Кафе уже было открыто, поэтому я шагнула, открыв дверь, внутрь. Я стала искать себе столик, за которым я хотела расположиться и ждать Роберта, но он уже ждал меня и приглашал к нему, помахав рукой. Я подошла к его дальнему столику, располагавшемуся возле окна, скинула с себя рюкзак и куртку и села сама.

— Привет, — улыбнулся он. — Не ожидал тебя тут так рано увидеть. Хотел кофе выпить и позавтракать, но, вижу, ты тоже не прочь была бы поесть. Не так ли?

Я посмотрела в его глаза, полные веселья и заботы, открыла сумку, где у меня лежал кошелёк и сказала:

— Да, я, пожалуй, тоже закажу себе кофе.

— Нет, ты неправильно меня поняла. Я закажу за свой счёт. Тебе что?

— Ох, спасибо, Роберт. Я буду Эспрессо. Ты хотел о чём-то поговорить? Почему так рано? К чему такая спешка?

К нам подошла официантка, у которой он сделал заказ, расплатился за кофе и начал:

— Как я слышал, ты встречаешься с Гидеоном Фелсом…

— Быстро слухи распространяются, я вижу, — перебила я его, а потом, заметив свою ошибку, добавила: — Прости. Продолжай.

— Ты уже наверняка знаешь про него многое. Например, что именно ты знаешь про вампиризм? — спросил он. От его вопроса мне стало не по себе. Он знал его секрет, который он не каждому встречному рассказывает. Но откуда он знал это? Я не стала ждать подходящего момента и ответила вопросом на вопрос:

— Откуда…

— Я знаю? — перебил он меня, улыбнувшись и показывая, что мы квиты. — Думаешь, вампир вампира не видит издалека? Наивная ты, Черри. Таких только сыскать, — он говорил это с такой злостью, унижая при этом меня моей же наивностью. По коже пробежался холод и мурашки, мне стало нехорошо, голова закружилась, но я не позволила чувствам контролировать себя. Я закрыла глаза, в голове всплыла картина того, как он из меня выпивает кровь, убивая этим. Я почувствовала сразу, что он не на моей стороне.

— Не смей меня унижать! Я тебя вижу третий раз, а ты уже себе многое позволяешь! — крикнула я, зная, что и так уже попала в опасность. Может, это и есть то проклятие, гласящее, что моя судьба — смерть?

— Я тебя не унижаю. Я тебя спасаю. Вижу, тебя не удивило то, что я вампир. Что же, похоже, Гидеон прочистил тебе мозги.

— Да как ты… Ты! Хоть раз ещё унизишь его или меня, тебе не поздоровиться, — кричала я на него, пытаясь не показывать свой страх, который накатывался всё больше и больше. Я не могла позволить какому-то парню, которого вижу третий раз, так относиться к моему парню.

— Ты зря мне угрожаешь. Знала бы всю правду о нём, ты бы не так сейчас говорила про него.

— Гидеон рассказал мне всю правду, что касалась меня. Не говори о нём так! — продолжала я кричать на него, показывая, что я уверенна в своем парне, но в глубине души у меня появились сомнения: а ведь и правда, Гидеон не всё мне рассказывает, многое скрывал, а тут ещё и подозрительные слова Роберта. Может, стоило задуматься по этому поводу? Может, Роберт рассказал бы мне то, что Гидеон пытался скрыть сегодня утром? Проявив инициативу, я решила всё-таки спросить: — Что ты имеешь в виду?

— Успокоилась, крошка? Что же, вижу, ты готова выслушать. Я тоже готов рассказать. Он тебе говорил про твоё детство? — увидев на моём лице недоумение, Роберт с расстроенным выражением лица, отворачиваясь, добавил: — Похоже, нет.

— Что он должен был рассказать мне про моё детство? Расскажи.

— Любопытство проснулось, крошка?

— Хватит меня называть крошкой. Это не любопытство, я просто желаю знать всю правду.

— Нет, всё же любопытство. Хорошо, ближе к делу. Гидеон обратил меня, когда ещё не управлял собой. Он был моим Ангелом на протяжении…

— Стоп. Ангелом? — перебила я его.

— Крошка, — продолжил он, я сделала вид, что не услышала этого слова: — а тебя не учили, что перебивать нехорошо? Нет? Тогда прошу, не перебивай, а то угрожать не ты мне будешь, а уже я тебе. Я всё и без твоих вопросов расскажу. Продолжу. Ангелы — это вампиры, которые обратили людей. К ним потом те, кого они обратили, относятся, как к Госпоже или Господину. Так вот, вернёмся к нашей истории. Он обратил меня в тот период, когда сам собой не управлял. Он же тебе рассказывал про свою кровожадность? — спросил он, на что я ему кивнула. — Отлично. Хоть что-то не придётся рассказывать. Тогда у него был очень тяжёлый период, им овладевало чувство невыносимого голода. Сам через это проходил, знаю, какого это, когда ты хочешь убить всех на своём пути, а особенно друзей, которые пытаются тебе помочь. Он убил всех своих друзей, которые были людьми, а потом решил наведаться в больницу, где я умирал от рака лёгких. На последнем моём издыхании он обратил меня. Думаю, он тебе рассказывал, что, когда ты только просыпаешься после обращения, ты также голоден, в твоих венах течёт кровь вампира, тебе больно, ты готов снова умереть, только уже насовсем, чтобы не чувствовать этой невыносимой боли. Но в то же время тебе хочется жить, потому что это новая жизнь, полная бесконечности. Я был ему благодарен за это, поэтому, чтобы отблагодарить за такой дар, что он мне преподнёс, первое время я служил ему. Я был единственным, кому он доверял. Я был предан ему. Он этого и добивался от меня.

Он хотел, чтобы у него были вампиры, которые готовы прикрыть от всех проблем, которые будут защищать его от позже появившейся проблемы с Трэфратэлли. В какой-то момент он рассказал, что ему давно дали поручение искать людей, знающих о рунах. В те времена это было нарушением, ведь если люди знают о рунах, значит, они знают о вампирах, которых тогда было очень много. А вампиры должны были скрываться от людских глаз, ведь если их рассекречивали, их тут же убивали. На тот момент, когда он решил взяться за это поручение, оставался один человек. Остальные были уничтожены, Чёрные Мыши не разрешали оставлять их в живых. Жестоко, но правильно, как я считаю. И я до сих пор думаю, что такие должны покинуть мир полностью живых или перевоплотиться. Как жаль, что Гидеон одержим тобой. У тебя есть своя охрана, в руках которой лежит твоя жизнь.

Я слушала его и понимала, что я и была тем самым человеком, который рисовал руны. Я не знала тогда, что это такое и существуют ли они. Но я их рисовала. С каждым его новым словом всё стало вставать на свои места. У меня стали появляться догадки, которые он оправдал дальше.

— Он нашёл того человека. Это была маленькая девочка с длинными густыми волосами. Красивая, каких только сыскать можно.

Он пытался убить её на улице, но я вовремя остановил его, сказав, что если люди увидят это, то толку от убийства одной девчонки не будет, все и так узнают о вампиризме. Поэтому он предпринял другие меры, более страшные, чем быстрое убийство. Он явился к ней ночью, когда её мать забыла закрыть окно. Да, он пришёл убить её, ведь это был приказ. Он забрался в комнату её родителей, которые тогда были ещё вместе, и аккуратно пришёл в её комнатку. Девочка спала с милой улыбкой, обнимая своего любимого медвежонка. И вот, он, наклонившись над ней, выпустил клыки, чтобы выпить из неё всю кровь и убить, но в какой-то момент он остановился. Глаза Гидеона пали на длинные ресницы девочки, руки прикоснулись к длинным волосам. Вдруг с ним стали происходить странные вещи. Его клыки пропали, вены, которые в то время бушевали вокруг его глаз, тоже скрылись под кожей. Он стал самим собой. Он не убил её. Почему — до сих пор нет на это объяснения. Но сам факт состоит в том, что он не исполнил приказ. После того случая он следил за этой девочкой, как за собственной дочерью, которой у него никогда не будет, как он считал, ведь Трэфратэлли не оставили бы его в живых после того, что он сделал. Они до сих пор ему не доверяют. Фэлс защищал её всегда, когда она попадала в опасность, хотя девочка и не знала, что это его заслуга. Пару раз она попадала под машину, но машина преждевременно пропадала, либо успевал отбрасывать девочку так, чтобы она не повредила себе ничего, заставляя с помощью своего дара забыть этот момент. Машины он поднимал своими сильными руками, убивал водителя, машина отправлялась на свалку, а девочка оставалась жить. И, как я вижу, ты до сих пор не знаешь, что твоя жизнь была и есть в его руках.