Он вынул коробок со спичками и записал изнутри имя и номер, которые продиктовал ему Хаммел. Затем убрал спички в карман и открыл дверцу машины.

— Пока, Хаммел.

— Пока, Эслер.

Во второй раз за сегодняшний день мистер Кеслер проделал на метро путь от Восточного Бродвея до Коламбус-серкл. Но на этот раз он не пошел прямо в контору, а вместо этого свернул к Восьмой авеню и опустил запечатанный конверт с суммой в тысячу триста долларов в ящик для ночных вкладов Национального торгового банка. Напротив размещалось здание Колумбийского национального банка, и в принадлежащий ему точно такой же ящик мистер Кеслер бросил конверт, содержащий сто долларов.

Когда он наконец вернулся в контору, было без десяти пять.

Мистер Кеслер открыл свой чемодан, сунул туда мелкие сувениры, которые он получил сегодня утром, и закрыл бюро, бросив предварительно в корзину “Нью-Йорк таймс”. Затем вытащил журнал из кипы, лежащей на шкафу, опустился на стул и принялся просматривать его.

Ровно в пять, с чемоданом в руке, он вышел из конторы.

Лифт был переполнен, но мистер Кеслер все-таки сумел втиснуться вместе со своим чемоданом.

— Что ж, — сказал Эдди по пути вниз, — еще один день — еще один доллар.

На станции метро мистер Кеслер купил “Уорлд телеграмм”, но в битком набитом поезде читать было невозможно. Поэтому, пристроив чемодан в ногах, он держал газету под мышкой и потихоньку дремал. Доехав до Беверли-роуд, он вышел из вестибюля и направился к дому. По дороге он вспомнил, что надо купить новые лезвия, и зашел в магазин канцелярских принадлежностей на углу, после чего не спеша двинулся дальше. Придя домой, он прежде всего завернул в ворота и направился прямо в гараж.

Миссис Кеслер так и не научилась толком въезжать в гараж, и машина стояла косо, так что мистер Кеслер с трудом протиснулся между капотом и стенкой вглубь, туда, где валялись инструменты и автопринадлежности.

Он открыл чемодан, вынул оттуда остаток свечи и тюбик с фиксативом и сунул их в ящик верстака, уже почти доверху набитый разными деталями и прочими мелкими хозяйственными принадлежностями.

Затем он вытащил из чемодана канистры, снял со стены кусок резинового шланга и перекачал из автомобильного бака бензин в канистры, так что они теперь опять были наполнены доверху. На полу гаража уже стояло несколько жестянок с краской и растворителями, туда же он поставил и канистры.

Под конец он вынул из чемодана резиновые перчатки и бросил их на пол под стул. Пятна краски на перчатках были того же цвета, что и краска на стульях.

Через боковую дверь мистер Кеслер прошел в дом. Его жена на кухне собиралась накрывать на стол и, услышав его шаги, зашла в гостиную.

Мистер Кеслер, перевернув чемодан вверх дном, вытряхивал из него сувениры. Мелкие вещички покатились по столу, и миссис Кеслер едва успела подхватить счастливый амулет, прежде чем он свалился на пол.

— Надо же, сколько безделушек, — добродушно сказала она.

— Как всегда, одно и то же, — вздохнул мистер Кеслер. — Все присылают в контору. Надо будет подарить малышкам Салли.

У его племянницы Салли были две прелестные маленькие дочки, и мистер Кеслер их очень любил.

Миссис Кеслер прижала руку к губам и тревожно оглянулась.

— А где же костюм? — воскликнула она. — Только не говори мне, что ты забыл зайти к портному!

Мистер Кеслер уже наполовину снял пальто. Он замер и беспомощно посмотрел по сторонам.

— Ох, нет, — пробормотал он.

Его жена вздохнула с видом покорности судьбе.

— Ох, да, — сказала она. — И ты сейчас же пойдешь к нему, пока он не ушел.

Мистер Кеслер завел назад руку и, нащупав с помощью жены рукав, снова надел пальто. Она смахнула пушинку с его плеча и ласково потрепала его по щеке.

— Ну когда же ты перестанешь быть таким рассеянным, — напутствовала мужа миссис Кеслер.