— Там же… — ошарашенно пробормотал Агеев.

— Именно, — пришлось мне злобно прошипеть на ухо соседу, — в этом чемоданчике примерно полугодовая зарплата всего моего технического отдела.

— Вот это подфартило! — присвистнул Саша, но я отчего-то его радости не разделял. Большие деньги всегда приносят за собой большие проблемы. Иного от них ожидать трудно, если это не твой заработок или кредитные средства.

— Я бы посоветовал тебе их вернуть, там где взял, — дал дельный совет я своему другу. Сердце подозрительно екало и неприятно свербило. Некстати вспомнилась параллель с моим романом.

— Да ты что! Это же…Да мы сможем и квартиру купить, и машину! Вот Катюха рада будет…

— Очень, — съязвил я, — особенно, когда ей скажут, что тебя грохнули за эти деньги. Одним дураком на земле станет меньше.

— Не завидуй!

— Саня, если ты просил совета, то ты его услышал. Верни деньги обратно и живи спокойно, — я встал со своего места. Обед заканчивался. Кофе осталось нетронутым. Я с сожалением посмотрел на него и вышел на улицу. Там закурил, наслаждаясь свежим воздухом, слегка пропитанным морозцем. После душной вонючей забегаловки это было просто необходимо. Агеев задержался. Наверное, складывал в сумку свой волшебный чемоданчик. Так и есть…На плечах у него висел черный рюкзак на голове вязанная шапочка.

— Сань, не обижайся… — попросил я.

— Да брось ты! — улыбка не сходила с лица моего товарища и соседа. — Фартануло, так фартануло!

— Саш! Агеев! — соседа окликнули со стороны остановки. По ступенькам к «Калинке» поднимался крепко сбитый мужичок в кожанке. Позади него маячили двое верзил самого бандитского облика. Под их пуховиками в области подмышек отчетливо выступало что-то, крайне напоминающее оружие.

Сосед затравленно оглянулся.

— Это мой начальник! — прокричал он, срываясь с места, расталкивая идущих ему навстречу людей. Крепыши тотчас же ускорились и рванули за ним. Тот, что окликнул Агеева поотстал. Я пораженно замер, опасаясь вмешиваться. Страх сковал меня, хотя в мозгах крутилась мысль, что надо чем-то помочь. Что сделать? Позвать милицию? Или искать помощи у добрых харьковчан. В нашей суровой действительности мало кто броситься на подмогу, особенно в такой щекотливой ситуации.

А Агеев решил, что по тротуару ему от преследователей не скрыться. Он пронесся, как вихрь через остановку, оттолкнув в сторону паренька в наушниках, задел плечом мамашу с коляской и выбежал на Московский проспект. Погоня была уже совсем близко. Я уже слышал их маты и обещания четвертовать соседа, но жажда денег сделала свое черное дело. Он стал перебегать дорогу. Отшатнулся от «мерседеса», завизжали тормоза на серой «Приоре». Александр уперся руками в капот отечественного автопрома, двинулся влево и…Я видел, словно в замедленной съемке, как его тело от удара подбросило вверх. «Рено Логан» на всей скорости срубило моего соседа, как тонкое деревце. Он с размаху приземлился ему на лобовое. Осыпался триплекс, завизжали тормоза, загудели клаксоны.

— Ой, мамочки! — кто-то закричал на остановке.

Я стряхнул с себя сонное оцепенение. Бандиты удалялись с места происшествия, стараясь остаться незамеченными, неся в руках черный рюкзак. Какой-то парень побежал к скатившемуся на асфальт Агееву. Пытался привести его в чувство. Как всегда вовремя послышался вой сирены! Менты появились…

Мне пришлось продираться сквозь толпу зевак. Парень, бросившийся помогать Сашке, просил вызвать скорую. Я приблизился к нему с опаской поглядывая на окровавленное лицо друга.

— Что с ним? — сухим голосом поинтересовался я.

— Я врач! — сообщил мне зачем-то парень. — Ему срочно нужна госпитализация! Вы кто пострадавшему будете?

— Граждане, посторонитесь! — над остановкой раздался строгий командирский басок. Сквозь толпу, как ледокол через торосы, пробивалось трое милиционеров.

— Никто… — попятился я назад, смешиваясь с остальной толпой. Эх, Дворкин, Дворкин — трус он и в Африке трус, а еще пишешь романы про сильных и независимых мужчин. Укорил я сам себя.

В начале образовавшейся пробки появились синие маячки скорой. Водитель «рено» пытался оправдаться. Это был молодой парень, на виске у которого разливался огромный бордовый синяк.

Пора было отсюда уходить. Нечего мне тут делать. А Сашку скорее всего повезут в медкомплекс. Там его и навещу! Я сделал несколько шагов назад, с грустью посмотрел на проходную Турбоатома. Извини меня, любимая работа, но сегодня я к тебе не вернусь. Стараясь не оглядываться зашагал в сторону остановки на проспекте Льва Ландау. Набрал номер Митрофаныча:

— Митрофаныч, алло!

— Чего тебе, Дворкин? — тут же отреагировал подозрительный начальник.

— Ухожу на больничный!

— Чего?!

— На больничный! — крикнул я в трубку напоследок, закончив вызов. Хватит с меня этих странных событий. Надо отдохнуть, развеяться. Так и до психушки недалеко…надо же так совпало! Роман и реальная жизнь! Эх, Агеев, Агеев…

Поймал себя на том, что до сих пор трясутся руки.

— Вот черт! — закурил сигарету. Немного полегчало.

Надо немедленно уезжать из города. Взять Мишку, Свету, Эльвиру Олеговну и в Змиев, на турбазу! Там чистый воздух и никаких совпадений, бандитов и денег. Денька два отдохнем, а там все уляжется. Нервишки подуспокоятся, да и пацану полезно. Сосновый воздух еще никому не мешал.

Я нетерпеливо набрал номер ресепшена и заказал номер.

ГЛАВА 3

С больничным удалось все довольно быстро решить. Хорошо, когда у тебя жена доктор, а врачи настолько обнищали с их нищенской зарплатой, что цена трех дней отдыха от работы стоит всего-то двести гривен.

Все дорогу домой у меня тряслись руки. Я никак не мог унять дрожь в руках. Слишком сильное потрясение я испытал, когда Агеева подкинуло вверх от удара машины. Все, как было в моем романе.

— Мистика какая-то… — проговорил я вслух, сидя в маршрутке. Водитель подозрительно на меня покосился, но промолчал. Каких-то только чудаков не встретишь в городе миллионнике.

Дома как всегда кричала на малого теща. Она пыталась заставить Мишку делать уборку, тот ловко увиливал, придумывая разные предлоги, но в силу своего небольшого возраста, что-то убедительное выдать не получалось. Потому он вяло и с неохотой возил пылесосом по ламинату. Кот Кекс наблюдал с невозмутимой круглой физиономией за мучениями своего хозяина с философской отрешенностью.

— Здрасте, Эльвира Олеговна! — поздоровался я, разуваясь.

— Привет, Саш, — поздоровался Мишка. Я мимоходом погладил его по голове и прошел в ванную. Теперь надо было успокоиться. Заперся, глядя в зеркало. Лицо бледное, нижняя губа вот-вот пойдет в пляс. Так, Дворкин, что-то вид у тебя, краше в гроб кладут. Я открыл кран и набрал в ладони воды, плеснул себе на лицо. Потряс головой, отфыркиваясь. Стало полегче…Распахнул глаза и пораженно замер, не в силах даже кричать. Позади меня в зеркале отражался какой-то сгорбленный дед с густыми кустистыми бровями, наползающими на глаза, длинным крючковатым носом, глубокими морщинами и ехидной беззубой улыбкой.

— Твою мать! — заорал я, зажмурившись.

— Ты теперь мой… — зазвенело эхом в голове.

— Саш! Саша! Что случилось? — в дверь затарабанила теща, рядом с ней был Мишка, выдвигающий самые причудливые версии, вплоть до того, что меня украли фиксики или миньоны.

Испуганно оглянулся назад. Позади меня никого не было, только небольшая полка с банками консервации и накиданные горой белые халаты моей жены, отправленные в стирку. В зеркале тоже отражался только я с перекошенным от ужаса лицом.

— Саша! Сашка открой! — Эльвира Олеговна несколько раза ударила своим полным телом в дубовую дверь пытаясь сорвать защелку.

— Все хорошо, Эльвира Олеговна… — прокричал я, стараясь протолкнуть в легкие хоть капельку воздух. В ушах бухало сердце. Страх сковал мое тело.

— Что ты кричал?

— Все нормально, просто вода слишком горячая пошла, — успокоил я женщину.