— Может быть, сядем?

— С удовольствием.

Линдсей помог ей устроиться у подножия дерева возле самой воды. И легкий плеск волн вплетал в симфонию этого чудесного солнечного дня высокие, чистые ноты.

— Мисс Мак-Картри, мне очень трудно выразить то, что я хочу сказать вам, и я даже не знаю, с чего начать…

— Пусть вам подскажет сердце, Эндрю…

— Сердце?.. Ах, да… конечно… само собой… Мой дорогой, дорогой друг, могу ли я льстить себя надеждой, что вы питаете ко мне чуть больше, чем просто симпатию?

— Можете, Эндрю.

— Спасибо… мне очень нужна поддержка и… осмелюсь ли сказать?.. привязанность…

— Осмельтесь, Эндрю.

— Благодарю! Так вот… Мисс Мак-Картри, я ужасно встревожен!

— Встревожены?

— Почему этот тип сидел у меня в комнате? Вы же понимаете, что я не верю ни единому слову из того, что говорил у коронера. Парень вошел ко мне нарочно и наверняка ждал меня, чтобы убить.

— Убить вас? Но зачем?

— Потому что он несомненно принадлежит к банде, которая следит за нами, с тех пор как мы приехали в Каллендер… Меня часто видели с вами и, вероятно, воображают, будто мы действуем заодно. Сначала хотели уничтожить вас, а теперь решили расправиться и со мной… Эта мысль для меня совершенно невыносима…

Иможен была глубоко разочарована. Можно ли найти опору в человеке, который так празднует труса?

— Вы меня удивляете, Эндрю, — сухо заметила она. — Мне казалось, вы сделаны из другого материала… И чего же вы от меня ждете?

— Чтобы вы помогли мне бежать!

— Бежать? Вот уж слово, которое я не привыкла произносить и ни разу не слышала в доме своего отца! И, более того, позвольте мне выразить крайнее изумление, что, полагая, будто над нами нависла серьезная опасность, вы можете помышлять о бегстве, оставив любимую женщину на произвол судьбы!

— В том-то и дело, дорогая Иможен, в том-то и дело, что я хотел бы бежать вместе с вами!

— Сожалею, Эндрю, но на это вам нечего рассчитывать! В семье Мак-Картри не принято бросать дело на полпути… И не стану скрывать, вы меня очень разочаровали, Эндрю…

— Не сердитесь, Иможен!

— Я и не сержусь, просто мне немножко грустно… Если вы так хотите удрать, то почему бы вам просто-напросто не собрать чемоданы и не сесть в поезд?

— Я уже ездил на вокзал… и у меня сложилось впечатление, что за мной следят…

— Тогда наймите машину!

— Пробовал… но это значило бы оповестить всех и каждого, а кроме того, у гаража я наткнулся на людей, которым там явно нечего делать…

Линдсей врал, и Иможен это знала. Сейчас все в нем выглядело фальшиво: поведение, голос, жесты. Эндрю и в самом деле трясся от страха, но совсем не по тем причинам, которые он изложил мисс Мак-Картри. Иможен с горечью подумала, что Линдсей вовсе не собирается просить ее руки. И при мысли о том, в каком дурацком положении она оказалась, шотландку все больше охватывал гнев. В памяти смутно мелькало какое-то воспоминание, но Иможен пока не могла сообразить, что именно ее тревожит.

— Вы мне не откажете в этой маленькой просьбе, Иможен? У вас, по-видимому, есть очень могущественные покровители… Да-да, не спорьте, я точно знаю… Так что с вами я ничем не рискую… мы могли бы уехать в Лондон и там… вернуться к этому разговору… Я совсем один, дорогой друг, и уже так давно страдаю от одиночества, что, если я вам не безразличен… возможно, вместе…

Тут-то Иможен наконец и вспомнила, что сэр Генри предупредил ее о расставленных им наблюдателях на вокзале и на дорогах. Теперь истина открылась ей во всей наготе. Какой же она была дурой! Мисс Мак-Картри огромным усилием воли взяла себя в руки.

— Вы подлый обманщик, Эндрю Линдсей! — с поразительным спокойствием отчеканила она. — И боитесь вы не друзей того типа, которого я убила, а полиции. Вы не знаете, как выбраться из Каллендера вместе с украденными у меня документами. Да, Эндрю Линдсей, чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что такого проходимца, как вы, свет не видывал!

— Но… но, Иможен!

— Тот человек не случайно забрался в вашу комнату, он был вашим сообщником и пришел за бумагами. Как подумаю, что вы посмели разыгрывать всю эту любовную комедию…

— Я? Да вы же сами, старая психопатка, бросились мне на шею! Влюбиться в вас? Поглядите на себя в зеркало! Господи Боже! Да я помирал со смеху, слушая ваше мурлыканье ошалевшей кошки!

— Замолчите, негодяй!

— Вы считаете себя ужасно умной, а? Но я все о вас знал, несчастная дура, решительно все! Только кретин-англичанин мог поручить такое задание впавшей в детство шотландке!

Под градом насмешек и оскорблений Иможен думала только об одном: как бы не разрыдаться на глазах у этого подонка. Она с трудом встала. Линдсей последовал ее примеру.

— А я-то думала, вы шотландец, — сама не понимая, что говорит, пробормотала Иможен.

— Еще чего! Я приехал из страны, где ненавидят и презирают всех вас — англичан, шотландцев, валлийцев! Да-да, всех вас, с вашим эгоизмом и чванством! Но настанет день, когда вам придется чистить нам сапоги! Слышите? Чистить нам сапоги!

— Кое-кто уже пробовал довести нас до подобного состояния…

— Ничего, у нас хватит времени и упорства! А пока вы поможете мне смыться из-под носа у ищеек, которых сэр Уордлоу расставил на дорогах и на вокзале… Я должен увезти планы «Кэмпбелла-семьсот семьдесят семь»!

— Значит, пакет и в самом деле у вас?

— А вы еще сомневались? Да вот он!

Линдсей с самым вызывающим видом достал из кармана знаменитый конверт с пометкой «Т-34» и помахал им перед носом у Иможен. Мисс Мак-Картри почувствовала то же самое, что, вероятно, чувствует на арене бык, увидев перед глазами мулету[14], и отреагировала именно так, как и полагалось истинной дочери гор. Выхватив у противника пакет, она бросилась бежать. Линдсей на мгновение опешил, но тут же опомнился и рванул следом. К пятидесяти годам у Иможен осталось куда больше отваги, чем спринтерских талантов. И очень скоро она сообразила, что преследователь догонит ее гораздо раньше, чем оба они выбегут на дорогу. Мисс Мак-Картри уже раз избежала смерти от воды и теперь инстинктивно свернула в сторону озера. На берегу она выронила драгоценный конверт и успела схватить увесистый камень, о который чуть не споткнулась. В тот же миг Линдсей вцепился в горло шотландки, и она изо всех сил опустила камень на лысину противника. Иможен увидела, как вдавился лоб и лицо негодяя залила кровь. Линдсей только и успел издать какое-то странное восклицание. Впоследствии мисс Мак-Картри так и не удалось точно определить, что именно он крикнул — то ли «ух», то ли «уф»… Но одно она могла сказать с полной уверенностью — это было явно не «ура!» Эндрю, пошатываясь, отступил к озеру и, навзничь рухнув в воду, уже больше не показался на поверхности.

Убедившись, что Эндрю Линдсей в свою очередь навеки вышел из игры, мисс Марк-Картри хотела было издать победный клич, подобный тому, каким ее предки шесть веков назад провожали бегущих англичан при Баннокберне, но не успела. Могучий удар по голове — и шотландка без чувств ткнулась носом в заросли вереска.