Ответить ничего не успела. Вышел Артем Владимирович и, ухватив меня за локоть, потащил к дверям лифта. Едва успела схватить свою сумочку на все случаи жизни.

Едва оказавшись в машине, скинула туфли и блаженно прикрыла глаза, надеясь на тихий вечер, желательно, в гордом одиночестве, надоел мне ледяной до колик еще в офисе.

До лифта меня несли на руках, стала ловить себя на мысли, что совсем не против такого способа передвижения, особенно, когда в роли добровольного носителя выступает Артем Владимирович.

Едем в лифте. Начальник молчит и с угрюмым видом сверлит взглядом дверцы лифта. Меня так и не отпустил и, несмотря на явно скверное настроение, бережно так прижимает к своей груди.

— Договор подписала? — спрашивает с напряжением в голосе, аккуратно опуская меня на диван в гостиной.

— Нет, а надо… — договорить не дал.

Обхватил мои щеки ладонями и порывисто в мимолетной ласке коснулся моих губ своими.

— Умничка, — шепнул в губы и с улыбкой удалился в свою комнату, а быть может, и в кабинет. Я в тот момент не отличалась наблюдательностью, сидя в молчаливом шоке от произошедшего.

Думать и анализировать бесполезно. Фиг этих мужиков поймешь, то смотрит с безразличием, то орет, то вот целует. Хотя, это и поцелуем-то не назовешь, скорее так, некий порыв и несдержанность. Вот если бы он поцеловал меня по-настоящему, тогда бы и думала, что мне делать.

А губы у него мягкие, и дыхание приятное, и целуется он, наверняка, лучше, чем мой бывший парень и однокурсник.

В голове, как только я осознала, о чем сейчас думаю, зазвенели тревожные колокольчики, настойчиво твердя мне о том, что от Артема Владимировича надо срочно съезжать. Не доведет нас до добра совместное проживание, а вот до постели или до нервного срыва, конечно же, моего — это запросто.

Второй день ада, и нет, он еще не закончен, он в самом разгаре!

Боже, дай сил дожить до вечера! Да что ж такое-то?!

— Девушка, остановитесь! — кидаюсь между дверью и очередной… претенденткой, соискательницей? Да фиг их разберешь!

С самого утра бегают, работать нормально не дают. Подозрительная какая-то активность.

— Вы по какому вопросу? — спрашиваю, уже заранее зная ответ.

— По личному, — надувает губы брюнетка, принимая соблазнительную позу.

И вот для чего, спрашивается? Я ж не мужик, она что, серьезно ожидает, что я утону в ее слишком откровенном декольте глазами и воспылаю к ней нездоровой страстью?

— По личным вопросам Максим Алексеевич сегодня, завтра и вообще в ближайший месяц как минимум не принимает.

Едва удалось вытолкать из приемной наглую девицу, как двери лифта вновь звякнули, заставляя нервно дергаться мой правый глаз.

— По какому вопросу? — рявкнула я, едва в поле зрения показалась очередная…

— Стажер, — бодро отрапортовала пришедшая. — Что, достали уже эти куклы крашенные?

— Сил уже никаких нет, — пожаловалась и только потом сообразила, что она вроде как новенькая, а уже в курсе дел. Подозрительно.

— Не надо на меня смотреть таким убийственным взглядом, — подняла девушка перед собой руки. — Я уже третий день слоняюсь здесь по зданию. Дай, подай, принеси. Там у вас на подходе еще штук десять недалеких девиц с третьего этажа.

Ты посмотри, не девушка, а просто клад!

— Значит, все офисные?

— Конечно. Прослышали, что у высоких начальников одна помощница на двоих, вот и решили попытать удачи, вдруг вы одна с двумя горячими мужчинами не справитесь.

Я, конечно, предполагала, что пойдут слухи, но не до такой же степени! Значит, одной меня на них двоих не хватит. Ну, ничего, сейчас меня на всех хватит!

— Как звать?

— Ольга, — отчего-то вдруг взбледнула девушка.

— Сидишь здесь, — указала на свой стул. — И никого не пускаешь. Скоро вернусь.

И не дожидаясь ответа, без стука влетела в кабинет Максима Алексеевича.

После десяти минут споров и препирательств ношение оружия мне не разрешили, зато расширили полномочия.

Выплыла из кабинета с предвкушающим оскалом. Первые перегидрольные жертвы нашлись сразу же. Две крашеные девицы с упертостью баранов пытались пробиться к кабинету огненного, не желая слушать Ольгино «нельзя».

— Уволены. Полчаса на сборы, и чтоб духу вашего здесь больше не было, — в приемной сразу же наступила гробовая тишина. Слышал бы ледяной мой голос, наверное, загордился бы мной.

— Да ты…

— Да как ты смеешь? — одновременно заголосили эти барби.

— Двадцать минут, — невозмутимо уселась за свой рабочий стол.

Не помогло. Барби начали голосить еще сильнее. Едва сдержала ехидную улыбочку.

— Алло, Петр Васильевич? Очень нужна ваша помощь.

Восемь минут, и в приемной наконец-то наступила долгожданная тишина. Перегидрольные разошлись не на шутку, вызванная мной охрана едва с ними справилась.

— Я бы предпочла с вами дружить, — неожиданно подала голос забытая мной Ольга.

— Не клейся к начальству, думай головой прежде, чем сделать, и мы подружимся.

— Да нужны мне эти старики, — отмахнулась девушка. — Судя по рассказам, им под сорок, а все восторги в их сторону только из-за денег. А классно ты с этими ненормальными, если честно, не знала, что ты можешь увольнять.

— Я тоже не знала, что могу. До сегодняшнего дня, — о старости и красоте начальства решила промолчать, посмотрю на ее лицо, когда она сама их увидит.

Оставшаяся часть дня прошла без происшествий и относительно спокойно, если не учитывать то, что искать замену уволенным девицам пришлось нам с Олей. Оставшиеся сотрудницы, увидев показательную казнь, решили смириться и прекратили паломничество в мою приемную.

Как итог, в столовой мы с Олей оказались только в четыре часа дня. Посидели, пообщались. Оля оказалась не только красавицей-брюнеткой, но и умницей. Простая в общении, легкая на подъем, исполнительная. Общий язык нашли быстро, в кои-то веки мои молитвы были услышаны! Осталось понаблюдать за ней еще несколько дней, и при хорошем раскладе я сделаю ей предложение, от которого она не сможет отказаться.

Там же, в столовой, узнала о себе очень много нового и интересного. Хорошо хоть добрые люди просветили, а то так бы и не знала о том, с кем и по каким дням я сплю. Сама от себя была в шоке. Это ж надо было мне так грамотно распределить график своего времяпровождения!

Понедельник, среда, пятница я сплю с Максимом Алексеевичем. Вторник, четверг, субботу, с Артемом Владимировичем. А в воскресенье… Не-ет, не угадали, выходных у меня нет. В воскресенье я сплю с обоими сразу! Они же, в самом деле, не виноваты, что их двое, а в неделе аж семь дней, вот и приходится нам выкручиваться.

Также за столь непродолжительные отношения я уже успела обзавестись не только своей квартирой, машиной и новым гардеробом, но и слетать в Париж. Где, собственно, нас с ледяным и ждал Максим Алексеевич. А командировка была лишь прикрытием.

Повздыхала, позавидовала сама себе, вспомнив квартиру, машину и отдых в Париже, и даже посочувствовала, иметь двух любовников с такими характерами — просто убийственно для моих нервов.

Выслушав последние сплетни, рассказанные словоохотливой Олечкой, мы отправились работать дальше. Ну, кто-то работать, а у кого-то график ненормированный. Ольга только повздыхала и, посетовав, что не судьба нам отметить знакомство, отправилась домой.

— Оксана зайдите ко мне, пожалуйста, — раздался голос, и кнопка мигнула красным, показывая, что связь оборвана.

Иду к двери огненного, а сама еле шевелю ногами. Сейчас ведь начнет спрашивать про договор, и что мне ему отвечать? Судя по вчерашней реакции ледяного, договор мне нельзя подписывать ни в коем случае, если я, конечно же, хочу, что бы в их споре выиграл Артем Владимирович.

— Вы зва-али! — не успела опомниться, как оказалась сидящей на столе Максима Алексеевича.

Сам Максим Алексеевич, оказался стоящим меж моих ног. Дернулась, попытка слезть со стола не увенчалась успехом.