Сегодня в присутствии Вальтера я представил Бируле свой подсчет. К моей большой радости, наш зоолог выразил готовность меня сопровождать.
Условия высадки на остров Беннета будут, очевидно, тяжелые. Поэтому необходимо использовать настоящий момент для накопления опыта. Может статься, что как раз теперь благодаря северо-северо-восточным и восточным ветрам ледовый пояс на одной из сторон острова сузился и благодаря меньшей разности температур воды и охладившейся земли туман будет реже появляться, чем летом, хотя Де-Лонг, находясь у мыса Эммы, наблюдал его постоянно.
От удачной охоты будет зависеть жизнь большинства собак, а от этого будут зависеть в свою очередь меньшие или большие географические результаты и возможность благополучного возвращения с собранными коллекциями. В случае если «Заря» не сможет прийти будущим летом за нами, мы там перезимуем и, сложив оставшиеся коллекции, отправимся на юг в марте 1903 г.
Когда мы стояли на якоре против мыса Эммы, я не мог сойти на берег, не имея транспортных средств, а теперь у меня благодаря неожиднной встрече с Воллосовичем имеется необходимое количество собак. Из общего числа наших 47 собак (считая в том числе щенят) у нас только 16 годных для упряжки; Воллосович добавляет к ним 24, так что можно будет в каждые сани запрячь по 10 собак. Отсутствие на «Заре» ездовых собак не связано с риском, так как плавание к острову Беннета будет предпринято только по чистой воде; если яхта окажется затертой льдами, спасение команды будет обеспечено помощью с острова Котельного. Ясно, всех 40 собак я не смогу прокормить в течение всего времени. Буду рад, если 24 или даже 12 из них удастся кормить тюленями, моржами или белыми медведями. Остальные увеличат запасы мяса и пойдут на пользу пережившим их собакам или же нам самим.
Считаю еще не окончательно решенным вопрос об участии в моем предприятии, обоих промышленников — моих будущих спутников. Я должен их детально ознакомить с положением дела, подготовить ко всем случайностям, чтобы они не шли слепо навстречу опасностям. В силу того что разговор с якутами, как известно из опыта, должен вестись не спеша и осторожно, нередко в продолжение многих часов, я не мог начать переговоров с Василием и Егором здесь же на борту «Зари», так как они сопровождают сегодня Воллосовича и Колчака в поездке по берегу залива. Без помощи промышленников мы с Бирулей потеряем много времени на физической работе и, что еще важнее, не будем в состоянии справиться вдвоем с собаками и четырьмя санями при неблагоприятных ледовых условиях.
Сегодня Стрижеву и Носову поручено заняться печальной должностью палача. Они должны были выяснить при участии опытных каюров Воллоеовича, которые из ненецких собак и щенят не заслуживают того, чтобы их кормили и дальше. В 6 часов вечера вернулся Стрижев и доложил о результатах. 10 щенят и 12 взрослых собак надо было убить. Бедному Стрижеву пришлось самому выполнять эту тягостную обязанность, так как все остальные отказались. Он был еще бледен и взволнован после своей подневольной работы с ружьем и дубиной в руках. Оставлены в живых десять щенят; из них Кочегар был в свое время самым безнадежным и тщедушным среди остальных щенят, воспитанных в лаборатории. Я вытащил его тогда из дальнего угла ящика, куда он пугливо прятался, и передал зимой Фоме на воспитание. Благодаря заботам кока, теплому камбузу и обильным кухонным отбросам он стал теперь одной из самых сильных собак. Из взрослых ненецких собак остался, конечно, Грозный и еще четыре; кроме того, девять великолепных устьянских. Если я высажусь на остров Беннета, то еще нескольким собакам это будет стоить жизни. Сколько собак из общего числа 39 останется через несколько дней или недель в живых? Не ужасно ли это?
Воскресенье 22 сентября. Погода мягкая, —1,6° при юго-восточном ветре. Температура воды вчера —0,9°, сегодня — 1,0°. Работа по ремонту машины продвигается вперед. Осталось еще исправить насосы. Течь меньше, чем в прошлом году, когда мы шли перегруженные из Екатерининской гавани. Мне причиняет заботу здоровье нашего милого доктора. Когда он себя плохо чувствовал во время последнего плавания, то приписывал это морской болезни. Теперь появились сильные ревматические боли и с некоторого времени присоединилась еще одышка, нарастающая слабость и отеки ног — скверные признаки болезни сердца. Сегодня его лихорадит. Расставаться с ним при таких обстоятельствах мне очень тяжело. Я не в силах ничем помочь. От этого можно прийти в отчаяние!
Понедельник 23 сентября. Вопрос о поездке на остров Беннета разрешился сам собой с наступлением морозов. Сегодня утром —5,0° при северо-восточном ветре. На воде шуга. Все говорит о близости зимы. Промышленники тоже думают, что в этом году море рано замерзнет; Имею ли я право вывести «Зарю» из безопасной гавани? Если бы даже завтра я вышел в море, что маловероятно, так как еще не исправлены насосы и шесть собак не прибыли с Медвежьего мыса, даже тогда я едва ли достиг бы мыса Эммы ранее трех суток, учитывая короткие дни и встречный ветер. Немало времени уйдет на обратный путь до Нерпичьей губы, куда «Заря» могла бы вернуться не ранее 4 октября. Если гавань к тому времени замерзнет, судну пришлось бы зимовать в открытом море; другими словами, оно вмерзло бы в паковый лед. В этом случае сорвется весь план работ зимнего периода. А с другой стороны, оставшись здесь, я смогу в ближайшее время совершить полезное пересечение острова и посетить обнажения силурийской и триасовой фауны. Затем займусь геологией и пройду до Балыктаха и дальше до Ексекю вместе с Бирулей, который изучит на Балыктахе рыбную фауну. Короче говоря, я закончил бы год с хорошими показателями. Станция здесь удобно расположена. При обилии плавника можно будет провести зиму без больших трудностей и забот. Все это имеет огромное значение, если принять во внимание состояние здоровья Вальтера и Зееберга, а также заболевания цингой команды в прошлую зиму. Итак, постараюсь отныне побороть в себе все сомнения и душевные терзания, так как в силу приведенных обстоятельств я не в праве ставить «Зарю» и всех членов экспедиции в опасное положение. Нельзя отрицать, что время года слишком позднее!
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ЗИМНЯЯ ГАВАНЬ В НЕРПИЧЬЕЙ ГУБЕ ОСТРОВА КОТЕЛЬНОГО С 24 СЕНТЯБРЯ 1901 г. ДО 3 ИЮНЯ 1902 г.
НА ВТОРОЙ ЗИМНЕЙ СТОЯНКЕ
Вторник 24 сентября. Всю. ночь дул резкий северо-северо-восточный ветер. Температура воздуха — 6,5°, температура воды — 1°. Около судна появилась шуга, а бухта покрылась толстым слоем сала, которое на глазах смерзается в молодой лед. Я довел до всеобщего сведения о своем решении зимовать здесь и поздравил Матисена с успешным окончанием кампании. Он распорядился вызвать всех матросов на палубу и объявил в краткой речи о моем решении. Я велел Фоме приготовить завтра торжественный обед и решил устроить отдых по случаю завершения плавания и открытия первой гавани в этой части полярного моря. Одновременно хочу выразить команде благодарность.
Шуга так быстро нарастает, что двухвесельный бот утром с трудом пробился, и мне пришлось отказаться от своего намерения предпринять поездку к третичному обнажению в глубине бухты. Теперь в час дня мимо «Зари» медленно проплывают сплошные массы 4—5-сантиметрового льда. Через несколько дней бухта будет скована льдом.
После завтрака я вызвал Егора и Василия к себе в лабораторию и начал с ними переговоры по поводу поездки на остров Беннета. Отнюдь не в розовых красках нарисовав перед ними картину всего, что ожидает нас, я ознакомил их не только с трудностями высадки, но и со всеми лишениями, которые предстоят зимой в случае безуспешной охоты. Я подготовил их к тому, что мы можем оказаться вынужденными питаться собачьим мясом и рыбой. Такая перспектива показалась им, разумеется, не очень заманчивой, но тем не менее они ни минуты не колебались в своем решении идти со мной. Я просил Стрижева, исполняющего роль переводчика, описать характер плавника, какой мы имели на Таймыре, и объяснил, что мы не можем рассчитывать там на большие скопления плавучего леса. Они считали, что этого будет вполне достаточно для топлива, а также для постройки поварни. В этом они совершенно правы.