Вот теперь уже и меня прошибло. Зная, какие он может составлять инструкции, мне жаль Лима заранее. Очень жаль. Очень хотелось предостеречь его, но у меня словно рот онемел. Попыталась издать хоть звук, только воздух вышел. Что за?!. Вспомнилось вдруг, как Дамьян одним прикосновением заставил меня сделаться невидимой и немой. Ох, да ведь мужчина до этого меня за локоть держал. Закрыла глаза и мысленно обожгла контуры своего тела, действуя инстинктивно, словно желая уничтожить следы его прикосновения. И тут же ощутила, что могу говорить.

Открыла было рот, как Дамьян шагнул в мою сторону, практически одновременно с Лимом. Огневик только и успел, что сжать мою ладонь пальцами, что-то вкладывая в нее, как вдруг Дамьян резким бесконтактным ударом в солнечное сплетение отбросил парня от меня. Я вскрикнула, сжав руками бумажку. Надо ее спрятать… Куда? Запихнула под узкий рукав, во все глаза следя за тем, как Цербер оттесняет Лима, нависнув мрачной скалой над ним, а затем уводит парня прочь. Лим больше не выказывал сопротивления, и в мою сторону даже не взглянул. Куратор остался стоять возле открытых дверей лифта. Я же в свою очередь одарила Дамьяна таким суровым взглядом, на какой вообще была способна, и не сдвинулась с места.

Сигурн Эр-Гро сквозь зубы выпустил воздух и устало, с каким-то раздражением, произнес:

— Ничего с ним не сделаю. Успокойся. Мне все кадеты нужны в работоспособном состоянии. Огни, время!

Я вошла следом, чувствуя, что из-за странного поведения мужчин мои нервы на пределе.

Глава 12

И почему я все-таки была права, когда думала, что медитации будут проходить в спальне… не моей, а куратора?! Я очень разозлилась, честно, но старалась пока виду не подавать. Спрятавшись в душевой под предлогом, что мне, ну очень, «надо», прочла записку, затем сожгла ее и смыла в унитаз. Глядя на себя в зеркало, мысленно пыталась осознать информацию от Лима.

«Огни, ты должна выбраться сегодня к Э. после семи вечера. У нас есть план действий. Прошу, доверься мне. Л.».

Лим! Как он узнал об Элен, и что за план действий? Можно подумать, что я горю желанием получить твою помощь, заранее зная, чем придется расплачиваться. Жаль только, что Элен с ним заодно. Как они вообще друг о друге узнали?! Ох, не нравится мне все это.

Наконец, поправив косу и глубоко вздохнув, я вышла. Куратор обнаружился у окна, уже без кителя, в одной белоснежной рубашке, темных брюках и все в тех же военных ботинках. Волосы распущены, образуя этакий темно-синий водопад до талии — даже мурашки по коже пронеслись от такой красоты. Мужчина с длинными волосами! Это зрелище не для слабонервных. Он обернулся, услышав меня, и сложил руки на груди, затем задумчиво произнес:

— Распусти волосы.

А у меня из-за этого низкого, хриплого и какого-то завораживающего голоса почему-то волосы на голове зашевелились. Молча потянулась к концу косы и, высвободив волосы, пробежалась пальцами вдоль нее, расплетая.

— А теперь переоденься.

Я проследила за движением его руки и увидела на постели разложенный пеньюар. Посмотрела немного испуганно на мужчину, который казался предельно собранным.

— Тебе будет в этом удобнее, — пояснил он, не меняя интонации.

Вздохнула, понимая, что деваться некуда, и я всегда смогу применить весь свой арсенал, если куратор позволит себе лишнего, подошла и взяла в руки шелковое чудо. Не глядя на мужчину, вернулась в душевую. Переодевшись, посмотрела на свое отражение в зеркале. Беззащитна — вот какое впечатление создавалось у меня, и даже та бравада, что витала в мыслях, не поможет в любом случае. Дамьян способен был не только лишить меня способности двигаться, но и рот заткнуть, если понадобится.

Под пеньюаром осталось только нижнее белье, и теперь его кружево выделялось сквозь шелковую ткань. Чувствуя неловкость, вышла в комнату, готовясь увидеть в постели раздетого куратора. И почему именно этот образ застрял в голове? Не знаю. Но уверенность в том, что эти медитации будут проходить именно в горизонтальной плоскости, почему-то выросла, едва услышала его слова о переодевании. Однако куратор был одет, стоял посреди спальни со сложенными на груди руками, без маски и задумчиво изучал меня пристальным взглядом.

— Подойди ко мне.

Я сделала несколько шагов, остановившись возле него на расстоянии вытянутой руки, с беспокойством вглядываясь в его глаза, которые мерцали и затягивали в свои черные глубины, как черная дыра.

— А теперь слушай меня внимательно. Я объясню, что мы будем сейчас делать. Вижу, ты уже что-то надумала себе, и должен отметить — страх в твоих глазах может, в какой-то степени, оправдан, но… медитации — это не физический акт, которого ты боишься.

Я сглотнула, опустила глаза, чувствуя, что начинаю дрожать. Почему я не верю ему? Потому что Лим тоже так говорил, что он хочет просто полежать рядом, а когда руки его полезли в мои брюки, так вообще сказал, что только потрогает и все…

— Во мне существуют две силы, две стихии, огонь и вода, перерождаемая в лед, и до твоего появления они находились в конфронтации, редко получалось заставить водную стихию работать так, как ты сегодня видела.

Удивленно вскинув голову, я внимательно слушала куратора.

— Для меня подобный опыт тоже первый. Мой внутренний огонь готов уступить первенство, если ты рядом… это странно и в тоже время опасно. Я не могу все время держать тебя рядом для его усмирения, особенно, если окажусь на передовой, где тебе не место. Поэтому мы попытаемся дать им возможность пообщаться… в неком духовном, что ли, плане… мне сложно подобрать понятные для тебя фразы, в вашем языке нет перевода для них. Поэтому все, что от тебя требуется — закрыть глаза, дышать ровно и свободно, и не отвлекаться ни на что: ни на мои слова, ни на мои действия, и если я тебя буду касаться, — тут вдруг его рука прикоснулась к моей кисти, и я ощутила, что мужчина без перчаток, — не вздрагивать, как ты сделала это только что… И не кричи, если тебе вдруг станет страшно. Можешь просто сильнее сжать мою руку. А теперь закрой глаза.

Я опустила веки, стараясь не дрожать, и удерживая себя от желания сбежать в душевую.

— Молодец. А теперь выровняй дыхание, еще… спокойнее…

Постаралась дышать свободнее, но какой тут. Если тебя касаются уже где-то в области шеи, потом проводят пальцами по скуле, лбу, а от прикосновений к волосам вообще какой-то треск слышится.

— Что… что вы делаете? — выдохнула я, едва ощутила как чем-то горячим и влажным прикоснулись к моим губам.

От неожиданности я распахнула глаза и замерла, глядя, как кролик на удава, в пугающие темные глаза, оказавшиеся на одном уровне с моими, и поняла, что меня сейчас просто целуют.

Дамьян выпрямился, прочистил горло и тихо произнес: 'Прости… не удержался'.

Я нахмурилась, облизнула губы, которые вмиг пересохли, и услышала хриплое: 'Не делай так… Продолжим. Закрой глаза, дыши ровно…'

Ага, дыши ровно, когда ко мне тут пристают?! И что значит это его выражение — 'не удержался'? А вдруг он не удержится и бросится на меня прямо посреди спальни? Открыла глаза, намереваясь высказать ему свои сомнения, как слова застряли в глотке. Глаза куратора были красные, прямо таки полыхали, уставившись на меня. Я ойкнула и крепко смежила веки, страааашнооо!

— Умничка… сообразительная, — коварно произнес мужчина, смущая своим низким бархатным голосом. — Мне нужен небольшой контакт. Я сейчас коснусь тебя, стой спокойно.

Как тут стоять спокойно, когда я вполне прочувствовала его ладонь между моими грудями?

— Сними это!

— Что?! — не открывая глаз, боясь смотреть на его полыхающие огнем взор, замерла, не веря своим ушам.

— Сними это странное сооружение у тебя на груди… мешает.

Это он о бюстгальтере? Но… Что ж. Тяжко вздохнув, попросила его отвернуться и, когда избавилась от верхней части белья, закинула бюстик в душевую и тут же вернулась к куратору. Стыдно было, если честно, стоять вот так перед ним, с выступающими из-под шелка сосками, да еще и с закрытыми глазами.