Черная пуля 1: Те, кто станут богами
Реквизиты переводчиков
Над переводом работала команда RuRa-team
Перевод с английского: Mugu
Работа с иллюстрациями: IzeNik
Редактура: Мастачка, Laurel, Chaika
Самый свежий перевод всегда можно найти на сайте нашего проекта:
Чтобы оставаться в курсе всех новостей, вступайте в нашу группу в Контакте:
Мугу на гусей
QIWI-кошелек:
+79615142291
Cчет для перевода с кредитных карт:
4117174290213938
Версия от 22.07.2017
Любое коммерческое использование данного текста или его фрагментов запрещено
Начальные иллюстрации
Пролог. Поражение
На краю разбитой дороги сидел мальчик. Обхватив колени руками, он наблюдал за проходящими мимо людьми. Из-за дождя узкую дорогу сильно размыло. Но, несмотря на это, она была заполнена людьми. Одни шли по ней, другие же просто сидели на земле и что-то несвязно кричали.
Мальчик не видел, что содержится в раздаваемом пайке. Но он увидел стариков, которым не досталось пайка и которые пытались заглушить голод, жуя корни растений. Исходя из своих наблюдений, мальчик мог сказать, что большинство людей, которые питаются только этим, умрут от недомогания в ближайшее время.
Какой-то человек продавал по непомерным ценам маленькие кусочки печенья. Из его кармана торчали купюры по десять тысяч йен, которые были теперь просто бесполезными бумажками. Человек был худ — кожа да кости, и сам нуждался в еде.
Возле импровизированного проходного пункта стояла огромная толпа людей с плакатами. Они что-то кричали. Мальчик со своего места не мог видеть, что написано на плакатах, но, без сомнения, там было что-то вроде: «Мы хотим жить!».
Все эти люди оставили свои вещи, покинули дома и приехали сюда, в Токио. Но даже Токио не мог вместить того огромного количества беженцев, которое стекалось со всей страны.
Перед глазами мальчика развертывались сцены, которые, как он думал, можно было увидеть только по телевизору: сцены конца света. На покрытых грязью лицах людей читались отчаяние и страх, страх, который успел пробраться в сердце каждого. Многие не смогли больше влачить такое жалкое существование и покончили счёты с жизнью. Кто бы мог подумать, что всё это происходит по-настоящему и что эти места были когда-то окраинами Токио.
Более восьмидесяти процентов территории страны уже было захвачено Гастреей: земля, вода, воздух. Силы Самообороны несли огромные потери. Бесчисленное количество людей погибло. Трупы, как правило, собирали в кучу и сжигали, но в последнее время, чтобы сэкономить на топливе, их попросту скидывали в братскую могилу и присыпали землёй. Не проходило и дня, чтобы в воздухе не чувствовались запах горящей плоти или вонь от гниющих тел.
Свободного места вокруг было более чем достаточно, но все палатки были поставлены плотно друг к другу, будто свалены в кучу. Конечно, логичнее укрываться от ветра и дождя в домах, но надо было быть по-настоящему смелым, чтобы жить в этих развалинах, готовых обрушиться в любую секунду.
Внезапный приступ слабости пронзил тело мальчика, отчего его сознание помутилось. Он не знал, что делать. К тому же, ему некуда было возвращаться.
Мальчик, несомненно, был везучим. Он был очень благодарен всем тем людям, которые помогли ему организовать похороны, но воспоминание об этом дне до сих пор отзывалось в его сердце мучительной болью.
Мальчик закрыл глаза и первое, что всплыло в его памяти, был ровный монотонный, тихий голос.
Он сидел в переднем ряду в комнате, заполненной голосами, читающими сутру, звоном цикад и далёким гудением фуринов — ветряных колокольчиков. Перед священником, который то и дело повторял имя Будды, стояли два гроба. Рядом — окружённые цветами фотографии погибших, на которых они счастливо улыбались.
Живот мальчика скрутило болью. Он изо всех сил сжал кулачки, пытаясь её пересилить, но слёзы невольно побежали из его глаз, стекая по носу и капая вниз, на штаны.
Всего неделю назад из-за вторжения Гастреи район, где он жил, стал полем ожесточённой битвы. От пламени ракет и ракетных установок небо окрасилось в ярко-красный цвет. В это время отец и решил отправить своего упирающегося сына к друзьям в Токио. Перед тем, как двери поезда закрылись, он серьёзно сказал: «Я и мама скоро присоединимся к тебе».
И действительно, спустя каких-то пять дней родители присоединились к нему. В виде угольков.
Массовые похороны. Потребовался не один час, чтобы объяснить мальчику значение этих двух простых слов. Но он по-прежнему не понимал, что происходит. Он сжал в кулачке кусочек уголька, который ему дали. Тот с необычайной лёгкостью рассыпался в пепел, чёрным облачком скользнув сквозь пальцы. Мальчик снова сжал и разжал свой кулачок, пытаясь сопоставить реальность с тем, что ему рассказали. Безуспешно. Он просто не мог поверить, что ещё несколько дней назад этот пепел был его папой и мамой.
Пепел не мог смеяться, спать рядом с ним или готовить всякие вкусные вещи. В приступе бессильного гнева мальчик бросился к священнику, читавшему сутру, и, откинув крышку пустого гроба, закричал: «Видите, мои родители не умерли!». После этого через дверь, занавешенную чёрно-белой тканью, выскочил наружу. На следующий день мальчик ушёл в палаточный городок беженцев, покинув огромное поместье, где за ним присматривали.
Однако у него не было талонов на питание, и окружающие не горели желанием поделиться с ним едой. Так что мальчик был вынужден питаться травой и корнями растений. Из-за этого он страдал диареей, пищевым отравлением и сильным обезвоживанием.
С недавнего времени он начал ощущать головокружение, когда резко вставал. И теперь, не в силах подняться, мальчик беспомощно сидел на улице, облокотившись спиной о стену. Его взгляд был затуманен. Единственное, что он мог видеть перед собой — это огромное количество ног. Тысячи ног беженцев проходили перед его глазами. Бегущие ноги, ноги детские, мужские и женские. Его мучили голод и жажда. Он вытянул руки и из последних сил дрожащим голосом попросил о помощи. Но никто не остановился.
По щеке мальчика покатилась одинокая слеза. Он не хотел возвращаться в тот дом... дом семьи Тендо. К его новым родителям и многочисленным братьям и сёстрам, которых он встретил неделю назад. Он не был уверен, что сможет ужиться с ними. Странно, но когда он думал об этом, страх перед смертью отступал.
Умерев сейчас, он хотя бы перестанет чувствовать боль. Но... мальчик изо всех сил вцепился в землю. Если есть хоть маленький шанс того, что он выживет, остаток жизни он посвятит поискам родителей. Не мог тот пепел быть ими. Если он не погибнет, то облазит каждый уголок на Земле в их поисках.