Что касается группы, мне действительно не нравилось направление, по которому мы мастерски шли. Не на том альбоме. Мы писали и записывали около двух или трёх месяцев, но мы не делали это так же хорошо, как могли бы. Наш план состоял в том, чтобы завершить альбом быстро, чтобы мы могли вернуться в тур так быстро, как это возможно, но качество записи пострадало из-за того, что мы так быстро сделали всё. Мы употребляли слишком много спидов и алкоголя.

Одной из песен с той записи была "A.D.I.D.A.S.", которую я впоследствии услышу из уст своей дочери. Меня не было в тот день, когда Korn написали эту песню. Я был болен, потому что я устал от принятия метамфетамина в предыдущий вечер. Джонатан написал эту песню потому что, когда он был подростком, всё, о чём он думал постоянно, был секс. Как и у остальных подростков. Идея видео заключалась в поездке. В видео, все мы, члены Korn, попадаем в дорожно-транспортное происшествие, и погибаем, затем нас укладывают в мешки для трупов и отправляют в морг. Однажды утром, мой отец встал и начал совершать свои обыденные утренние дела, он включил MTV и увидел это видео; он рассказал мне, что его действительно встревожило зрелище, как его сына закрывают в мешок для трупов.

К тому времени, ещё один из наших парней уже был женат и ожидал ребёнка. Снова, Ребекка и я пытались казаться счастливыми для остальных, как только могли, но нас по прежнему ранило изнутри то, что мы отдали нашего ребёнка. Когда мы получили по e-mail первые фотографии ребёнка, мы увидели насколько она была красивой и выглядела настолько счастливой и здоровой, но это снова и снова разбивало наши сердца, когда мы опять смотрели на эти фотографии.

У нас не было много времени, чтобы зацикливаться на этих чувствах, потому что очень скоро после того, как мы получили эти фотографии, Korn снова отправлялись в тур — на этот раз в Европу, как раз когда вышел наш новый альбом. (Даже с учётом того, что мы немного поторопились в записи Life is Peachy, альбом по количеству проданных копий достиг третьей позиции в чарте Billboard, что было большим сюрпризом для нас.) Фактически, я сильно волновался о нашем туре по Европе. Моя детская мечта уносила меня туда, где я не был прежде. Снова, я и Ребекка пообещали друг другу бросить наркотики, в то время как мы будем в разлуке. Посещение вечеринок — прекрасно, но там не должно быть наркотиков; они только сделали бы нашу разлуку ещё тяжелее. Кроме того, я слишком волновался по поводу нашего тура по Европе — я не должен нуждаться ни в каких наркотиках, в то время пока я буду там.

К несчастью, я начал волноваться слишком рано, потому что как только я оказался за границей, Ребекка снова стала теряться. Я звонил ей в нашу квартиру, но в трубке шли только длинные гудки. В течение многих недель между нами не было никакой связи. Всё повторялось в точности так же, как это было во время тура с Ozzy. К тому же в то время, у меня не было сотового телефона, так что я бесцельно блуждал по улицам Европы, пытаясь найти телефон-автомат, и когда, наконец, я находил один, из-за разницы во времени в Калифорнии уже была середина ночи.

В один день, я позвонил нашему менеджеру Питту и попросил его, чтобы он сходил ко мне домой и проверил как там Ребекка. Он пришёл, постучал в дверь, но никто не открыл. Тогда он решил подойти к окну и посмотреть, что там происходит. Когда он всмотрелся в окно, он увидел в точности то, чего я боялся больше всего: два человека, лежащих в кровати. Он не хотел наблюдать за этой сценой, так что он просто сделал звонок мне, отчего я, естественно, вышел из себя. Я не мог поверить, что это случилось снова. По крайней мере, на сей раз она не сможет отрицать случившегося. Питт видел всё своими собственными глазами, а я знал, что могу доверять ему. Я знал правду.

Я звонил, и звонил, и звонил, и наконец, наконец (прим. ред.: здесь снова используется в книге курсив, чтобы показать, что второе "наконец" произносится более медленно, утверждающе), Ребекка подошла к телефону. Я рассказал ей о том, что видел Питт, и возможно даже я пригрозил убить её. Как я и говорил — я был слишком взволнован, так что не помню весь разговор в деталях. Конечно, Ребекка начала отрицать всё, говоря, что её подруга и её парень оставались в нашем доме.

Хммм…

— Почему? — спросил я.

— Потому что я уснула у них дома, и они хотели уйти, потому что там было слишком много народу.

Хммм…

— Где ты, блять, была? — спросил я, — Я пытался дозвониться до тебя несколько недель.

— Я долгое время была у них дома, на вечеринках, — сказала она, быстро добавив — но там не было никаких наркотиков.

Полагаю она вспомнила наш уговор, хммм…

Хмммммм…

Я решил снова поверить ей. Глубоко внутри я знал правду, но наверное я боялся повернуться к правде лицом, потому что я не хотел, чтобы моё сердце снова было разбито. Я хотел, чтобы у меня был кто-то, кого я мог бы любить и кто любил бы меня. Я хотел, чтобы был кто-то, к кому я мог приехать после долгих, тяжёлых месяцев, проведённых в туре. Оглядываясь назад теперь, я ясно вижу, что я был зависим от различного рода вещей, которые плохо действовали на меня, и в большинстве случаев, я был зависим от этих тяжёлых отношений с Ребеккой.

В течение следующих нескольких месяцев у нас продолжался тур по Европе, мы выступали с концертами и бухали каждую ночь. Жили по-европейски. Несмотря на мои подозрения по поводу Ребекки, находится вдали от неё для меня было тяжело, но я использовал вечеринки как способ отвлечься от мыслей о ней и большую часть времени это работало.

Когда я наконец вернулся из тура, я был по настоящему счастлив снова увидеть Ребекку. Я надеялся, что всё плохое как-нибудь само пройдёт. Эта надежда иссякла, когда я увидел на подоконнике фотографию. На ней были изображены Ребекка и группа людей, сидящие на диване в чьей-то спальне. Перед ними стоял журнальный столик и когда я пригляделся к фотографии, я увидел несколько линий белого порошка на столе.

Наркотики.

Я уличил её во лжи и доказательства были прямо у меня в руках. Я вышел из себя и тотчас противопоставил Ребекку фактам. Я сказал: "Ребекка, если ты врёшь мне по поводу наркотиков, значит ты врёшь мне и по поводу измены мне!"

В этот момент я не сдержался и начал бить её руками. Обычно в наших ссорах она первой начинала физическую потасовку между нами, но на этот раз я нападал на неё. В тот момент, я был одним из тех, кто прибегает к физическому насилию, чтобы справиться со своей злостью и болью. Я был одним из тех, кто не умеет контролировать себя и свои эмоции. Я не горжусь таким своим поведением, и я хотел бы, чтобы я смог всё сделать по другому, но, к несчастью, я уже не могу сделать этого. И, что ещё печальнее, все вещи между нами становились ещё хуже.

После того, как я остыл, мы примирились — даже не знаю как это вышло. Ребекка настаивала на том, что она не знала, что на столе лежат наркотики, в то время как делалась фотография и она продолжала всячески отрицать измену мне. Я сказал, что верю ей. Я сказал так, потому что чувствовал себя ужасно от того, что избил её и я просто хотел поскорее уехать. Я хотел отбросить все мысли подальше и забыть обо всём. Поэтому мы переехали и всё как-то притихло немного, но оказалось, что не надолго.

Несколько месяцев спустя после случившегося, я обнаружил любовное письмо, которое было адресовано ей. Оно было от 17-летнего подростка, который писал о том, что значит Ребекка для него, и как он любит её. Я был готов убить кого-нибудь в тот день. Буквально. Я не какой-нибудь драчун или борец, но я был настолько зол, что наверное я действительно был способен на это. Я не был пьян, хотя я и пил каждый вечер, у меня было только небольшое похмелье, что делало всю ситуацию хуже. Она по-прежнему отрицала любое обвинение в измене мне, но фотография с ней перед наркотиками, вкупе с этим любовным письмом — всё это снова убеждало меня в том, что я пытался игнорировать и снова приносило обратно мою злость и боль, которую я ощущал от остальных инциндентов.