У меня глаза, видно, становятся, как блюдца, от ее ооткровенности.

— Ты привыкнешь к моей прямоте. В конце концов, все свыклись, хотя некоторым потребовалось много времени.

У меня вырывается смех.

— Да, Данте рассказывал мне о тебе.

Она наклоняется вперед.

— И что он сказал?

— Ну, первое, что он сказал, что ты внесла во дворец глоток свежего воздуха.

— Он так сказал?! Это очень мило с его стороны. А что еще он сказал обо мне?

— Что ты напористая и нахальная.

Она запрокидывает голову и смеется.

— Точное описание, должна сказать. — А потом выражение ее лица становится серьезным. — Давай. Расскажи мне, как ты познакомилась с Данте, но больше всего, как тебе удалось приручить его, если учесть, что ни одной женщине этого не удавалось.

— Ну, я не знаю, приручила ли я его.

Она кидает на меня многозначительный взгляд.

— Я наблюдала из окна, когда вы приехали, и как по мне, так он выглядел довольно ручным.

— Правда?

Она кивает.

— Всем известно, что Данте в свое время «посеял много дикого овса», но ты всему положила конец. — Она более пристально всматривается в меня. — В начале я выбирала между двумя братьями, но я все равно бы не смогла подцепить такого дикого, как Данте. В смысле, я никогда бы с ним не смогла бы расслабиться. А что, если он вернется к своим старым привычкам? Нет, Линнус больше подходит мне. Кроме того, я не была той особенной, чтобы заставить такого мужчину, как Данте, перестать быть шлюхой и остепениться.

Я дотрагиваюсь до своего живота.

— Ну, я тоже так думала, но он, на самом деле, хочет участвовать в жизни ребенка.

— Неважно по какой причине, но я так рада, что ты станешь частью семьи. — Хотя мы были одни, она наклоняется ко мне и заговорщически начинает шептать: — Родители Линнуса такие старомодные, будто они живут еще там, в том веке.

— Но мне казалось, что эта семья самая прогрессивная в Европе.

— Нет, я бы так о них не сказала. Не то, чтобы они мне не нравятся. Отнюдь нет. Они мне очень нравятся, но они даже не знают такого слова, как «прогресс», если бы оно ударило их мокрой рыбой по голове.

— О! Можешь рассказать мне о них? Какие они?

Она осматривает меня снизу до верху.

— Ты им понравишься, я в этом уверена, хотя ни один из них не любит показывать эмоции на публике. Когда я только переехала сюда, мне казалось, что они даже сексом занимаются в одежде.

У меня глаза становятся огромными. Я определенно не хотела сплетничать о родителях Данте в таком направлении.

— Полагаю, они имеют определенные традиции и обязанности, которым должны соответствовать.

— Повтори. Конечно, они чтят свои традиции. — Она смеется. — Пообещай мне одну вещь.

— Какую?

— Как только ты выйдешь замуж за моего шурина, пожалуйста, не изменяйся и не становись такой, как все во дворце.

— Я точно постараюсь. — Я смотрю ей прямо в глаза. — Кажется, тебе это удалось.

— Хотелось бы так думать. Я готова себя убить, если стану одним из ходячих мертвецов во дворце.

Я смеюсь.

— Ты не возражаешь, если я спрошу тебя — ты тоже из королевской семьи?

— Не возражаю. — Она вздыхает. — Мой отец — настоящий граф.

— Граф?

— Думаю, можно сказать, что у меня маленькая королевская семья. Но мой отец никогда не считал свой титул столь важным. — Она поднимает на меня глаза, встречаясь с моими. — Надеюсь, ты не держишь на меня зла за это.

Я с удивлением поглядываю на нее.

— Зачем мне это нужно?

— Снобизм, говорят, он сейчас в моде. Кстати о моде, как насчет пройтись завтра днем за покупками?

— По магазинам?

— А почему нет? Аванти — маленькая страна, но здесь отличные магазины. Есть почти все, что ты захочешь иметь.

— Э-э... я не знаю, какие планы у Данте.

Она смеется, будто я произнесла шутку.

— Данте не планировал ничего на завтрашний день. Он знает, что нужно готовиться к балу. — Она хмурится. — Ты купила что-нибудь для бала?

— Да, я привезла платье.

Она вскакивает.

— Покажи.

Я иду в гардеробную, она провожает меня внимательным взглядом. Я снимаю с вешалки платье. Оно из черного кружева с цветочными аппликациями на лифе.

Она хмурится.

— Очень милое, но боюсь, что оно недостаточно подходит к такому событию. Ты — почетный гость.

Я смотрю на платье, которое считала будет идеальным из-за своей простоты.

— Не беспокойся. Я знаю одно место, где мы сможем купить для тебя точно нечто потрясающее.

Я не тороплюсь повесить платье обратно в шкаф, думая, как лучше выйти из этой ситуации. Судя по тому, что она носит платье из последней коллекции Gucci, фактически дома, «пройтись с ней за покупками», для меня безусловно окажется дорогим удовольствием, на которое я в финансовом плане совершенно не готова. Поэтому я поворачиваюсь к ней.

— Я... …

— Что? — Спрашивает она, с любопытством оглядываясь.

К моему облегчению, меня спас стук в дверь.

— Роза, ты здесь? — спрашивает Данте из-за двери.

Я возвращаюсь в спальню.

— Да, входи.

— Привет, Кассандра, — говорит Данте, переступив порог.

— Рада снова тебя видеть, Данте.

— Взаимно. — Он поворачивается ко мне. — Ты в порядке?

— Да. Кассандра и я познакомились.

— Я пытаюсь убедить твою невесту пройтись со мной по магазинам завтра днем. Нам нужно купить ей подходящее бальное платье, но она не хочет, потому что не знает, что ты запланировал для нее.

Он поворачивается ко мне.

— Да, сходи купи себе что-нибудь прекрасное. Просто запиши все на мой счет.

Кассандра подмигивает мне.

— Видишь, как все просто. Отлично. Увидимся завтра в два?

27.

Роза

— Как твоя лошадь?

Спрашиваю я, как только дверь за Кассандрой закрывается.

— Я был не уверен, узнает ли он меня, потому что не видел его два года, но он был в восторге от встречи со мной. — Данте берет меня за руку, садится на диван и опускает меня к себе на колени.

Я прижимаюсь лицом к его шеи и плечу, удивляясь, как мне хорошо, когда я к нему прижимаюсь.

— Расскажи мне, как он отреагировал.

Он обнимает меня руками за талию.

— Несмотря на то, что он болен, он был так взволнован, что увидев меня, стал радоваться словно щенок. Он все время бил копытом по земле, ржал и пытался встать на дыбы.

Я смотрю ему прямо в глаза.

— Ему станет лучше?

Он кивает.

— Думаю, да.

— Хорошо. — Я начинаю ерзать, чтобы поудобнее устроиться в его объятиях.

— Ты ищешь неприятностей на свою голову, юная леди? — как бы между прочим спрашивает он.

Я перестаю на нем ерзать.

— Нет. Я пытаюсь поудобнее усесться. С тобой слишком сложно.

— Чертовски верно. Мне тяжело. Твоя аппетитная попка сидит на моем члене.

Я поднимаю глаза из-под ресниц. Иногда я до конца не могу поверить, что у меня есть обычные нормальные отношения с Данте.

— Ты же знаешь, что мы не можем ничего такого делать. К нам могут войти.

Он вздыхает.

— Да, это одна из худших причин жизни во дворце. Персонал каждый-гребаный-человек все время приглядывает за тобой, где бы ты не находился.

Я пожимаю плечами.

— Персонал меня мало беспокоит, меня больше беспокоит, как к тебе относятся люди, я такого не ожидала.

— Чего именно?

— Капитан Андерсон, например. Его отношение к тебе в Риме было как пилота, обращающегося к своему работодателю, но как только мы приземлились, я заметила, что он относится к тебе с большой преданностью и уважением, и это совсем не связано с работодателем.

Он пожимает плечами.

— На самом деле, мне это не приходило в голову, но думаю все потому, что все кругом до конца не признают, что я отказался от титула наследного принца.

Я провожу пальцем по его горлу.

— Ты отказался быть принцем, чтобы стать плейбоем в Риме?