– Если это будет вам угодно, Госпожа, то я сочту за честь принадлежать вам, – на уровне его глаз оказалась небольшая бархатная сумочка, висящая на талии женщины. Бен с восхищением наблюдал, как нежные руки Госпожи открыли застежку, и она достали тонкий серебряный поводок. Он был простым и не вычурным, но, когда она прикрепила его к кольцу на его ошейнике, Бен почувствовал будто ему подарили редчайшую драгоценность.

– Встань и следуй за мной.

Бен нетерпеливо поднялся, а затем был вынужден прикусить язык, когда Алекс склонился и с любовью поцеловал изогнутые губы Госпожи. Ревность, бешенная и совершенно не обоснованная, пронзила его до самых кончиков пальцев на ногах, но, прежде чем Бен смог скомпрометировать себя и полностью разозлить Госпожу, она потянула за поводок и направилась к лестнице.

ГЛАВА 3

Сердце Стейси колотилось, как сумасшедшее, когда она чувствовала тепло тела Бена, следовавшего за ней. Она медленно и глубоко дышала, пока они поднимались по ступеням на второй этаж.

У Стейси была своя собственная комната в клубе, разместившемся в особняке викторианских времен. Свое помещение, заполненное всем, с чем только Стейси предпочитала играть. Она обмотала поводок вокруг запястья, притянув Бена ближе к себе. Ее киска исходила влагой от воспоминания об обнаженном Бене.

Он не издавал и звука, но Стейси и не ожидала иного. Даже если Алекс и обучал его всего лишь месяц, он все еще оставался превосходным учителем. Он должен был объяснить Бену все правила поведения четко и ясно, наказывая раба за несоответствие им. На самом деле, теперь, когда ее шок улегся, Стейси удивилась тому, что Бен посмел ее коснуться без разрешения, когда она уронила бокал. Глупо, но она почувствовала вспышку тепла от мысли, что он столь же отчаянно жаждал дотронуться до нее, как и она жаждала его прикосновения.

Стейси остановилась перед фиолетовой дверью, ведущей в ее комнату. Проведя по замку специальной ключ-картой, она открыла дверь и включила свет.

Стейси улыбнулась. Она любила эту комнату. Стены переливались разными оттенками фиолетового – ее любимого цвета. В помещении было совсем немного мебели; огромная кровать, драпированная белыми и лиловыми занавесями, и вазы с цветами, чей аромат прекрасно сочетался с запахом горящих свечей, сделанных из лучшего воска. В углу стоял небольшой комод, в котором лежала большая часть ее игрушек. Вдоль одной из стен стоял оббитый кожей стол, который она использовала для наказаний, когда это требовалось.

Стейси прошла к оббитому фиолетовой тканью креслу и села в него, потянув за цепь. Бен опустился на колени, его глаза цвета виски были опущены вниз, пока он ждал дальнейших указаний.

Стейси осторожно сморгнула слезы, набежавшие ей на глаза.

– Ты предпочитаешь, чтобы я называла тебя по имени, или мне следует просто называть тебя питомцем? – она говорила тихим голосом, совершенно отличающимся от ее обычного игривого тона.

– Бен. Я предпочитаю Бен.

– Тогда хорошо, Бен. Твое стоп-слово «фиолетовый», – он согласно кивнул. В этот момент Стейси обычно задавала своим сабмиссивам вопросы, выясняя, что они любили или нет, на какие именно игры были согласны или что для них оставалось не приемлемо. Однако, Алекс обучал Бена, так что Стейси знала ответы на большинство вопросов. Алекс никогда бы не взял опеку над кем-то, предпочитающим наиболее жесткие аспекты доминирования, того, кто практиковал что-то излишне жесткое и эксцентричное.

Медленно повернувшись, чтобы посмотреть на Бена, Стейси протянула руку и дотронулась до его лица. Она хотела прикрыть глаза и насладиться знакомой гладкостью его кожи. Ее палец очертил его нижнюю губу. Едва касаясь, Стейси провела ногтем по его подбородку, оставляя едва заметную красную полосу на загорелой плоти.

Поддев пальцем одно из колечек, продетых в его сосок, она сильно потянула. Бен застонал и изогнулся от боли. Она вознаградила его тем, что, покрутив, отпустила сережку. Он рыкнул, такой знакомый и совершенно мужской звук удовольствия, от которого ее собственные соски затвердели. Стейси захотела, чтобы и у нее оказался пирсинг, желала, чтобы ее любовник мог вобрать его в рот, потянув, с силой посасывая ее соски.

Она потянулась и отстегнула поводок. Откинувшись вновь на спинку кресла, Стейси облизнула губы.

– Встань и разденься, Бен. Я хочу изучить твое тело, чтобы решить можешь ты или нет доставить мне удовольствие.

Бен поднялся на подрагивающих ногах и отступил от своей Госпожи. Она была такой чертовски прекрасной. Он хотел пасть к ее ногам и поклоняться ей, защищать ее, повиноваться ей, погрузиться в нее своим членом. Заставить ее кончить с такой силой, чтобы она оставила его себе, заклеймила своим навсегда.

Вместо этого он сделал два шага назад и снял жилетку. Он позволил ей упасть, наслаждаясь тем, как глаза Госпожи изучали его грудь, скользнули по выпуклым мышцам торса и пресса, а затем задержались на золотых колечках в его сосках. Когда она потянула за его недавно проколотую плоть, Бен подумал, что готов умереть, разрядившись себе в штаны, словно мальчишка, от опьяняющих ощущений, кипящих в его крови.

Он смог расстегнуть свои кожаные штаны после двух безуспешных попыток, а затем аккуратно опустил вниз молнию, скользнув язычком вдоль твердой эрекции. Бен схватился руками за пояс и одним медленным плавным движением снял с себя брюки, именно так, как его учили. Перешагнув через них, он откинул их на пол к жилету. На Бене не оказалось нижнего белья, и, кажется, это понравилось его Госпоже. Ее язык скользнул между алых губ и облизнул их, когда она склонилась к Бену чуть ближе.

Его член был твердым, поднимаясь вдоль живота. Бен со свистом глубоко втянул в себя воздух, когда острые красные ногти его Госпожи скользнули по его жесткому прессу, оставляя за собой розовые полосы.

– Повернись, Бен, и наклонись, – ее голос был таким чертовски сексуальным. Низкий и гортанный, он заставил Бена быстро развернуться и нагнуться, пока в его воображении мелькали картины того, какие именно команды еще Госпожа могла ему дать.

Он показывал себя и другим женщинам, чтобы они могли оценить его, но никогда настолько не предвкушал их прикосновения. Бен умирал от жажды ощутить касания своей Госпожи, жаждал почувствовать ее руку на себе. Он дернулся, когда она провела ладонью вдоль его спины.

– Бен, оставайся неподвижным, – тихим голосом слегка отчитала она его, но командные нотки в ее тоне звучали так явно. Бен изо всех сил старался не шевелиться. Но, дьявол, это было почти что невозможно, когда ее рука неторопливо двигалась по его коже. Казалось, что она рисовала замысловатые рисунки на его плоти.

Госпожа касалась его так, словно владела им.

Ее пальцы скользнули между его ягодиц, и Бен вздрогнул. Он вновь дернулся, когда ладонь Госпожи шлепнула его по заду. Она вновь ударила его, на этот раз сильнее. Его кожа горела, жар распространялся по всему его телу от места где ее ладонь коснулась его плоти.

– Я велела тебе не шевелиться, питомец.

– Я пытаюсь, Госпожа, просто это… – Бен замолчал. Она убрала свою руку, и его моментально охватило чувство потери.

Ее прикосновение дарило Бену наслаждение, но также и что-то еще, нечто, что он совершенно не ожидал испытать. Он чувствовал себя цельным в эти минуты, таким он не ощущал себя с тех пор, как Стейси ушла от него.

– Просто что, Бен? Между нами не должно быть секретов, если ты хочешь угодить мне, – этот низкий голос прогнал прочь воспоминания о потерянной любви, а член Бена дернулся от темного обещания, прозвучавшего в ее словах.

– Ваши прикосновения, Госпожа. Ваши прикосновения ощущаются настолько потрясающе, что они к черту уничтожают мой контроль.

Смех был ответом на его признание, и Бен слегка нахмурился, смутился и поджал губы, разозлившись на себя. Он понимал, что не следовало отдавать столько много себя так скоро.