Но это не обычные коридоры и проходы, пустые и удручающие своим видом. Вся суть подземных проходов усеяна комнатами и целыми залами, в которых с лёгкостью может поместиться скандинавское пиршество.

Там же Данте встретил и место того самого завала. Сарагон его переделал. Теперь это не просто завал, образованный взрывами. На его место стоит огромная и массивная дверь, отлитая из толстого чугуна, впаянная в металлическую стену. Диаметр двери измерялся метром, а стену не пробьёт и залп из гаубицы в упор. Проще было разрушить всё вокруг, нежели эту преграду.

Но всё же, приложив ухо магистр почувствовал, как что-то скребётся изнутри, словно прорывается, но ему это не удаётся. Как будто острые клинки точат металлическую дверь…

Множество лет прошло с тех пор, как нечисть практически выдавили из этих скверных мест, но до сих пор только самые смелые и отважные посмеют спуститься на самые нижние уровни, проникнув туда, куда даже свет солнца не проходит и дуновение ветра не пролезает…

Однако находились люди, которые отвергнув всякий страх, спускались в каменные коридоры «Мутного Ока». Один из таких людей сейчас шагал по ним, невзирая на то, что для этого нужен особый уровень доступа, который выдаётся не всем офицерам и далеко не каждому «полугражданскому» лицу.

Каждый шаг странного человека, чьи силуэты лишь тенью отбрасывались на стены и пол. Слабые, практически погасшие лампы не имели такой мощности, чтобы засветить всё, и проникший этим пользовался, постоянно уходя от того, чтобы чьё-нибудь бдительное око усмотрело движение в тени.

Мягкий шаг практически беззвучен. Подошва ступала настолько мягко и ласково, что от соприкосновения с каменным покрытием не исходило даже малейшего шороха, не говоря уже о шуме.

Кожаная обувь с мягкой подошвой слегка покрывала обтягивающие штаны. Плотная ткань, которой предали форму штанов, настолько прилегает к кожному покрову, что даже взаимодействие ткани и живой плоти не производит шарканья или реального шуршания.

Штаны, уходящие под кожаные полусапоги, сверху, со стороны торса прикрывались так же плотно прилегающим куском ткани, который обрёл форму кофты или свитера. Но вся суть заключалась в том, что даже ткань, обволакивающая торс не способна издать малейший шумок, который бы привлёк бдительную стражу.

А охранять есть что. Несмотря на то, что людей катастрофически не хватало, Данте смог выделить пять отделений по десять человек на защиту каменных и пустынных коридоров, вечно пребывающих во мраке. Но зачем?

Человек, отчётливо своими формами и высотой напоминавший мужчину, продолжал аккуратно красться через пропускные узлы, уходя всё дальше вглубь, спускаясь в самые недра.

От прикосновения об камень в разуме мужчины возникали образа того, как раньше здесь всё было. До того, как сюда пришёл «Чёрный Оракул» и всё кардинально поменялось.

В разуме парня стали проецироваться картинки прошлого. Воображение заиграло на полную катушку, и мысль стала являть картинки того, как меж каменных коридоров, от которых отлетела вся плитка, и сеть проходов обрела форму пещеры, ходят страшные и непонятные твари. У них блестящий металл переплетается с плотью, и они скрюченные и уродливые ходят средь нормальных людей, словно мёртвые злобные духи восстали из могил и расхаживают средь живых, подчиняясь только импульсным командам своих бессменных хозяев.

Но тут же мужчина стал корить себя за то, что посмел окунуться в омут размышлений и фантазии и уйти от концентрации.

Глаза, которых не было видно в темноте, стали бешено, но осознанно мотаться по пространству в попытках различить детали окружения. Вперёд вела только одна дорога и мужчина, сделав шаг, продолжил идти средь мрачных и полуживых коридоров, чья история навечно покоится в книгах Сарагона.

Человек дошёл до угла и моментально прильнул к нему своей спиной, не решив продвигаться далее.

Голова аккуратно стала проникать за угол, движимая любопытством и очи, мрачнее ночи, смогли увидеть, каков путь дальше.

За углом несколько светильников на потолке работали в четверть мощности, исторгая слабый тусклый свет. Но и этого хватало, чтобы всё пространство отлично проглядывалось.

Мозг смог ухватить лишь расплывчатую картинку, но опыт и мастерство мужчины достроили её до конца, создав полностью логически собранный образ того, что действительно может быть и ждать за углом.

Два чёрных нечётких силуэта, после мысленной доработке превратились в воинов ордена Лампады, держащих в руках тяжёлые плазменные винтовки. Один выстрел из такой винтовочки способен превратить группу людей в куски обугленного мяса, не говоря уже об одном…

Чёрный огромный объект, ставший фоном, превратился в металлическую стену и дверь, прилегающая к ней. И тут мысль осознала, вместе с мужчиной, что это уже конец всего пути.

И теперь только два пути для парня. Либо развернуться и идти прочь отсюда, либо же выйти к охранникам и явить себя. Свет, исходящий от лампы достаточен, чтобы проявить всяк тень, попытавшуюся незаметно проскользнуть мимо грозной стражи, охранявшей не проход, а кусок стены, способных только из-за одного подозрения расстрелять парня и отправить его в небытие…. Что ж, выбор был очевиден и ясен…

Корпус мужчины подался вперёд, на свет. Тусклые и еле «дышавшие жизнью» световые лучи пали на чёрную одежду, резко с ней за контрастировав, тут же проявив вторженца.

Реакция охраны естественная и предсказуема

– Стоять на месте! – Вскрикнул боец в униформе бойца ордена, вскинув винтовку. – Кто ты, покажи пропуск!

Тёмно-синие глаза мужчины сурово бурили бойцов, готовившихся его обратить в куски пареного мяса. Шрамированое лицо спокойно, а грубые и слегка заострённые черты лица оставались спокойными, как никогда…

– Пропуск! – Кричали солдаты. – Убьём же тебя!

Холодные и сухие губы человека разверзлись, исторгая такую боль и тяжесть, что стало не по себе даже бойцам:

– Господа, вы, наверное, знаете, кто я и зачем пришёл. Будьте милосердны, пропустите меня.

Слова солдата зазвучали более спокойно и сдержанно, а винтовка поспешила опуститься:

– Прошу простить нас, господин мастер-наставник. Мы вас сначала не признали, но где ваш пропуск?

– У меня его нет. – С особой тяжестью, словно они отлиты из свинца, вышли слова, произносимые мрачным тоном. – И никогда не было.

– Тогда у меня есть полномочия вас не пропускать и вызвать подкрепление, чтобы вас отсюда вывели и отдали в руки трибунала.

– Я думаю, ты помнишь, какой мы ад прошли во дворе и кто вас там спас от гибели? – Попытался мужчина надавить на совесть бойцов. – Поймите, мне нужно туда пройти и… поговорить.

Два солдата переглянулись между собой и синхронно кивнули, всё же выдав слова одобрения.

– У вас будет несколько минут. После чего мы вас попросим тихо покинуть эти катакомбы. Всё это только из уважения к вам… и вашему состоянию.

Они позволили ему пройти. Нехотя, на несколько минут, но от осознания только этого факта душа мужчины преисполнилась отравляющим ликованием и парень наблюдал за тем, как солдат убрал бутафорную доску, напоминающей своей мастерской раскраской кусок стены и отпёр ключами тюремную дверь.

– Всего несколько минут. – Предупредил боец.

Мужчина вошёл в небольшую комнатку и бегло её оглядел, но не успел этого сделать, ибо звук и звучание букв было очень звонким и тут же приковало всё внимание парня:

– Андрагаст! Я думала, ты меня покинул.

– Ты знаешь, что я тебя никогда не покину. Ты моё проклятье, от которого теперь страдает моя душа.

– Не говори, пожалуйста, так.

После слов, выданных хриплым женским голосом, лампа на потолке зажглась, исторгнув от себя слабый свет, пролившийся на мрачную действительность. Комната вокруг представлена обычным каменным помещением, ибо всё, что вокруг – вытесано прямо из породы. Стенам, потолку и полу только придали нужную форму, хорошенько отшлифовав. Из мебели стояла только деревянная, практически развалившаяся кровать, а в углу своё место нашла железная ванна, в которой плескалась мутная жидкость. У кровати стояла пустая миска и опустошённая кружка, собранная из жести. Но больше всего внимание Карамазова привлекла только фигура человека, стоявшего практически возле него, едва ли не уткнувшись носом в шею мужчине.