание.

Мавджуда на свидание не пошла. Но он ее определенно заинтересовал. А вскоре ей довелось увидеть его. Шла по улице с подругами, и одна из них, знавшая Байматова в лицо, обратила внимание на элегантного молодого мужчину, попавшегося им навстречу: этот и есть тот самый археолог. Их глаза встретились.

Потом она столкнулась с археологом в сквере у Зеленого театра. У него оказался лишний билет на эстраду.

— А, вот и вы! — обрадовался он Мавджуде, как старой знакомой. — Скорее, скорее, а то опоздаем!

Два часа она просидела рядом с ним, не воспринимая рвущегося со сцены веселья. После концерта медленно шли по тускло освещен ным аллеям. Байматов все время старался вспомнить, где ее уже видел.

— Но ведь мы были раньше знакомы? — допытывался он. — Скажите хоть вашу фамилию.

— Тринадцатая! — неожиданно для себя выпалила она и побежала к автобусу.

«Уазик» медленно двигался по оживленным в вечерней прохладе улицам города. Старшина Набиев внимательно приглядывался ко всем мальчуганам в красных маечках и желтых сандалиях.

На пустыре за фабрикой-кухней ватага ребятишек гоняла футбольный мяч. Они были школьного возраста, но старшина увидел за «воротами» из двух портфелей малыша в красном и приказал водителю остановиться.

Пока милиционер Рахимов, третий из состава экипажа, вылезал из кузова, мальчугана как ветром сдуло.

Рахимов стал расспрашивать:

— Тут карапуз в красной майке торчал…

— Так это, наверно, Сашка Тюленев, — догадался кто-то. — Вон из того дома.

— Почему же он вдруг убежал?

— А его мать милицией пугает…

На перекрестке улиц Красных партизан и Карла Маркса заметили другого малыша, который мог оказаться Володей Глуховым.

— Тебя как зовут? — спросил Набиев.

— Сережа.

— А куда ты идешь?

— На ту сторону.

— Давай-ка я тебя лучше домой провожу.

Мать Сережи развешивала белье.

— Да разве за ним уследишь? — всплеснула она руками.

— Будьте осторожны, — предупредил Набиев. — Движение на вашем перекрестке большое. Всякое может случиться.

Она проводила старшину до ворот, не переставая благодарить.

У стадиона «Спартак» внимание привлек шустрый парнишка лет пяти в желтых сандалиях с ремешками крест-накрест. Но майка на нем была не красная. Между тем его поведение настораживало. Определенно он был один, и вид у него был расстроенный.

— Проверь-ка эту личность, — сказал Набиев Рахимову. — Не заблудился ли?

Рахимов перебросился с мальчиком парой фраз и вернулся к машине.

— Зовут Люсиком. Не заблудился.

— Тогда поехали дальше, — распорядился старшина.

Их маршрут заканчивался у Пионерского парка. Уж не здесь ли находится маленький беглец? В самом деле, куда он мог запропаститься? Набиев знал, что по всему городу разыскивают сейчас этого сорванца, но на след еще не напали, потому что дежурная часть не дала отбой.

Набиев и Рахимов вошли в парк.

Генерал Аркадьев со знанием дела заварил чай и, дав ему настояться, разлил по пиалам.

— Что вы на меня так смотрите? — спросил он, протягивая пиалу полковнику Мирзоеву.

— Здорово у вас это получается!

— Нехитрая штука, — усмехнулся Аркадьев. — Вот с пловом куда сложней.

— А пробовали?

— Когда? — засмеялся генерал. — На чай только времени и хватает.

— Это правильно, — подтвердил Мирзоев. Только что он доложил генералу о раскрытии одного сложного преступления. Почти месяц решали уравнение с несколькими неизвестными. Провели десятки химических, биологических, почвоведческих, баллистических, судебно-медицинских экспертиз.

— А как дела у капитана Успенского? — спросил Аркадьев за чаем.

— Вы имеете в виду квартирные кражи на улице Красных партизан? Там свои сложности. Утащили из одной квартиры перепелку. В другом случае — набег на холодильники.

— Иной раз от подобных шалостей до преступления один шаг, — напомнил Аркадьев.

— Пожалуй, — согласился Мирзоев. — Вот и здесь один из малолетних злоумышленников подражает старшему брату. А у того судимость за ограбление универмага. Вы должны помнить это дело.

— А, Маджидов, — сказал генерал.

— Вот именно, Сохиб Маджидов. А здесь нам подкидывал ребусы Хаким с компанией школяров.

— Сколько ему лет?

— Пятнадцать.

— Опасный возраст, — заметил Аркадьев.

Красивые, тонкие пальцы Ирины ловко наклеивали на бланк телеграфную ленту.

— Что-нибудь интересное? — спросил старший лейтенант Худобердыев.

— Ничего особенного, — пожала она плечами. — Разыскивается злостный алиментщик.

Впрочем, он и сам прекрасно видел текст телеграммы.

Ирина отсекла ножницами концовку ленты с непонятным сочетанием букв — «спс мл дв». Худобердыев спросил, что оно означает.

— Неужели не догадываетесь? — вдруг рассмеялась девушка. — А еще офицер милиции.

Худобердыев напрасно ломал голову. Ирина стала подсказывать:

— Кто принял телеграмму?

— Ну ты.

— Вот мне и ответили: спасибо, милая девушка…

Сержант Веселовский воевал с телефонами.

— Милиция! — отвечал он на бесконечные звонки.

— Я потеряла паспорт. Что делать?..

— Милиция!

— Из травматологического пункта беспокоят…

— Милиция!

— Глухов говорит, заместитель министра. У меня пропал сын. Жена звонила вам около часу тому назад.

Веселовский взглянул на часы, установленные на центральном пульте. С момента сообщения об исчезновении Володи Глухова прошло значительно меньше времени. Он так и сказал заместителю министра.

— Какое это имеет значение? Есть кто-нибудь из старших офицеров?

— Майор Тагаев.

— Передайте ему трубку.

— Я вас слушаю, — сказал Тагаев.

— Кто со мной разговаривал? — недовольно спросил Глухов.

— Помощник дежурного.

— Вот как… У меня пропал мальчик.

— Владимир, пяти лет? Ищем.

— Такая броская примета — синяя маечка.

— Красная, — поправил Тагаев, для верности заглядывая в журнал учета происшествий, который ему подсовывал Веселовский.

— Нет, синяя! — настаивал Глухов. — Моя жена ошиблась.

— Хорошо, — согласился Тагаев. — Мы это обязательно учтем. Немедленно сообщить всем ПА поправку! — приказал он Веселовскому.

Снимая телефонную трубку, Мавджуда привычно зафиксировала время.

— Пульт централизованной охраны.

— Девушка, — проскрипел старческий голос. — Я очень извиняюсь, но такое, понимаете, дело…