Скончался богатый и знатный вельможа, стяжавший себе состоянье, богатство не честным трудом, а страшным безбожным злодейством… Всю жизнь его совесть молчала и он притеснял без пощады и вдов, и сирот, и дряхлых беспомощных старцев… Холодное, черствое сердце его не смягчалось при виде страданий, слез и рыданий несчастных… Он позабыл и про Бога, веру в Него утеряв, и занят был мыслью одною: как можно нажить больше денег… А скупость меж тем день ото дня разрасталась и так, наконец, разрослась, что он, заподозрив жену и детей в расхищеньи сокровищ, прогнал и остался один, окруженный несметным богатством… Долго он жил, притесняя несчастных и сирых… Много пролито им было, безбожником, слез ни в чем не повинных людей… Много загублено жизней… А все для того, чтоб оставить богатства свои после смерти, которые как ему, так и другим, кроме мучений, не дали совсем ничего и дать не могли…

После смерти вельможи, грешное, бренное тело его провалилось сквозь землю, так как сырая земля не в силах была выдержать все прегрешенья, злодейства, свершенные зверем в лице человека; и только в том месте, где он провалился, осталась большая дыра… Узнавши о смерти безбожника-мужа, жена возвратилась домой, но мертвого тела его нигде не нашла и, увидев дыру, в которой исчез без возврата труп богача, порешила, что муж провалился сквозь землю и прямо попал в ад кромешный… Она пожелала узнать, что делает муж ее грешный в аду… Взломала его сундуки и, чашку большую наполнив деньгами, пошла по селенью искать человека, чтобы ту чашку с деньгами ему подарить, если он согласится спуститься в дыру ту и мужа ее повидать… Долго пришлось ей ходить: никто не хотел помочь ее горю… Она потеряла надежду узнать что-нибудь про безбожника мужа… Как вдруг к ней приходит один мужичок, по прозванию Яночка-Добрый… Он был несчастный и бедный, но с мягким, отзывчивым сердцем и, ради спасенья семьи от смерти голодной, согласился пожертвовать даже собою… Взял у вдовы богача чашку с деньгами и отдал ее своим деткам с женою, а сам, захватив с собою одну только скрипку, спустился в большую дыру ту на крепких и толстых ремнях, сшивавшихся целых полгода в длину батраками… В аду Яночка наш увидал большой и красивый дворец и задумал присесть на крылечке его отдохнуть. Не успел он войти на крылечко, как вдали он заметил панов, едущих быстро на черных конях прямо к крыльцу… Паны погоняли и били так сильно железными прутьями бедных коней, что кровь с них лилася ручьями… Подъехав к дворцу, все паны соскочили с коней и стали одежды поспешно снимать и в покои дворца проходить… Увидевши их без одежд, Яночка наш испугался, потому что пред ним не паны уже были, а рогатые страшные черти… «Не бойся! — промолвил один из коней, когда все сокрылися черти во дворец, — я знаю тебя и знаю, что послан сюда ты вдовой богача, чтоб узнать, что делает здесь ее муж-беззаконник… Так слушай со вниманьем и верь мне, что я тот богач, чья участь тебя занимает!.. Я обратился в коня за злодейство, за скупость и осужден целую вечность возить беспрестанно панов своих, страшных чертей… А как меня мучают черти, терзают!.. Смотри, как изранено тело мое!.. Ох, тяжко мне, Яночка, тяжко!..» Не успел свои речи покончить богач, обращенный в коня, как Яночку черти позвали к себе во дворец и велели на скрипке играть…

Яночка начал играть и так ловко, что черти пришли в восхищенье и бешено стали плясать… Но в самом разгаре их пляски, Яночка взял да разбил свою скрипку… Черти тогда посадили его на горбатого, старого черта и послали на землю покупать новую чудную скрипку… Яночка, снова явившись на землю, прогнал от себя горбатого черта и зажил тихо, счастливо на деньги, заслуженные им у вдовы богача… Вдова же, узнавши, как муж ее тяжко страдает в аду, все деньги, нажитые им, раздала беднякам из боязни, чтоб участь такая ее не постигла б, какая постигла безбожника-мужа…

Темной, беззвездною ночью шел мужичок-белорус лесом сосновым, дремучим… Шел он в родное селенье веселый, довольный вполне крестьянскою долей суровой… В руках своих крепких, привычных к труду, он нес малым деткам гостинцы и новое платье жене… И сердце его трепетало, когда он старался представить счастливые, милые лица хозяйки своей и детей… Его не смущало, что лесом он в час нехороший идет… О кровной семье помышляя, совсем позабыл он, что ночь, дивная ночь под Ивана Купала спустилась на землю, что папортник чудный сейчас зацветет… Уж леса осталось немного… Селение было вблизи… Крестьянин прибавил наш шагу… Как вдруг налетел, закружился злой вихрь; пробудилися сосны и жалобно стали шуметь; вся нечисть лесная полезла к тропинке, где шел мужичек… И он, увидавши чудовищ, от страха упал на волшебный, расцветший в мгновенье, цветок, руками к нему прикоснувшись… Злой смех раскатился по лесу… Чудовища вмиг все исчезли… Старая ведьма, сверкая глазами и стукая грозно клюкою, к нему подошла, зашипевши подобно гадюке-змее… «Смотри, — указала рукою она на большую сосну, — под нею несметны богатства, зарытые рыцарем смелым в былые годины могущества Польши великой… Так если ты хочешь иметь их, в дорогу, как прежде, ступай, но помни мое приказанье: не бей и не мучай животных своих — я их одарила умом и внятною речью людскою… Они тебе будут глаза открывать, благие советы подчас подавать…»

Мужик, удивленный, очнулся от страха — хотел попросить разъясненья такого нежданного чуда, а ведьма-старуха исчезла…

Встряхнувши косматой главою, крестом позабыв осениться, крестьянин поплелся домой…

Приходит, и диво: собака встречает его у ворот и голосом ясным и громким ему говорит, что хозяйка к любовнику ночью ходила.

Идет он на двор свой и видит, корова стоит у калитки, с тревожным и жалобным криком ему объявляя о том, что больше кормить не желает прекрасным, густым молоком детей, порожденных на свет коварным любовником, злою, неверной, развратной женою.

Подходит к лошадке — она не желает работать, пахать и разом с коровой и собакой ему начинает кричать: «Хозяин наш добрый, уйди от семьи, живи одиноко, и будешь спокоен, богат и счастлив…»

Как громом стоял пораженный крестьянин, узнав, что жена молодая и дети, которых любит он, чужие… В глазах у него потемнело… Кровавая, страшная месть на сердце его закипела… Схвативши топор, он вбежал торопливо в родимую хату… Жена там спала на кровати, прикрывши себя одеялом… Как вор, осторожно и тихо подкрался он к ней и, открыв одеяло, ударил в висок топором…

Она захрипела… Кровь хлынула током из горла, — подушки и пышную грудь молодую окрасив… Как бешеный зверь, увидавши горячую алую кровь, он бросился к милым, невинным младенцам и всех умертвил…

Потом оглянулся и снова к жене подбежал и, снова ударив ее топором, рассек ей лицо пополам… Семью погубивши родную, он бросил топор и выбежал вон из избы… Схватил пук соломы и стал поджигать свою хату. Изба загорелась… Увидевши яркое пламя, он бросился в лес, чтобы вырыть богатства, хранимые ведьмой-старухой…

Он долго скитался по лесу, пока не упал, наконец, схвативши дрожащей рукою сосну, где папортник чудный расцвел, и замер навеки, несчастный…