Мы присоединяемся к вихрю движущихся ног и парящих юбок. Впервые Данте выводит меня на танцпол, что со стороны кажется правильным. Сразу могу сказать, что он отличный танцор, с ним легко танцевать, он не может сравниться ни с кем, с кем я танцевала ранее.

— Ты понимаешь, что все наблюдают за нами? — Вполголоса спрашиваю я.

— Представь, что они все сидят на толчке.

Я едва улыбаюсь.

— Я не могу представить, как все они сидят на толчке.

— Не понимаю, почему ты не можешь. Большую часть времени они изрыгают такое дерьмо, что в это легко поверить.

На этот раз я начинаю хихикать.

Данте кружит меня, и я замечаю среди танцующих королеву и короля. Линнеа улыбается, как и король. Сейчас невозможно поверить, что они — та же странная пара, которую мы видели вчера.

К своему удивлению замечаю Линнуса, направляющегося к нам. Он похлопывает Данте по плечу.

— Можно мне?

Данте отступает с натянутой улыбкой на лице.

— Конечно.

Линнус берет меня за руку. Он хороший танцор, но в нем есть нечто такое, отчего я чувствую себя настороженно. В отличие от дерзкого, настоящего, открытого Данте, этот мужчина просто высокомерная задница. Интуиция также подсказывает мне, что я ему не нравлюсь.

— Наслаждаешься пребыванием во дворце? — спрашивает он, глаза при этом хитрые.

— Да, спасибо.

— Аванти хороший город, если ты здесь не живешь.

У меня мурашки бегут по коже. Если бы мы были не перед публикой, и он был бы не младшим братом Данте, я бы тут же ушла. Но, я — центр притяжения и последнее, что собираюсь сделать — это закатить здесь сцену на виду у всех, поэтому мило улыбаюсь.

— Поскольку мы не планируем здесь жить, проблем не будет.

Он не улыбается в ответ.

— Отлично.

Вот и весь разговор, мы молча продолжаем кружиться под музыку вальса Штрауса. Как только музыка замолкает, Данте оказывается рядом со мной.

— Ты выглядишь так, будто представляла его сидящим на унитазе, — говорит он.

Все напряжение тут же улетучивается от его слов, и я начинаю хохотать.

— Ты же знаешь, что твой брат — придурок, не так ли?

— Поверь мне, мне было труднее смотреть на тебя, танцующей с ним, чем тебе с ним танцевать.

Я перевожу взгляд на его глаза.

— Ты ведь не ревнуешь?

— Мне хотелось оторвать ему глупую башку только лишь за то, что он прикасался к тебе.

— Твой брат не хочет со мной спать. Я ему даже не нравлюсь.

— Ты совсем не понимаешь людей. Мой брат переспит с тобой в одно мгновение. Но это означало бы, что он забрал бы что-то принадлежащее мне.

— Данте, зачем ты привез меня в свою семью, если учесть, что между вами нет особой любви друг к другу?

— Потому что я хочу жениться на тебе и должен следовать определенным процедурам, Роза. Я горжусь тобой и хочу, чтобы все знали, что я нашел женщину, с которой я хочу провести остаток своей жизни. Но я должен признать, что не ожидал попасть в бурю дерьма с моим дядей или в то, что здесь происходит. За последние два года многое изменилось… и совсем не в лучшую сторону.

Музыка перестает играть, Данте отводит меня в сторонку. Он берет два бокала шампанского и просит принести стакан апельсинового сока. Протягивает мне один из бокалов.

— За нас, — говорит он, поднимая бокал.

— За нас, — повторяю я и делаю маленький глоток.

— Простите за дерзость? — слева от нас раздается голос.

Мы оба поворачиваем головы к отцу Данте, стоящему в шаге от нас. Мы настолько были поглощены друг другом, что даже не заметили, как он подошел.

Я передаю свой бокал Данте.

— Конечно.

Он слегка улыбается.

— Мастер сейчас покажет тебе, как это делается.

— Да, но кто из нас мастер? — замечает Данте со странной улыбкой на лице.

— Мы скоро увидим, не так ли? — говорит король, положив руку мне на талию, другую, соединив наши пальцы, приподняв. Сделав с ним несколько шагов, я решаю, что он мастер.

— Вы определенно искусный танцор, Ваше Величество, — говорю я.

— Обязан. — Он смеется. — Я практиковался долгое, долгое временя.

— Что ж, это заметно. — Краем глаза я замечаю королеву. Она с кем-то разговаривает, но все время наблюдает за нами.

— Вы уезжаете завтра? — Спрашивает он.

— Да.

— Это хорошо.

Я смотрю ему в глаза, пока он кружит меня.

— Почему хорошо?

Он ни разу не сбился с шага.

— Потому что птице место в небе и на крышах, а не в норе лисы, которая построила ее для собственной семьи.

У меня мурашки начинают бежать по коже.

— Поэтому вы отправили своего сына жить к дяде?

— Кажется, мы прекрасно понимаем друг друга.

— Не беспокойтесь. Ни Данте, ни я не хотим жить во дворце.

Странное выражение мелькает на его лице, словно мои слова его ранят.

— Похоже, мой сын сделал мудрый выбор.

Оставшееся время танца мы танцуем в тишине. Музыка стихает, он смотрит мне прямо в глаза и что-то кладет мне в руку.

— Вот. Это работа всей моей жизни. Единственное, чем я действительно горжусь. Попроси моего сына показать его тебе.

— Что показать?

— Южный Сад. Самое красивое это место весной, когда мои яблони выглядят, словно расплывчатые руки, но сейчас тоже красиво.

Он отступает назад, официально кивает и уходит, я смотрю ему вслед, Данте подходит ко мне.

— Ты выглядишь слегка ошарашенной. Что он тебе сказал?

— Ты отведешь меня посмотреть Южный Сад, Данте?

— Южный Сад?! Никто, кроме отца, не входит туда, он все время заперт. Завтра я попрошу у отца ключ и покажу тебе.

Я открываю свою ладонь.

— Твой отец дал мне ключ.

Его брови удивленно приподнимаются.

— Дал?!

Я киваю.

— Он хотел, чтобы я попросила тебя показать мне Сад. Он сказал, что это единственное, чем он может гордиться.

Голова Данте дергается назад.

— Он так тебе сказал?

— Да. Почему ты так удивлен?

— Ну, насколько я знаю, отец никогда никому не разрешает заходить в его Сад. Он хранит ключ у себя, и ключ единственный. Когда я пришел на днях, он ждал меня у входа, как только увидел меня, вышел и замер дверь, мы вместе выпили в оранжереи.

— Поразительно. — Я оборачиваюсь, ища глазами его отца, он разговаривает с мужчиной. Осанка жесткая, отстраненная, пока он слушает то, что говорит ему человек.

— Тогда пойдем посмотрим на его Сад. — Данте ведет меня мимо танцующих пар, выводит через двойные двери в конце бального зала.

Ночь прекрасна, дует прохладный ветерок, небо наполнено звездами. Мы идем по каменной дорожке, мимо обыкновенного сада. На краю лабиринта Данте поднимает несколько веток вьюна и вставляет ключ в потайную дверь.

— О, Боже мой. Как интересно. У твоего отца есть Секретный Сад.

— Да, он у него всегда был. Он был начат моей прабабушкой, прожившей 102 года. Когда она умерла, моя бабушка не имела ни интереса, ни способностей к садоводству, поэтому отец взял на себя эту заботу. Ему было тогда шестнадцать, и он всю жизнь ухаживал за этим садом. Я до сих пор помню, как ходил за ним, когда был еще ребенком. Весна для меня приходила не со звуком воркования голубей, а со звуком ножниц. Ножниц отца, занимающегося в этом саду.

Он толкает дверь.

И прежде чем, Данте подходит к металлическому ящику, чтобы включить освещение, я вижу заколдованный и волшебный Сад. Этот явно обладает своим волшебством, больше нигде не видела такого. Мошкара зависла в воздухе, как пыльца фей. Чувствуется аромат мяты, который приносит легкий ветерок, сова ухает в темноте, как потерянная душа. Я различаю изящные мраморные статуи, наполовину скрытые листвой, которые поблескивают камнем в лунном свете.

Как только он нажимает на выключатель, у меня чуть ли не в прямом смысле отваливается челюсть.

35.

Роза

https://www.youtube.com/watch?v=AfXR-EZG9s8

Прикоснись к моей душе