— Я хочу, чтобы вы поняли правильно: вы не имеете права убивать даже ради того, чтобы отомстить за невинно убитых! И если ваша вина будет доказана, вы закончите свою жизнь в тюрьме. И, наконец, бандиты могут догадаться, кто убирает их людей, и тогда за вашу жизнь никто не даст и сантима!

— И будут правы, потому что она того не стоит, — проворчал Амедей.

Все, кроме комиссара, весело рассмеялись.

— Они не понимают, — сказал комиссар, обращаясь к Кастелле.

— Господин комиссар, — вдруг сказал Поджио, — я не все понял в этих ваших выдумках, но если наши женщины действительно сделали то, в чем вы их обвиняете… О! Тогда я страшно горд за свою Барберину!

Все горячо поддержали его, и допрос, который по планам Сервиона должен был смутить и напугать их, закончился восторженными объятиями и поцелуями.

Полицейский вышел из себя и заорал:

— Кастелле! Выставить их всех за дверь! Мне осточертело слушать их бредни!

Базилия, пряча усмешку, заметила:

— Да, не выйдет из тебя полицейского, Оноре.

Старики сбились в кучу, а Базилия продолжала:

— …раньше, когда ты был еще нашим, ты никогда не позволял себе говорить таким тоном.

— Потому что раньше я не знал…

— Чего не знал?

— Что вы все лгуньи!

В тот день, когда раскрылось предательство Кастанье, Жозе Бероль слишком много думал. Он к этому не привык и поэтому сильно утомился. Несколько часов он размышлял над тем, убить ли Полена, чтобы отомстить за Мариуса и Барнабе, или же подчиниться приказу и оставить его в покое?

Сначала он решил убить предателя. Это было бы справедливо. Потом подумал, что его могут наказать за неподчинение приказу. Что тогда будет с ним? Жозе панически боялся одиночества. Он не блистал умом, но здравого смысла у него было достаточно, и он трезво оценивал свои способности. Он понимал, что, оставшись один, очень скоро погибнет в этих безжалостных джунглях. Ближе к вечеру Бероль решил подчиниться приказу и не проявлять инициативы.

Чтобы немного развеяться, Жозе решил сходить к Юберу. Юбер встретил его не очень ласково.

— Привет, Жозе. Почему Полен не сказал, что вы сегодня собираетесь здесь?

— Полен здесь?

— Да. А ты не знал?

— Нет. Он уже ест?

— Нет еще.

— Ладно. Накрой стол на двоих.

Кастанье совершенно не встревожился, увидев Бероля, ведь он был настолько умнее Жозе… Он уважал его за физическую силу, выносливость в любых испытаниях, за преданность патрону. Он решил включить Бероля в новую банду, и счел, что настал подходящий момент прощупать его. А что касается звонка Сервиону, он всегда сумеет выкрутиться.

После обеда Полен предложил немного прогуляться… Уже стемнело. В чистом небе сверкали яркие звезды. Они сошли с дороги на тропинку, пропитанную запахом ночных цветов и трав. Оба молчали, не зная, как приступить к делу. Наконец, Кастанье решился.

— Между нами, Жозе, тебе не кажется, что патрон стареет?

— Ну, не знаю, — удовлетворенно вздохнул Жозе.

Оба старательно выбирали слова, чтобы не слишком раскрывать свои карты — нечто вроде дуэли, исход которой еще не известен.

— Мне кажется, что ему уже пора освободить это место.

— А ты знаешь человека, который мог бы его заменить?

— Знаю. Это я, — сказал Полен, сжигая корабли.

Жозе уже знал это, но сделал вид, что удивлен.

— А ты не боишься?

— А чего мне бояться?

— Фред, Эспри и патрон не допустят этого!

Кастанье пожал плечами.

— Я не боюсь Консегуда… Он — человек конченый… Фреда и Эспри, конечно, нелегко будет убедить… Впрочем, после истории на перевале Вильфранш им лучше вообще помалкивать.

— Ты забыл, что я тоже был там.

— Полиции не обязательно знать об этом.

— Если ее не предупредят…

— Кто?

— Ты.

— Почему я? — вздрогнул Полен.

— Ты ведь сообщил патрону, что написал письмо в полицию.

Кастанье принужденно рассмеялся.

— Это Консегуд тебе сказал?

— Да.

— Значит, он все-таки поверил?

— А разве ты не написал?

— Нет, конечно! Я сказал так, потому что хотел защитить себя на всякий случай, если вдруг меня станут искать Фред, Эспри… или ты…

В сердце Жозе вспыхнула злая радость.

— А почему ты решил, что я искал тебя?

Голос Полена задрожал.

— Ты ведь не думаешь, что я продал вас?

— Нет. Я думаю о Мариусе и Барнабе.

— Не вижу связи.

— Ведь ты убил их!

— Ты с ума сошел!

— Это ты сумасшедший, если думаешь, что можешь спокойно перебить нас.

Жозе заметил, что рука Кастанье скользнула в карман. Он ударил его, и Полен упал со сломанными позвонками. Бероль прикончил его и спрятал в кустах.

Юбер обслуживал запоздалого клиента, когда на пороге появился Жозе.

— А где Полен? — спросил он.

Бероль вместо ответа подмигнул ему и вышел во двор. Встревоженный хозяин «Веселого матроса» поспешил за ним и повел его в кухню, где в это время никого не было.

— Что случилось?

— Полен.

— Что с ним?

— Он умер.

— Что?!

— Я, видимо, убил его.

— Ты?

— Это он убил Мариуса и Барнабе.

— Не может быть!

— Надо было выбирать — или он, или мы.

— Но… почему?

Бероль объяснил, какие, по его мнению, причины заставили Кастанье убить своих товарищей. Юбер выслушал, покачал головой и сказал, что мир день ото дня становится все отвратительнее. Уже не знаешь, кому можно верить. Наконец он задал волновавший его вопрос.

— Куда ты его дел?

— Оставил на тропинке. Сейчас пойду и принесу его сюда.

— Сюда?!

— Когда ты закроешь лавочку, мы втроем покатаемся на лодке.

— Втроем?

— Да. Он и мы с тобой.

Сказать, что эта перспектива сильно обрадовала Юбера, значило бы сказать неправду. Хозяин «Веселого матроса» проклинал тот день, когда согласился за щедрое вознаграждение обеспечить Фреду и его друзьям алиби. И вот теперь у него на руках покойник! А если вдруг появятся полицейские? При этой мысли он покрылся холодным потом.

Несмотря на опасения Юбера, все прошло гладко, и Полен Кастанье со всеми своими амбициями отправился отдыхать на стометровой глубине со старой наковальней, привязанной к ногам, за преступления, которых не совершал.