Джаспер смотрел только на меня, а нелепую и страшную фигуру в центре зала будто не замечал.

– Мы тебя заждались! – с упреком произнес демон. Джаспер приблизился ко мне и опустился на одно колено. Я смотрела на него, и радость уступила место неожиданной робости. Оказалось, его образ стерся за недели разлуки, и он вновь казался мне незнакомцем; я не знала, чего ожидать. Его взгляд неприятно поразил. Он был мрачным и холодным, и понять, в чем дело, никак не удавалось.

Не так я представляла себе нашу встречу! Я подняла руку, чтобы коснуться его щеки, но Джаспер сделал движение, словно желая отстраниться.

– Я опоздал, – произнес он наконец сорванным, хриплым голосом. – Что я наделал! Я опоздал и они убили тебя, Камилла.

У меня разом отлегло от сердца. Я поняла, что именно различила в глубине темных глаз: это был ужас. Джаспер обнаружил меня пленницей демона, он увидел пятна крови на моей белой рубашке и не до конца затянувшиеся раны на коже, и теперь его терзали вина, отчаяние и глубокий стыд. Именно этим объяснялась его видимая скованность, и ничем иным.

– Я жива, Джаспер, – торопливо проговорила я в ответ. – Меня спас Ирминсул. Дерево почти погибло, но вернуло меня к жизни. Демон прикончил теургов. Все позади. Ты пришел. Вместе мы справимся.

Я потянулась к нему, но Валефар стянул огненный хлыст вокруг моей шеи, и я не сдержала стона. Джаспер выбросил руки, пытаясь отвести огненное кольцо, и демон зашипел:

– Отойди, теург, или я сделаю ей еще больнее!

Джаспер медленно поднялся.

– Что ты хочешь, Валефар? – спокойно произнес он. – Мое тело? Забирай. Я готов провести ритуал слияния. Отпусти ее, она тебе больше ни к чему.

– Не все сразу, теург. Сначала кое-что другое. Мне нужен мой неразумный брат. Вызови его. Тут полно подготовленных жертв: выбирай любую. Вонзи человеку нож в сердце и произнеси нужное заклинание. Пусть Барензар явится. Он ничего не подозревает. Обещай ему все, что угодно.

Джаспер покорно приблизился к алтарю, на котором лежала Шер. Я замерла, не смея дышать. Джаспер привычным жестом взял ритуальный нож и подошел к высокому зеркалу на острие луча семиконечной золотой звезды. Скинул плащ и бросил на пол, глубоко вздохнул.

Резким движением он провел лезвием по ладони; закапала кровь. Джаспер принялся медленно выводить символы кровью на темном стекле, в глубине которого блестели отблески пламени. Затем нараспев произнес заклинание на староимперском; лицо его окаменело. Теург вошел в транс.

Мерцание огня в зеркале погасло и сменилось мертвенной чернотой. Затем тьма вспучилась, и из зеркала выступила тень. Барензар, незримый палач, который преследовал Джаспера долгие годы, явился. Если Валефар в своем первоначальном обличии походил на паука-сенокосца, то эта демоническая тень очертаниями напоминала жирную гусеницу. Сегмент за сегментом она тянулась из зазеркалья, клубилась, наползала на Джаспера, и ее короткие отростки-щупальца скользили по его лицу, проникали под рубашку, словно лаская. Джаспер не шелохнулся.

Валефар позвал:

– Мой брат!

Тень застыла, затем стремительно потянулась обратно в зеркало. Но было поздно: огненный хлыст закрутился в воздухе и рассек ее надвое. Огонь вскользь задел руку застывшего перед зеркалом теурга, на рукаве мигом расползлась прореха с тлеющими краями, а на коже проступила алая полоса. Джаспер вздрогнул и пришел в себя.

Валефар упорно тянул к себе вышедшую из зеркала тень, она извивалась, распадалась на чернильные сгустки, которые превращались в лохмотья и растворялись. Все происходило в полной тишине, и тишина эта была страшнее любой какофонии звуков. В воздухе вокруг семиконечной звезды, как рябь на воде, задрожали волны потусторонней энергии. С грохотом обрушился светильник, за ним второй, одно из зеркал опрокинулось на пол. Огненный хлыст, который все еще обвивал мою шею, натянулся и вибрировал, как струна, и я опасалась, что в пылу борьбы демон нанесет увечья и мне.

Но борьба уже подошла к концу. Последнее щупальце тени закрутилось спиралью и растаяло.

Тело Валефара распухло, его огненные кости запылали ярче, языки пламени прорывались сквозь плоть из воды и дыма. Череп трясся и подскакивал на струе пара.

– Вот я и освободил тебя от обузы, теург! – со смешком сообщил Валефар. – Мой брат вернулся в наш мир и понесет наказание. Теперь и ты сделай одолжение. Уступи свое тело. Для ритуала слияния потребуется много жертв; тут ты не обойдешься своей кровью. Приступай! Мне не терпится обрести плоть. Если откажешься, эта девушка умрет у тебя на глазах.

Джаспер распрямил плечи и несколько мгновений молча смотрел на Валефара, а затем стремительно двинулся к алтарям и начал страшные приготовления. Он склонялся над людьми, вычерчивал кровью у них на лбу магические символы, разрывал вороты рубашек, освобождая доступ к шее. Его губы были плотно сжаты, глаза стали безжизненными, на лице появилось жестокое, непреклонное выражение. Джаспер быстро осмотрел ритуальные ножи и выбрал подходящий, с длинным, узким лезвием. Пальцы привычно сжали костяную рукоятку, губы в неслышной ярости прошептали несколько слов. Теург готовился пролить чужую кровь. Горло сжало предчувствие скорой беды.

– Джаспер, прекрати! – крикнула я и попыталась вскочить. Огненная петля сжалась и опалила острой болью, но мне было все равно.

Джаспер не ответил, глянул искоса и горько усмехнулся.

– Дай мне поговорить с ним! – потребовала я от Валефара.

– Незачем, – отрезал демон.

– Дай мне поговорить с ним, или я попрошу Ирминсул остановить мое сердце! – твердо повторила я. – Если я умру, Джаспер не станет исполнять твой приказ.

Демон молчал. У черепа на плечах из огня и воды не было лица, но готова поклясться, что искрящиеся глазницы смотрели на меня с недоверием.

– Лжешь. Прадерево само уже почти мертво, и оно не станет отбирать твою жизнь, – проклокотал Валефар.

– А ты проверь, – злорадно предложила я. – Смотри, мое сердце уже замедляет ход. Я начинаю задыхаться!

И демон уступил.

– Ладно. Побеседуй с теургом, а я послушаю. Мне нравится, когда люди начинают лепетать о любви. Этой эмоции в мире демонов нет.

Демон ослабил огненную петлю на моей шее и я смогла подняться.

Джаспер был уже рядом, я вскочила и прижалась к его груди.

– Отойди! – потребовал демон и сделал попытку затянуть хлыст. Ладони Джаспера легли на мою шею, не давая языку пламени коснуться кожи. Теперь огонь жег его руки, и хлыст медленно скользнул прочь.

– Я не стану калечить твое тело, теург – ведь скоро оно будет моим, – снисходительно сообщил Валефар. – Слышу, как трепещет твое сердце. И оно тоже будет моим, и твои мысли, и твои чувства.

– Мое сердце никогда не будет твоим, демон, – небрежно откликнулся Джаспер. – Оно не принадлежит мне, и не будет принадлежать тебе.

Демон неразборчиво булькнул, изображая смех.

– И кому же принадлежит твое сердце, теург? Говори яснее. Я понимаю не все метафоры человеческого языка.

Джаспер не ответил.

– Неужели ты действительно проведешь ритуал Слияния? – проговорила я, не в силах поверить в происходящее. – Ты готов убить этих людей? Ты отдашь свое тело демону?

– Я проведу ритуал, – медленно проговорил Джаспер. – Я не раз подводил тебя, Камилла, но в этот раз не подведу. Да, я готов убить этих людей. Я сделал выбор. Ритуал Слияния будет начат, а потом…

Джаспер замолчал и невольно коснулся кончиками пальцев левой стороны своей груди. Его взгляд был тверд и суров, в уголках губ спряталась горечь.

Я сжалась – стало ясно, что именно он собирался делать. Джаспер проведет ритуал: но не ритуал Слияния. Он собирался изгнать демона – ценой своей жизни! Я знала: у него хватит умения и твердости вонзить ритуальный нож в свое сердце.

– Джаспер, не смей этого делать! – потребовала я. – Должен быть другой выход. Неужели ты снова оставишь меня одну – теперь навсегда? Как я буду жить без тебя?

– Другого выхода нет, Камилла. Твоя жизнь только начинается, и ты будешь жить свободной, в нормальном мире. Мы знакомы с тобой всего ничего, и меня ты быстро забудешь. Я потребую от Валефара, чтобы он отпустил тебя, прежде чем мы начнем. Ты не должна этого видеть.