Крисс помолчал.

- Но ты гном, Тишан, - еле слышно, будто сам себе, прошептал Крисс, - И ты маг! Но ты и человек. А еще в тебе есть эльфийская капля. Если об этом узнает хоть кто-нибудь, тебя разберут на мелкие куски. Я не хочу быть причиной твоей смерти. Не для того умирал мой учитель, чтобы какая-то высокопоставленная сволочь препарировала тебя живьем. Я не вернусь.

15

Через некоторое время, шлепая по холодному каменному полу босыми ногами, в башню вернулся оборотень. Он первым делом подошел к роднику и с удовольствием вымыл грязные ступни. На цыпочках пробежав к своим сапогам, он тщательно вытер ноги портянками, вынутыми из сапог, и блаженно вытянулся:

- Короче, отправил я его восвояси, - отчитался Машка, - Версту другую его волки проводят, а дальше сам. А вы чего такие смурные?

Я смотрел на его священнодействие с портянками и мучительно решал для себя глупый вопрос: верить или не верить Криссу. Даже не в том вопрос. А что вообще с этим делать?

Многие нестыковки решаются сами собой, если предположить, что лекарь не врет.

Да не врет он! Никто не мог знать, что я потомок эльфийского принца, мать его... Простите мне мой эльфийский. Кстати, какого принца: серого или обычного?

- Какие волки? - Крисс с подозрением смотрел на Машку.

- Большие, - лаконично ответил тот, - Я смотрю, ты, твое благородие, дожал нашего барона, если еще сидишь тут в относительном здравии. Тишан, что с этим бледнолицым делать?

Я молчал. А что я мог сказать? Теперь я не то что прогнать лекаря не могу. Мне теперь его или убить или защищать придется. Одно из двух.

А где Пончик, кстати? Я поискал глазами ханура.

- Он на охоту удрал, - догадливо пояснил мне Машка, - За бортом скоро звезды мигать начнут, ужинать пора, а ты тут военный совет устроил. Вот он и занялся добычей пропитания для себя любимого.

Мне как-то не верилось, что хануру по силам перепрыгнуть через провал, но я спросил Машку о другом:

- А скажи мне многоуважаемый подданный его величества, кто собирался меня убить окончательно и бесповоротно два часа назад?

- Я! - Машка гордо выпятил грудь.

Мы с Криссом переглянулись.

- Машенька, - я постарался сказать это ласково. Кто его знает, кошака этого, чего у него там, в черепной коробке. Вдруг тараканы завелись, - Может тебе поспать надо? Ты устал, наверное. Я тебя даже одеяльцем прикрою. Хочешь, я еще раз кашку сварю? Овсяную, а?

- Хочу, - тут же согласился Машка, - И одеяльцем хочу. Так мы лекаря этого себе оставляем или не будем пачкаться?

Крисс засопел и отвернулся.

- Оставляем, Маш. Куда деваться. Только ты на мой вопрос не ответил.

Машка отмахнулся:

- Я бы понарошку. Наши клинки не могут навредить хозяину. Хоть ты их в сердце втыкай. Они лезвие сами уберут. Они не дурнее нас с тобой.

- То-то я смотрю, ты им размахивать сразу стал. У кинжала, наверное, ума набрался.

Машка смутился. О! Это картинка, я вам скажу. Я еще не видел смущенного наемника. Мне даже понравилось. Но он не был бы Машкой, если бы тут же не вывернулся:

- А то. Вместе мы сила!

- Наши? - вдруг спросил Крисс. Он уже забыл о своем, скажем так, непростом положении, и смотрел на нас, расширив глаза от любопытства, - Так ножей несколько?

Теперь переглянулись мы с Машкой. Конечно, безоговорочное доверие Крисс еще не заслужил, но он и без этих клинков слишком многое увидел и узнал. И я вынул из ножен Заразу, который чуть ли не заурчал от избытка внимания.

- Вперед! - протянул его наемнику.

- Э... - растерялся тот.

-Ты вроде хотел меня убить?

- Нет уж, - буркнул он, отпихивая мою руку, - Я на себе попробую.

И я и Крисс с повышенным вниманием следили, как Машка вытащил свой клинок из ножен и замер с ним в руке. Видимо решал, куда его лучше воткнуть. Наконец он пришел к выводу, что в бедро будет в самый раз и уже размахнулся, как лекарь ехидно спросил:

- А почему не в сердце?

Машка дернулся. Зло зыркнул на него и резко вогнал кинжал в ногу.

Пару ударов сердца он молчал.

16

И вдруг из его горла вырвался... вой!

Дикий протяжный вопль, переходящий в судорожный хрип, многократно отразился от стен и замер под самым верхом башни.

В накрывшей нас хрупкой тишине, Машка, задыхаясь, пытался дотянуться дрожащей рукой до рукояти, торчавшего в ноге клинка и не мог. Пространство вокруг него искривилось жарким маревом и... стремительно потекло в разные стороны, выворачивая мир наизнанку. Оно штормом пронеслось по нашим нервам, оставляя только одно желание - скрутится в кокон.

Несмотря ни на что, Машка, хрипя, все-таки достал рукоять кинжала и, вцепившись в нее обеими руками, выдернул лезвие.

Сверху раздался ужасающий грохот.

Что-то очень тяжелое упало на башню, тряхнув ее до основания. Кровля, затрещала, но, слава Небу, выдержала. Вниз полетели мелкие камни, и слегка просела одна из балок. Но это самое «что-то» продолжало давить на крышу, жутко скрипя огромными старыми бревнами, шатая столб в основании. Снаружи эхом прокатился душераздирающий скрежет чего-то острого о камни, послышался глухой стук недалеко от входа и... всё стихло.

Мы сидели, не дыша, боясь пошевелиться.

Я скосил глаза на Машку, но он, так же как и мы, настороженно прислушивался к тишине.

На его ноге крови не было! Даже пореза на одежде не было!

У входа раздались шаги. Внутрь башни неторопливо и уверенно вошел высокий широкоплечий парень.

Босой, без рубахи, в легких холщевых штанах, подпоясанных широким ремнем из жесткой кожи. Оружейная перевязь на груди крест-накрест и два парных меча за спиной. Мощный торс, рельефные сухие мышцы, жилистые запястья в широких кожаных браслетах. Лицо правильное, светлое, нос прямой, глаза серые со злым прищуром. Лысый. Нет, бритый. Да.

И что-то мне сейчас подсказывало, что мы для него не более чем мелкое недоразумение. Причем все трое.

Где же носит Пончика?

17

Вошедший бесцеремонно осмотрел каждого из нас по отдельности, потом всех вместе, потом пробежал взглядом по стенам и крыше и на чистом вессальском зло спросил:

- Ну? И кто из вас тот идиот, который закрывает портал, не дождавшись переноса?

Машка мягко поменял положение «сидя на заднице» на положение «стоя на ногах», и пряча кинжал в рукаве... принюхался!

- Ты чё за хрен? - резко спросил он.

Тонкие брови парня поползли вверх. Он еще внимательнее осмотрел нас, и Машку в том числе, и снова задал странный вопрос:

- Портал кто открыл?

- Какой портал, ты чё несешь?! Откуда ты взялся?

Я видел, что Машка в шаге от трансформации. Он что, чувствует опасность? И, кажется, его останавливает только одежда. Круто бы смотрелся снежный барс в штанах, сапогах и курточке. Я хихикнул. Я сам не ожидал, честно. Должно быть, это нервное.

И кот, и незнакомец одновременно повернулись ко мне. Да, в их глазах я прочитал суровый вопрос, «все ли у меня в порядке с головой». А мне и самому это было интересно. Ну, не привык я к такому количеству информации, которую в эту голову сегодня напихали.

Скорее всего, незнакомец что-то понял, а потому спросил:

- У кого Клинок Вызова?

Машка не спешил отвечать, рассматривая парня и становясь всё мрачнее. Наконец, он раскрыл ладонь и показал кинжал:

- Этот?

- Этот. Ты что ли его... использовал?

А парень только вопросы задавать умеет? Это я так, про себя подумал. И что-то мне не по себе стало от его вопросов.

- Использовал? - недоверчиво повторил Машка, - Я просто воткнул его в ногу.

Незнакомец, кажется, был удивлен еще больше:

- Просто?

- Да, кто ты такой?! - взорвался Машка, - Как ты сюда попал, вообще? Чего ты тут забыл? Да, это мой клинок! Мой родовой клинок. От отца к сыну, от деда к внуку! И я что хочу, то с ним и делаю! Хочу втыкаю, хочу не втыкаю, понятно?!

На парня Машкин наезд впечатления не произвел:

- Это ты активировал его после спячки?