Туни — монетка стоимостью 2 канадских доллара.
Снаружи беснуется непогода. Буянит неугомонный ветер, неистово обрушиваясь на мохнатые ели, но раз за разом терпит поражение — девственный лес, обступивший плотной высокой стеной охотничий домик, давно привык к капризам природы и стойко сносит удары. Безжалостно хлещет дождь, продолжая барабанить по крыше и стёклам, и заливает двор с террасой. Чёрное с проседью из тяжёлых, неуклюжих туч небо то и дело вспыхивает, раздираемое на части яркими, рваными кусками молний, а потом гремит, постепенно затихая — до очередного оглушительного раската грома.
Внутри, наоборот, тепло и уютно. Мягкий электрический свет струится из резных, деревянных панно на стенах, превращая гостиную в удобный островок посреди бушующего океана, где нашлось место для нас всех. Вкусно пахнет едой, а вместительный деревянный журнальный столик соблазнительно манит расставленными на нём блюдами.
Майк с Брэдли постарались на славу — к привезённым сэндвичам и купленной Скоттом и Эми пицце с ветчиной добавился путин с курицей, овощной салат, тыквенный суп-пюре и даже панированный хрустящий картофель, но я понимаю, что если проглочу хотя бы ещё кусочек, просто лопну.
Впрочем, не я одна. За долгий, нервный день, когда вместо фуршета получили убийство, а на десерт — допрос в полиции, все ужасно проголодались, поэтому жадно и с азартом накинулись на долгожданный ужин. Теперь же, когда желудки забиты вкусной едой, мы все лениво ковыряемся в тарелках.
Наше сборище выглядит естественно. Почти. Потому что вряд ли кому-то удалось хотя бы на секунду забыть, почему мы оказались здесь и сейчас.
Ридж, переодевшись в голубые джинсы и красную футболку с принтом симпатичного озорного лося, купленную, кажется, ещё в Квебеке, сидит в кресле и неспешно потягивает пиво прямо из банки. Скотт, как и Эми, в тёмно-синем спортивном костюме из тех, что обычно продают в Хэтли-Стор или Волмарте, расположился с сестрой на широком мягком диване. Справа от них на таком же диванчике, только двухместном, развалился Брэдли с уютно устроившейся на его коленях Дэниз.
На первый взгляд эта парочка ведёт себя непринуждённо, видимо, осознав, что притворяться больше нет смысла. И я невольно ловлю себя на мысли, что вместе они смотрятся довольно гармонично, несмотря на тринадцать лет разницы. Подтянутый, накачанный Логан в потрёпанных светлых джинсах и голубом свитшоте с капюшоном выглядит гораздо моложе, напоминая себя-студента, но никак не успешного предпринимателя-владельца половины Риверстоуна и окрестностей. У Дэни зато куда-то напрочь испарились присущие ей инфальтильность и бравада.
В отличие от нас Дэниз внешне мало напоминает родителей. Такая же, как у отца, родинка на правой лопатке в форме сердечка — вот, пожалуй, единственное физическое сходство. Да и характером не похожа ни на кого из семьи, вобрав в себя по капле от каждого. От матери взяла врождённую властность, от Эми и отца — настойчивость и упорство, от Стива — проницательность и потрясающую память на лица. А от меня по иронии судьбы — то, что вряд ли считается достоинством: взрывной темперамент и жгучую ревность. И очень хочется надеяться, что младшая сестра всё же не в курсе моих похождений с Логаном в Сиэтле. К гадалке ходить не надо, и так ясно, как Дэни отреагирует, если узнает про наш пьяный сексуальный опыт. А уж какие мысли навсегда поселятся в очаровательной головке, я могу представить, не напрягая воображение. Достаточно вспомнить собственные семнадцать. Придётся провести с Логаном объяснительную беседу, в противном случае его простодушная прямота обойдётся нам обоим слишком дорого.
Мы с Майком, по негласно воскрешённой из небытия традиции, сидим рядышком на раскиданных прямо на полу диванных подушках — между Риджем и Скоттом, напротив Дэниз и Брэдли.
Не хватает только Лиама. Скотт заверил, что тот хоть и вынужден сейчас держать дистанцию, всё равно на нашей стороне. Что они успели перекинуться парой слов, и что Лиам ни минуты не сомневается в нашей с Майком непричастности к убийству Мишель. А значит, сделает всё возможное, чтобы оградить нас от последствий, если шериф окончательно слетит с катушек и устроит «охоту на ведьм».
Майк и остальные в этом не сомневаются. Я тоже, но бесит сама мысль, что из-за меня Лиаму придётся рисковать карьерой в полиции и репутацией, не говоря уже о том, чем может обернуться так называемая «самодеятельность» лейтенанта Бэка. Бедный… Вот уж кому не позавидуешь! Мало того, что Лиаму приходится расследовать убийство невестки на свадьбе сводного брата под чётким руководством её же любовника, так ещё в списке главных подозреваемых — сиблинг и его бывшая. Вдобавок любимая девушка совсем недавно ушла к его лучшему другу, пусть об этом Лиам ещё не знает.
Наша с ним разница в шесть лет казалась в детстве огромной, но после окончания университета почти стёрлась. И всё же Лиам подсознательно очень долго оставался для меня перепуганным насмерть трёхлетним ребенком, чьё ледяное худенькое тельце я пыталась согреть собственным теплом, пока Стив с Логаном не привели на помощь взрослых. А теперь… Теперь очень многое в наших жизнях изменилось, но, как оказалось, старые инстинкты по-прежнему живы.
Стоило мне сблизиться с Майком, как я, повинуясь многолетней привычке, снова бросаюсь опекать его младшего брата. А потому должна найти способ выйти из сложившегося положения так, чтобы Лиаму не пришлось подставляться из-за нас, пусть сейчас я даже приблизительно не представляю, как заставить мать отозвать своего «пса».
Если Логан прав, а скорее всего так и есть — в таких делах он разбирается, как никто, — то стоит мне рассказать родителям про последние слова Стива, как мама ухватится за них похлеще питбуля, и вот тогда братьям Бэк точно не поздоровится. Она недолюбливала Майка с той самой аварии, когда погибли Джеки и Роберт. Ей нужны были виноватые. Я бы не удивилась, если бы узнала, что мама пыталась надавить на шерифа: Айлин Трупер потеряла лучших друзей и едва не осталась без дочери. Однако заключение дорожной полиции определяло случившееся, как несчастный случай. А обвинять Провидение или Судьбу — занятие неблагодарное. И бесполезное.
К неудовольствию матери, которой в отличие от Логана срочно требовался «козёл отпущения», Майк не нарушил правила. Он даже оставил включёнными фары и задние фонари, чтобы нас смогли заметить издалека. А вот Роберт согласно данным экспертизы превысил разрешённую скорость, что само по себе опасно, не говоря уже о том, что шёл ливень, а впереди находился узкий мост.
Только всё это не вписывалось в картину, которую нарисовала мама. Ей было плевать на какие-то бумажки, и на то, что каждый из нас уже заочно считал себя «убийцей» родителей Брэдли, поэтому она негласно объявила Майка главным виновником.
Мишель тоже попала в список виноватых, но, как ни странно, ей досталось гораздо меньше. Может быть, потому что с того самого вечера мы с ней не считались больше подругами и, если бы не Стив, вполне возможно я никогда бы больше даже не заговорила с Мишель.
Майк же с моего «радара» не исчез и исчезать не собирается. До сих пор.
Я прекрасно помню, как вела себя мать семнадцать лет назад. Отлично представляю, как она отреагирует, если узнает о последних словах Стива, и какую «охоту на ведьм» устроит. Именно это — одна из главных, если не самая веская причина, почему я молчала и не решилась признаться родителям сразу же после убийства. Да и сегодня я поступила практически так же, не питая никаких иллюзий о том, что будет, когда моя мать узнает правду.
Можно, конечно, не посвящать её с папой в некоторые детали. Это выход, чтобы не сгущать краски и не нагнетать без того раскалённую обстановку. Ридж, Дэниз, Логан, Скотт и Лиам будут молчать. Но оставалась Эми, а шансы убедить правдолюбку-сестру соврать — плюс-минус невозможность. К тому же, обман с Риджем и моё возвращение к Майку через пять секунд после убийства Мишель как-то объяснять родителям всё равно придётся.