Оно было похоже на длинное ружьё, дуло которого было представлено огромным и толстым пламегасителем, выполненным в круглую дырочку. Но вот из дула оттуда с рёвом рванул поток опаляющей энергии. Масса заряженных частиц ударила белым слепящим потоком в Стража Шпиля, окутав его сиятельным ореолом. И в эту же секунду доспехи «рыцаря» обратились в расплавленный металл, шипящий под дождём, а самого «Стража» откинуло на два метра.

Все со страхом и жалостью смотрели, как могучий воин, истинный рыцарь Империи буквально жарится в доспехе, ставшим для него гробом из расплавленного металла. Несколько секунд он истерически агонизировал, пока звукпередатчик не расплавился и не залился текучим металлом в горло. И прежде чем расплавиться системы жизнеобеспечения засекли боль на коже и в теле и ввели специальные растворы, притупляющие все негативные ощущения и сдерживающие болевой шок. Это обеспечило Стражу Шпиля ещё более мучительную смерть.

Флорентин развернулся к своим воинам. Перед ним, вокруг и повсюду, ширились пейзажи войны: перепаханная скально-земляная порода, пляшущие огни и саван дождя, накрывший холодной рукой остров. Он всё сжимал в обожжённых ладонях термо-ружьё, его лик был покрыт чёрной сажей и ожогами, а седая борода и волосы опалились во многих местах. Но с неистовым фанатизмом и рвением Антинори обратился к солдатам ордена:

– Воители Лампады! Мои братья! Поднимайтесь! Восстаньте из своего пепла, в который нас старались обратить и сокрушить противника! Уподобимся же славному фениксу и сожжём врага в пламени нашей ярости! – Флорентин поднял свой автомат и пламенно воскликнул. – Именем ордена и родины, мы воспарим на пылающих крыльях!

– И пускай рука Его направит нас к свету! – Хором ответили солдаты и устремились в самоубийственный налёт.

Верховный Капеллан впереди бойцов, а за ним танки и пехота. За спиной воинственного старца зарокотали танковые залпы, озарив его подобно посланнику с небес. Огонь накрыл позиции Рейха и бойцы ордена, мастерски отстреливаясь на бегу, бросились на врага.

Несколько сот метров сущей смерти уносили жизни десятков солдат, но вот они достигли траншеи, рядов и полевых укреплений Автократорства. Флорентин запрыгнул в окоп первым и окатил пламенем вражескую пехоту. За ним ещё отделения пехоты наполняли рубежи. Танки горели, подавляемые залпами с кораблей, но оставшиеся выкашивали рабских слуг Автократорства.

Завязалась рукопашная возле пушек, некогда разивших эскадру Рейха. Кровь залила в секунды вражеские блиндажи и позиции.

Верховный Капеллан отбросил опустевший автомат и бился с помощью пистолета, клинка средней длины и молитвы, поведя своих воинов в самое пекло битвы за прибрежные зоны. Рука священника не дрожала, когда клинок, холодная сталь, обрывала жизни.

Мощный пистолетный огонь отправлял врагов прямо в объятия смерти. По окопам, переходя в блиндажи и к пушкам, бывший Верховный Отец прорубал себе путь. Старик чувствовал, что усталость берёт в нём верх, он ощущал, как болезненная и колкая боль начинают терзать его тело, но стоицизм взывал к продолжению сражения.

Впереди оказался командный пункт, наспех возведённый из досок и пластика, погружённый наполовину в землю, всё ещё окружённый частями противника. Флорентин, не раздумывая, бросился сразу же туда. Он преодолел шквальный огонь, хотя многие пули вязли в броне. В сопровождении немногочисленных солдат он туда ворвался, сокрушив хлипкую дверь и начал сеять смерть. Выстрелы его пистолета обрывали жизнь за жизнью, пока обойма не опустела, не позволив дальше наводить террор.

Солдаты духовно-просветительских войск кинулись рукопашную, но их окатила холодная сталь клинка. Удар, выпад, взмах и снова удар: эти движения стали автоматическими для священника ордена. Из подвала собирались хлынуть ещё воины «Конгрегации Веры в Государство, но Флорентин нашёл огнемёт. Подняв его с пола, он направил пламенную струю прямо на проход. Сила и мощность огнемёта были таковы, что залили весь подвал океанами огня. Помещение заполнили звуки агонического крика и тошнотворные ароматы жареного мяса.

Но вдруг, как снег на голову потолок со страшным хрустом проломился и в одном помещении с ними оказался Страж Шпиля. Он был дезориентирован, скорее всего, оптика повредилась при десантировании, и размахивал глефой, стараясь кого-нибудь задеть. И таким образом своим лезвием обезглавил троих бойцов из духовно-просветительских войск.

Флорентин навёл на него огнемёт и выдал шипящую струю, обливая пламенем врага. Воины ордена окатили выстрелами, ища слабые места в его броне. Но пламя не приносило вреда доспеху и пули с лязгом отскакивали. Тогда один из воинов пошёл на самоубийственный шаг. Все его поняв, стали искать укрытия. Он сорвал гранаты с пояса и подошёл вплотную к «Стражу», закинув одно под сочленение у спины и горба, а вторую зацепив за горжет. Тут же лезвие глефы его рассекло, оросив пол кровью, и секундой позже взорвались гранаты, озарив помещение светом и огнём.

Антинори подался из угла и увидел, как «Страж» всё ещё живёт. Он, опираясь на глефу, тёр себя за глаза. По его, покрытому чернотой, доспеху из глаз текла кровь. Наверняка, визоры не выдержали удара и лопнули. Тяжесть доспеха пересиливала возможности бойца. Генератор был повреждён и отказывал.

Один из бойцов своим ножом залез под сочленения брони на коленях и повредил их, пробив ноги. «Страж» взвыл и пал на пол. Он был повержен и опозорен. Не способен сражаться во славу Рейха. Другой боец сорвал с него шлем и во имя милосердия сделал контрольный выстрел в голову.

Страж Шпиля рухнул на залитый кровью пол и умер. Его могучее тело, совершенная броня, напоминали рыцаря из давно ушедших легенд. И сегодня ещё один великолепный воин положил жизнь на алтарь тщеславия.

Флорентин Антинориоблокотился у стены. Боль и усталость его доканывали, но он не мог отступиться. Не сейчас. Молитвой и слабеющим обезболивающим он держался изо всех сил.

В помещение через дырень в потолке проникал проливной дождь звуки битвы, от которых старик уже устал. Он понимал, что эта маленькая победа не меняет положения. Его воины рассеяны и схватились в неравной борьбе с многочисленным противником. Положение более чем неясное.

Внезапно рация на его воротнике зашипела, и он её активировал, приложив немеющий палец к кнопке:

– Верховный Капеллан слушает.

Сквозь помехи, статику и стрекотания пуль послышалась речь?

– Говорит «Первый Ворон» ордена «Воронов Смерти». Нам нужна артиллерийская поддержка. Вы должны уничтожить эсминец противника «Прорицатель» и устроить огневой вал по аэродрому, в стороне ангаров. Как поняли?

Этот голос показался Флорентину знакомым. Даже очень, словно он знал этого человека. Антинори лишь сухо ответил:

– Вас понял, «Первый Ворон». Огневая поддержка скоро будет оказана. InnominiDeus, ждите. – И улыбнувшись обратился к своим бойцам, отложив связное устройство, смотревшим и ждавшим команды. – Найдите мне корректировщика огня!

Рацию положили и на другой стороне. Человек, облачённый в чёрную униформу, с декоративными смольными перьями под правым погоном, воззвал к тем, с кем раньше воевал.

Мужчина носил чёрную военную куртку, накрытую тонким, но крепким, бронежилетом. Рукава покрывались специальными гибкими бронепластинами, а ладони защищались крепкими перчатками. На ноги одеты штаны, укрытые стопами и голенями в высокий сапог.

Парню пришлось отпрыгнуть, чтобы не попасть под мину противника. Встав, подождав пару секунд, пока гул в ушах сойдёт на нет, он дал залп из того, что было похоже на длинную винтовку. Пролетев расстояние примерно в километр, силы выстрела хватило, что скосить двоих за барьером.

В руках воин держал очень странное и непонятное оружие, ставшее сущим кошмаром для противника, ибо даже самые крепкие бронежилеты пробивались на раз этим странным оружием. Маленькая ручка, под одну ладонь, резной деревянный приклад, украшенный нордическим орнаментом. Ни газовой камеры, ни патронника для магазина. Лишь корпус, с баллоном под ним, на который ложилась ладонь и длинный чёрный ствол.