Бану отвела копье, Рамир тоже. Каждый провернул оружие в руке.

— Какой у тебя ранг? — хмурясь спросила Бану. Для дружеской схватки все прошло гладко, но в реальном бою — Бансабира поняла с первого удара — ей пришлось бы всерьез попотеть. — Это отнюдь не девятый.

Рамир еще в годы Бойни Двенадцати Красок, будучи разведчиком Сциры Алой, отучился носить перстень со своим узором и лишь, чтобы завербовать стоящих и знающих людей, демонстрировал его. Поэтому сейчас он улыбнулся Бансабире: сама посмотри.

Женщина усмехнулась.

Оказавшись в ранговой комнате, Дайхатт с интересом принялся изучать доску. Бану стояла рядом, вглядываясь в надписи и, наконец, приглушенно ахнула.

Рамир стал вторым в сто шестом поколении Клинков Матери Сумерек. Бансабира нахмурилась: выбора нет.

Отыскав запись о Рамире, Бансабира резко развернулась на пятках и рванулась к выходу. Дайхатт, замерший у надписи об "урожденной танин Яввуз", тыкал в отличительный знак пальцем, надеясь что-то спросить, а, когда Бану устремилась прочь, бросился следом. Было далеко за полдень, они по-прежнему не завтракали, но Аймар задавался только одним вопросом:

— Куда мы идем, тану?

Бансабира только сильнее торопилась. Толкнув на первом этаже дверь кабинета, где обычно заседал мастер Ишли, она застала его одного.

— Ишли, — начала с порога на ходу, опустив привычное вежливое обращение "мастер". Седоусый боец даже вздрогнул — так непривычно это звучало из знакомых уст.

— Бану? — совладал с удивлением воин.

— Сколько сегодня в храме первых номеров?

Ишли изумился вопросу, но вида не подал:

— Номинально — четыре.

— А по факту?

— Два. Фатаир тяжело болен и даже не встает с постели. А Тиглат — ты сама знаешь.

Бансабира распрямилась, вздернула голову высокомерно и нагло.

— Вели трубить на весь город, Старейшина храма. Я, Бану Изящная из сто девятого, хочу потягаться за первый ранг.

Ишли вытянулся в лице. Дайхатт побледнел.

Посмотреть на великое состязание первых номеров собралось полгорода. Первых номеров за последние тридцать лет было — по пальцам одной руки. Когда еще увидишь подобное зрелище? Ведь всем известно: претендент в первые номера Храма Даг проходит суровое и простое испытание: он должен одолеть, выведя из поединка, одновременно по одному бойцу с номерами от пятого до второго, а затем победить один из действующих первых номеров или не дать ему победить себя в течении шестидесяти минут. При желании последний час могли поделить между собой несколько бойцов с первым рангом, чтобы их натиск был максимально разрушителен, и претендент не мог воспользоваться преимуществом возраста. Так поступили и на этот раз: в конце концов, и Ишли, и Ирэн уже не молоды.

В оружии не был ограничен никто. Поэтому желающему подняться на вершину умения в Багровом храме нужно было продемонстрировать серьезные тактические решения, позволяющие одолеть любого противника с лучшими из его клинков.

И, наконец, любой из участников состязания оставлял за собой право нанести смертельный удар.

— Что? — ужаснулся Дайхатт, услышав условия проведения состязания, когда они с Бансабирой шли к главной арене в день испытаний.

— Ну, я тоже могу по своему усмотрению лишить жизни любого из соперников.

— Да какая разница? — взревел Аймар. Это же не шутка, выставлять свою жизнь на кон, — Если не думаете о себе, вспомните, что за вами танаар, который без вас сейчас попросту осиротеет. Как и ваш сын, тану.

— А вам нравится попричитать, я смотрю, — шепнула Бансабира, не обращаясь к Дайхатту.

— Тану, — Аймар завелся: нельзя вести себя с ним так пренебрежительно.

— Праматерь, это всего лишь жизнь — стоит ли так цепляться?

Аймар подавился воздухом, и Бансабира, глянув коротко, цинично усмехнулась в душе. Разумеется, все они так отреагировали бы: Аймар, Маатхас, Русса, даже покойный отец или Гистасп. Только Гор и дед поняли бы, как следует.

Бансабира и Аймар вошли в помещение состязаний, и участницу боев встретил радостный рев. Бойцы храма и горожане широко улыбались и потрясали над головами кулаками в знак приветствия и пожелания удачи. Оставив Дайхатта самого решить, что делать, Бану ловко спустилась вниз, кивая с ответной улыбкой всем встречным, и распрямилась посреди арены.

Волна страха взметнулась от колен до сознания, ударом крови шарахнулась о череп и растеклась по собранным в косу волосам, наэлектризовав каждый.

Впереди стоял мастер Ишли. Они с Ирэн решили, что будут сменять друг друга каждую четверть часа, чтобы натиск был чертовски свирепым. Но, прежде чем до этого дойдет, Бану должна отвоевать право биться с первыми номерами у тех, кто тоже метит на это место. Женщина огляделась: с разных концов трибуны на площадку под люком, куда проникало яркое майское солнце, приближались Аннамара, вооруженная одноручником и щитом, пятый номер; Астароше с двумя камами — четвертый, Шухран с глефой — третий, и Рамир с полновесным двуручным — второй среди Клинков Всеубивающей Матери Сумерек. Каждый из них стоит десятков бойцов на поле боя, и разом…

Бансабира вскинула голову к потолку, встряхнула головой, отчего золотистые волосы блеснули в солнечном луче. Она не только научилась у луны владычествовать — она обучилась у солнца лгать. И пришла сюда не сомневаться.

— Копье, — огласила выбор танша.

Рамир вскинул брови: умеешь удивить, Изящная. Бансабира, получив от подручного оружие, осмотрела его, проверила, прокрутила в руке пару раз и заняла стойку.

К бою.

Первыми вывести из борьбы нужно было Рамира и Шухрана: один Внезапный чего стоит. Оставь на конец — костей не соберешь. Разумеется, соперники поймут, что первыми Бану нацелится именно на второй и третий номера и предпримут меры. Сейчас четверка противников встала перед Бансабирой, но ударит гонг — и они окружат. Аннамара и Астароше, как бойцы с наименьшими номерами, возьмут инициативу, начав со стремительной атаки. Это позволит двум другим с решающим ударом подойти сзади или с флангов. У Шухрана — глефа, у Рамира — двуручник, и оба позволяют наносить удар на приличном расстоянии. У Аннамары и Астароше оружие с меньшей дистанцией атаки. Они используют это, чтобы заставить Бану свести поединок к тесному контактному бою, перехватив копье ближе к наконечнику. Если потерять баланс, на первом же приеме древко выбьют из ладони — и песня спета.

Единственный шанс, хмыкнула в мыслях Бану, стар как мир: отдать врагам инициативу в атаке и использовать силу одного против другого.

Началось все в точности, как Бану и представила: опыт ничем не заменишь.

Первый удар нанесла Аннамара. Бансабира, поймав копьем клинок, вывернула на Шухрана. Тот отступил. Бану раскрутила оружие над головой, чтобы разогнать окружение хотя бы на шаг с каждой стороны, со всей силы ткнула тупым концом копья назад, как если бы нарочно метила сопернику поддых. Она пронзила лишь воздух, но непонятный жест привлек внимание напряженных соперников, и тут же Рамир гортанно рыкнул: над коленом торчал тонкий узкий нож.

Еще одно драгоценное мгновение, улыбнулась в душе Бану, отбивая двойную атаку Аннамары и Шухрана. Сейчас противники искренне верят, что она или добьет Рамира, или примется за Шухрана. Но Рамир замедлен, и этого пока достаточно.

Внезапный и впрямь недоуменно оглядывал нож в ноге, стараясь прислушаться и понять, насколько глубоко он вошел. Похоже, дело неважно — вынь, и хлынет кровища. Но и так не оставишь…

Рамир рванул. Один из присутствующих жрецов-лекарей тут же бросил бойцу жгут.

Бансабира вывернулась из-под атаки Астароше, толкнув Аннамару и, нацелясь, на Шухрана, который загородил собой Рамира, вовсе отскочила назад. Все знали, что Изящная владеет оружием с обеих рук, потому никого не удивило, что сейчас она заняла позицию, будто левша.