Оставался еще один форпост в Ионическом море, возбуждавший аппетит властителей морских держав,- Коркира. В 229 году до н. э. ,Тевта выслала к острову своих «королевских пиратов». Коркиряне, не имевшие достаточно сил для обороны, обратились за подмогой к этолийцам и ахейцам. Однако этолийские корабли, только что получившие выход в Пагасейский залив, рыскали по морям в поисках удачи, стремясь как можно скорее наверстать упущенное, а ахейский флот, ослабленный потерей нескольких кораблей, захваченных в Коринфе Антигоном Гонатом, был с легкостью разгромлен иллирийцами. Люди Тевты оккупировали остров, укрепились в его столице - одноименном городе и осадили Эпидамн.
Но иллирийцы не успели насладиться прелестями обладания одним из главнейших морских путей между Востоком и Западом. Постоянные набеги их судов на Италию в течение последних двух лет заставили римлян отнестись к сложившейся ситуации со всей серьезностью. Какое-то время они еще терпели участившиеся после взятия Феника наскоки иллирийцев на итальянских купцов, но последовавший за этими блошиными укусами захват стратегически важной Коркиры сулил куда более пагубные последствия. Римский флот из двухсот кораблей с двадцатью тысячами пехотинцев и двумястами всадниками на них подошел к острову и... получил город Коркиру со всем ее населением в подарок от начальника ее гарнизона Деметрия Фаросского, то ли из страха перед римлянами, то ли по какой-то другой причине изменившего Тевте. Это было первое появление римлян на Балканах, и оно оказалось обставлено весьма эффектно.
Не задерживаясь долее на Коркире, римляне поспешили к материку, освободили Эпидамн, заняли остров Иссу и захватили большое количество иллирийских прибрежных городов, ставших впоследствии их первоклассными военно-морскими плацдармами, откуда они продвигались на восток. Весной 228 года до н. э. Тевта бежала в свою резиденцию Ризон в Которском заливе.
Вскоре она капитулировала, и некоторое время иллирийские пираты пробавлялись случайными заработками в северной Адриатике, не рискуя заплывать южнее Лисса: здешние воды охранялись теперь римлянами. (Пиратство в северной Адриатике было подавлено полвека спустя при содействии жителей новообразованного города Аквилеи, теперь превратившегося в селение.) Но уже в 220 году до н. э. Деметрий Фаросский совершил пиратский рейд в Киклады, санкционированный македонским двором, и в это же время пятьдесят кораблей Деметрия и сорок - Скердиледа совместно промышляли пиратством у западных берегов Греции, хотя договор с Римом считался еще действующим. Возможно, они воспользовались ослаблением контроля ионических и адриатических вод римлянами, внезапно оказавшимися перед угрозой новой войны.
В 229 году до н. э. завоевания Гамилькара в Испании прервала его гибель. Его начинания продолжил Гасдру- бал, приходившийся Гамилькару зятем. Ему удалось не только закрепить завоевания тестя, но и расширить их границы примерно до двух третей всего полуострова. Северные пределы карфагенских владений достигли Ибера, западные - Анаса. Эти границы он закрепил договором с Римом в 226 году до н. э.
Пять лет спустя Гасдрубал погиб от кинжала иберийца, и главнокомандующим стал двадцатипятилетний командир конного корпуса - сын Гамилькара Ганнибал, хорошо помнивший принесенную шестнадцать лет назад совместно с отцом клятву на алтаре Молоха, что они всю жизнь, что бы ни случилось, будут врагами римлян, как завещала их прародительница Элисса.
В этом же году македонский престол занимает шестнадцатилетний внук Антигона Гоната Филипп V, возглавивший Эллинский союз. Уже летом следующего года он вступает в войну с отпавшими от Македонии этолийца- ми, заручившимися поддержкой Спарты и Элиды, а зимой отправляется в Коринф и заключает союз с Демет- рием и Скердиледом в обмен на обещание помочь вернуть Иллирию. Основное условие, какое он им ставит,- обеспечить активное содействие иллирийского флота в его делах (в договоре не было слова «пиратский»!).
Встревоженные быстрым ростом иллирийских морских сил и их разбойничьими действиями в Адриатике, римляне высылают карательную экспедицию против Деметрия, покусившегося на римскую Иллирию и Киклады. Деметрий бежит в Македонию. Это на руку Скердиледу, возмечтавшему стать хозяином всей Иллирии. Его шансы значительно возросли после гибели Деметрия.
Можно полагать, что римская экспедиция против Деметрия каким-то образом коснулась и Скердиледа, так как летом следующего года он смог отправить в Кефаллению по требованию Филиппа только пятьдесят кораблей, приведя этой жалкой подачкой в ярость македонского царя, рассчитывавшего руками иллирийских пиратов очистить берега Кефаллении от пиратов местных. Взбешенный неудачной осадой города Пале, Филипп аннулирует договор со Скердиледом. Оба чувствовали себя обманутыми, и оба лили воду на мельницу римлян, только что начавших войну с Карфагеном и с первых ее дней ощутивших полководческий дар Ганнибала.
Год спустя корабли Скердиледа, не любившего оставаться в долгу, атакуют эскадру македонских союзников под командованием Тавриона в гавани Лефкаса, систематически совершают набеги на юг Пелопоннеса (у Малеи) и появляются даже в самой Македонии. Скердилед убрался из Македонии лишь с наступлением зимы. В этом году, когда римляне терпят одно поражение за другим от войск Ганнибала и в конце концов объявляют Рим на осадном положении, война на востоке оканчивается Нафпактским миром, и теперь уже Филипп тщетно пытается загнать обратно в бутылку выпущенного им же самим джинна. Скердилед неуловим.
Зимой 217/216 годов до н. э. Филипп лихорадочно наращивает морскую мощь и с наступлением навигации посылает флот к Аполлонии Иллирийской. Здесь македонянам становится известно, что из Лилибея на помощь Скердиледу спешит... римская эскадра! Одновременно в Македонию прибывают римские послы с требованием выдать Деметрия. Как выяснилось позднее, то была стандартная римская эскадра, насчитывавшая не более десятка кораблей: накануне поражения при Каннах у римлян был на счету каждый корабль и каждый воин. Но моральный фактор сыграл свою роль; Филипп отступился.
С этого времени Скердилед стал надежным союзником Рима, сделавшего его царем Иллирии, и в 211 году до н. э. он завещал этот союз своему сыну Плеврату, усердно очищавшему Адриатику от пиратов, которых расплодил его отец.
Люди, имеющие общего врага, быстро находят друг друга и становятся союзниками. Государства - тоже. После битвы при Каннах летом 216 года до н. э. Филипп отправляет афинянина Ксенофана к Ганнибалу с предложением заключить военный союз: таким путем он рассчитывал поправить свои дела в Иллирии. Союз был заключен, и оба царя скрепили его торжественной клятвой, получившей название Ганнибаловой. Рим, оказавшийся перед перспективой войны на два фронта, был повергнут в ужас. Но это было еще не все. В 213 году до н. э. к Карфагену примкнули Сиракузы, и одновременно Ганнибал нежданно-негаданно приобрел еще одного союзника - сына нумидийского царя Галы Масиниссу: не сумев отбить трон у самозванца Сифакса, Масинисса с остатками верного ему племени массегилов примкнул к Ганнибалу, чтобы поучиться у него военному искусству и вернуть царство.
Однако уже в следующем году военное счастье отвернулось от Ганнибала. Летом страшная эпидемия чумы в Сицилии, по свидетельству Ливия, унесла в могилы тридцать четыре тысячи карфагенян, после чего Сицилию окрестили «Островом костей». Надежды на помощь Филиппа рухнули: посланный им флот (двести кораблей) был почти целиком уничтожен. А еще год спустя римлянам удалось без особого труда взять приступом обессиленные чумой и осадой Сиракузы (при этом погиб механик Архимед, приходившийся Гиерону родичем) . Почти одновременно с Сиракузами пала Капуя. Все вчерашние союзники Ганнибала склонили головы перед Римом. 19 октября 202 года до н. э. римляне разгромили карфагенскую армию на ее территории - у города Зама, в ста километрах к югу от Карфагена. Римлянам помог конницей Масинисса, успевший к тому времени усомниться в непобедимости карфагенян. Год спустя был подписан мир. Из столицы большой державы Карфаген фактически превратился в полис. У него больше не было заморских владений, армии, военного флота (кроме двенадцати триер для береговой охраны), боевых слонов. Африканские владения со всем имуществом были подарены Масиниссе. Этот хитрый царек получил так много, что, по словам Страбона, «приучил кочевников к гражданской жизни, сделал их земледельцами и научил военному делу вместо занятия разбоем».