Кенрик начал снимать бриджи, и она закрыла глаза. Но вновь широко открыла их, когда он скользнул под одеяло рядом с ней.

—Спи, Тэсс. Я слишком устал, чтобы сейчас с тобой спорить.

«Спать? Вряд ли это получится, — подумала Тэсс. — Одно дело спать рядом с ним в шатре, когда он полностью одет. И совсем другое, лежать с обнаженным мужчиной. К тому же, твоим мужем. Кстати, отчего он так легко согласился с ее желанием спать одетой? Куда он клонит?»

Но Тэсс была слишком утомлена, чтобы задумываться об этом, слишком больна. Мысли ее все время путались. Она закусила губу и закрыла глаза, думая, что откроет их минут через пять и посмотрит, что он собирается делать. Но уже через секунду она крепко спала.

Кенрик подождал немного, и не торопясь начал ее раздевать. Убеждать, чтобы она разделась сама, — только понапрасну терять время. Того же самого можно достичь гораздо проще.

— Спит как убитая, — пробормотал он.

Она застонала, когда он стал через голову снимать с нее платье, и этот стон напомнил ему, что касаться ее пока нельзя, можно только смотреть. Ну а насмотрелся он, конечно, вдоволь. В отблесках каминного огня кожа ее отливала золотом. Его взгляд надолго задержался на полных налитых грудях, прежде чем отправиться в путешествие ниже, через тончайшую талию и нежный живот к заветному треугольнику светло-каштановых завитков. С трудом поборов искушение коснуться их, он перевел взгляд на стройные, прекрасной формы ноги, красивее которых ему видеть не доводилось.

— Боже, как она хороша, — благоговейно выдохнул он, и взгляд его пустился в обратный путь. Она была невысока ростом, однако ничего детского, несложившегося, в ее теле не было. Все изгибы этого тела были совершенны. Оно было создано для мужчины. Для него. Он продолжал бороться с соблазном погладить ее, понимая по напряжению во всех членах, во что выльется это прикосновение. Никогда еще у него не было такой красивой женщины, да он и не рассчитывал, что судьба преподнесет ему, его грубому, покрытому шрамами телу, в подарок такое совершенство.

Еще одна ночь, твердил он мысленно, всего лишь одна ночь. И тогда он начнет давать ей уроки любви и будет учиться сам. У нее. А сейчас не стоит начинать то, что нельзя довести до конца. Он устал, она больна. В общем — не время.

Он почти застонал, лежа рядом со своей девственной женой.

— Выздоравливай к утру, я тебе приказываю. Слышишь? — прошептал он, едва шевеля губами.

— М-мм… — вздохнула Тэсс и перевернулась на живот, почти полностью спрятав голову под одеяло.

«Это Господь испытывает мое терпение, — решил Кенрик, поворачиваясь на бок, чтобы попытаться заснуть. — Сначала Он дал мне жену, когда я вовсе не хотел ее. Теперь у меня есть жена, я страстно хочу ее, но не могу. Забавная ситуация».

Тэсс металась во сне. Одеяло сползло и обнажило плечи и спину. И Кенрик не удержался — кончиками пальцев прошелся вдоль нежного изгиба ее плеча, затем немного ниже…

Тут рука его остановилась. Он замер. Его пальцы почувствовали странные борозды, покрывающие лопатки Тэсс. Он выскользнул из постели и пошел за свечой.

Со свечой в руке он склонился над Тэсс, отказываясь верить увиденному. Кенрик был ошеломлен, потрясен. Лабиринт кровавых засохших рубцов и шрамов покрывал спину его жены. Кто-то бил ее хлыстом, его хрупкую нежную жену. И бил нещадно, как скотину.

Неожиданно Тэсс проснулась. Непонятно, что заставило ее открыть глаза. Рядом стоял Кенрик, и вопрос его поверг Тэсс в ужас.

— Кто это сделал? — спросил он низким шепотом, почти без выражения.

— А, это? Но это уже почти прошло, — быстро произнесла она, точно зная, о чем идет речь.

Вспомнив, что совсем обнажена, Тэсс спрятала лицо в подушку.

— Конечно, выглядит ужасно, но поверь, мне уже почти совсем не больно. И Мэг, жена пекаря, тоже сказала, что все заживет, и никаких шрамов не останется.

— Я спрашиваю имя. Скажи мне имя. — Он говорил медленно, тщательно отчеканивая каждое слово.

— Гордон Мак-Ли, — пробормотала она, ожидая, что он спросит ее за что, и зная, что будет обязана сказать правду. Что-то придумывать, врать у нее сейчас не было сил.

Но Кенрик молчал и немигающим взором рассматривал ее спину. Рубцы начинались почти у самой шеи и заканчивались на талии. Большинство из них уже имели желтоватый оттенок, и он представлял, какие страдания пришлось ей пережить. Он понимал, что она чудом осталась жива. Но Гордон Мак-Ли уже все равно что мертвец. И, конечно, такой сыночек — достойный отпрыск своего папаши. Да, подумал Кенрик, своих новых врагов он недооценил. Эти звери способны на все.

Кенрик направился к двери и позвал.

— Фитц Элан!

Подождал немного в тишине, негромко выругался и вернулся в комнату. Здесь он надел бриджи и вышел за дверь.

Тэсс закрылась одеялом до подбородка. Ее охватил страх. Что задумал Кенрик? Почему он не задал больше никаких вопросов? Зачем ему нужен Фитц Элан?

Кенрик появился в дверях в сопровождении Фитц Элана и еще двух рыцарей. По их напряженным лицам было видно, что Кенрик ничего им не объяснил. Они нерешительно остановились посредине комнаты. Кенрик посмотрел на Тэсс. От его взгляда у нее мороз пошел по коже.

— Перевернись на живот.

Слова эти кинжалом впились в спину Тэсс. Ей стало все понятно. Он обнаружил у своей жены изъян и хочет избавиться от нее.

Она замотала головой, не в силах произнести ни слова.

— Выполняй! — рявкнул Кенрик.

Это произвело желаемый эффект. Тэсс, правда под одеялом, но перевернулась. Он осторожно обнажил ее спину до талии. Слезы унижения хлынули из ее глаз, заливая подушку.

— Теперь повтори еще раз, кто это сделал, — потребовал Кенрик.

Помолчав немного, она промычала сквозь слезы.

— Гордон Мак-Ли, — и глубже зарылась в подушку, словно желая задохнуться.

— Наступит момент, когда моим браком заинтересуется наш король, — холодно пояснил своим людям Кенрик. — У него есть на этот счет свои соображения. Вы будете свидетелями, что жена пришла ко мне в таком состоянии. Возьмите оружие и ждите меня внизу. Надо кое-что сделать.

— Хорошо, милорд, — тихо сказал Фитц Элан, — мы будем ждать тебя в оружейной.