— Я не понимаю! — признался я.

— Половину своей жизни я был занят тем, что высчитывал вероятности твоего будущего! Из тысяч вариантов выбирал самый приемлемый. Советовал, как лучше развить в тебе разные качества. Самым сложным в этой задаче было то, что твоего будущего никогда не видно напрямую. Приходилось юлить, хитрить, просматривать грядущее у окружающих тебя людей. И рассчитывать, рассчитывать, рассчитывать… Ты всегда был для меня не больше, чем абстрактная колонка цифр — и вот я тебя, друг, наконец встретил. Можно сказать, спас из этой мясорубки у магазина!

Я закрыл глаза. Перед мысленным взором тотчас же появилась обезображенный труп Тани.

Гравистрел — ужасное изобретение. Явный шаг назад в стремлении придумать орудие убийства, которое бы работало элегантно. Гильотина, револьвер, атомная бомба — смерть должна быть красивой!

— Судьбы нет! — повторил я свою любимую фразу. — Скажи, Пророк, зачем ты сел перед разбитым магазином, если так торопился по своим делам?

— Ты напрасно думаешь, что я специально искал тебя, друг, — ответил он. — Я остановился, потому что хотел купить чаю в бутылке. После посиделок с твоим приятелем Шамилем у меня голова все еще болит. Так я и нарвался на эту перестрелку.

— Значит, это ты рассказывал Шамилю про Архив Секретного Ведомства? — внезапно понял я.

Выходит, этот парень и есть один из тех «ботаников», которые, судя по описаниям Шамиля, знают мало, а пьют много.

— Да, друг, — не стесняясь, сказал он. — Я помогал твоему товарищу. Я ведь теперь полноправный член Движения Освобождения.

За громким названием скрывалась организация целиком подчиненная Восточному Альянсу и в частности — Хасигаве.

— Нравится работать против бывшего начальства? — я поморщился, меняя позу. — Или просто любишь азиатов?

— А, знаешь, действительно нравится! — хмыкнул Пророк. — Честное слово! И Восточный Альянс я люблю, друг. Ведь ничего хорошего от объединении с АС нам не будет. Если суверенитета не получится, то лучше уж с Альянсом дружить, чем с рыночниками.

Я вспомнил недавний репортаж про теракт в аэропорту.

— То есть, ты считаешь, что это правильно — диверсии всякие устраивать, убивать простых людей?

— Люди делятся на две категории, Сергей! Одни при звуке выстрела бегут, а другие — достают гравистрел. Я из вторых. Понятно объяснил?

— Вполне, — кивнул я. — Цель оправдывает средства. Благие намерения смывают кровь невинных. Или ты исповедуешь принцип, что одно хорошее дело искупает вину за одно плохое? Спас меня, теперь можешь подорвать еще пару сотен человек?

— Не надо читать нотаций! — усмехнулся парень. — Во-первых, я действительно тебя спас. А во-вторых, таким как мы — ставят памятники, а про таких как вы — забывают.

— Неужели нас таких много?

— Немного, — снова усмешка. — Таких, которые вместо того, чтобы принести в жертву малознакомую девушку, переворачивают с ног на голову будущее всего человечества — таких вообще больше нет!

— Скажи еще, я и Волну сам вызвал, поплясав с бубном вокруг костра! — настала моя очередь усмехаться. — Зря вы все в Секретном Ведомстве меня за глаза в слабаки записали. Да, может быть, я не тот герой без страха и упрека, которого вы ждали и выращивали, но я и не тот, кто бежит, заслышав шелест гравистрела.

— Красиво говоришь, друг! — одобрил мои слова Пророк. — Все думали, что ты мог бы стать однажды самым лучшим. Жаль, что проект свернули, и ты оказался не нужен. Теперь, как видишь, у нашей страны совсем другие задачи.

— Как побыстрее перегрызть друг другу глотки, — мрачно добавил я.

— Если Изначальные ничего не сделают с Волной, — собеседник пропустил мою реплику мимо ушей, — то скоро проблем еще прибавится. Именно поэтому так важно то, что я делаю. Гнилое правительство ЗЕФ и АС не способно на четкие и продуманные действия в такие сложные времена.

— Ты тоже замечательно говоришь, друг! — скорчил многозначительную мину я. — Восточный Альянс и Хасигава-сан, конечно, способны на любые четкие действия!

Больше мы не разговаривали. Я закрыл глаза и старался привести себя в чувство, а Пророк сосредоточился на управлении машиной.

Вскоре авиетка пошла вниз, завалившись на левый бок и подрагивая от встречных воздушных потоков. Мой спутник спокойно опустил машину на площадку рядом со зданием гостиницы. Вернее, рядом с тем, что от него осталось.

Я выскочил наружу, наплевав на боль. Здание «Шай-Хулуда», откуда я каких-то два часа назад перемещался в Архив Секретного Ведомства, теперь лежало в руинах. Остались только полтора этажа да жалкий остаток стены, возвышавшийся теперь над битым кирпичом и прутами арматуры, будто последний зуб во рту столетней старухи. Кого-то спасать из-под этих дымящихся обломков было абсолютно бесполезно. Даже если бы впереди не было милицейского оцепления.

— Теперь понимаешь, против чего борется Движение Освобождения? — буднично поинтересовался у меня Пророк. — Какие ты там, говоришь, мы теракты устраиваем?

— Ты ведь знал, что тут одни руины? — догадался я. — Что с моими друзьями?

— Понятия не имею, друг, — ответил мой спутник. — Поверь, я не думал, что тут все так серьезно. Мы с тобой действительно встретились случайно! Мне передали, что здесь была крупная облава на наших, но я не думал, что все настолько худо. Судя по следам, они со спутника били!

— Вижу, — кивнул я, обтирая лицо рукавом. — Я уже видел такие следы.

— Да?

— Да. На месте моего дома. Тогда это тоже были какие-то невнятные игрища перед лицом большой опасности. Теперь, несомненно, все совсем иначе!

— Понимаю твою иронию, — нахмурился Пророк. — Надо как-то выяснить, что стряслось с Шамилем. Ты ведь его тут хотел найти, я прав?

— Прав, — снова кивнул я.

— Шамиль очень хитрый парень и лучший прорицатель из нас всех. Он наверняка выкрутился!

— Очень хочется надеяться, — выдохнул я.

Мне действительно хотелось верить, что прорицатель жив и здоров. Так же как и Мила с Ксюшей, он стал мне дорог за последнее время. Только даже если все они погибли, я пойду дальше. Материалы про Полушку я раздобыл, буду прыгать туда, а там — как получится. В одиночку, конечно, не очень здорово разбираться, что к чему на незнакомой планете, но раз уж так вышло, ничего другого не остается.

— Стоять! — вдруг окликнули нас со стороны оцепления.

— Уходим! — коротко бросил Пророк и кинулся к своей авиетке.

Я, не раздумывая, побежал за ним. Конечно, после полученных травм, я был не очень расторопен, но за парнем успел довольно легко. Тут и способности к полету помогли и то, что мне не пришлось оббегать корпус летательного аппарата, чтобы попасть на пассажирское сиденье.

— Не двигаться! — раздалось вдруг со всех сторон. — Ваше транспортное средство под прицелом. При попытке взлета, вы будете уничтожены!

Мы с Пророком уже находились внутри авиетки, но колпак кабины еще не был закрыт.

— Сдал меня, да? — криво усмехнулся мой спутник. — А я тебе поверил! Раненый, легендарный Краснов! А ты крыса, значит!

— Я даже твоего имени не знаю, — помотал головой я. — Как я тебя мог сдать? Думаешь, я из-за тебя под гравистрелы полез?

— Прости, друг! — Пророк мгновенно смягчился и похлопал меня по плечу. — Это не ты, конечно. Не надо было сюда соваться…

— Ладно, чего уж тут! Я тебя сюда потянул.

Я уже просчитывал, куда мы можем направиться, если мне удастся взлететь вместе с Пророком или даже переместиться, но опять все решилось без моего участия. Окружающий свет померк, и я провалился в забытье.

14.07.2224

Сознание вернулось ко мне уже в совершенно другом месте.

Я находился в обшарпанной комнате размером три на три метра. Из предметов мебели тут имелась только привинченная к стене скамейка. Еще на стене выделялся прямоугольник двери, а над ней — глазок цифровой камеры. Ни умывальника, ни унитаза. Хотелось надеяться, что это означает лишь одно — я в этой камере ненадолго.