— Идея дельная, — похвалил Шеф. — Молодец, парень. А теперь — все за шитье. Все, все, не надо делать такие несчастные глаза, Шини. И ты, Фадан, тоже не отлынивай. У вас мало времени.

Шили из всего подряд, но, благодаря таланту Бонни, костюмы получились хоть куда. К счастью для Фадана и Шини, машинку удалось подключить к автомобильному аккумулятору, и шить им толком не пришлось, разве что сметать через край детали. В результате вскоре гардероб их обогатился пятью таргами и пятью ушастыми шапочками. На эти нехитрые туалеты пошла ткань, оставшаяся от «маскировки под паломников».

— Не хочу я быть греваном, — ворчал Бакли, примеряя таргу. — Даже фальшивым. Бесят они меня, понимаете? Бесят! Я врач, а не придурок в тарге!

— Ты врач в команде, — строго одернул его Сеп. — Поэтому будь любезен соответствовать. Если тебе Фадан или Шеф скажут, что надо бежать на зубах — ты побежишь на зубах. Без всяких разговоров. Потому что это приказ старшего, а приказы нужно выполнять.

— Да чихать я хотел на эти все приказы, — злился Бакли. — Лучше бы пожрать кто-нибудь сделал. А то все, понимаешь, зашились…

В город было решено ехать вечером, и как оказалось, решение это было абсолютно верным. Их, не смотря на все опасения, не остановили ни разу — хотя постов полисов и греванов самых разных видов и мастей им встретилось по дороге великое множество.

Город встретил их яркими, почти праздничными огнями, и привычным теплом — оказывается, все уже успели по нему порядком соскучиться. Бонни с нескрываемой радостью смотрела по сторонам; Аквист и Шини тоже прильнули к окошкам. Один лишь Фадан старался сохранять внешнюю невозмутимость, но когда впереди показался университетский забор (ехали они через центр, и объехать университет не было никакой возможности), он невольно подался вперед. «Скучаю, — подумалось ему. — Неужели я скучаю? А ведь правда. Я соскучился — и по своему дому, и по книгам, и даже по негодяям-студентам. Я же люблю это место. И вещи люблю. Свой рабочий стол, лавочку у порога, кухоньку, кровать в нише, старенький фотик, даже деревянную хлопалку, и ту люблю. Но… я теперь не знаю, хочу я это вернуть, или нет. Может, на день-два я бы хотел обратно. Передохнуть, выспаться. А вот потом… я не уверен, что сумел бы остаться и превратиться в себя прежнего».

Остальные, видимо, думали о чем-то похожем, потому что Шини сказал:

— Вот ругал я твою плиту, Фадан, а зря. Какие на ней вкусные вещи получалось готовить… эх… Хорошая же на самом деле плита была.

— А наша комната, Шини? — спросил Аквист. — Это ведь тоже была не самая плохая комната в мире. Комод жалко. Не доремонтировали мы с тобой комод. Пропадет теперь. И моя коллекция музыки пропала, небось.

— А у меня, наверное, пропало полтора десятка шляпок-котильонок, — горестно вздохнула Бонни. — Небось, все девчонки с курса в них теперь ходят. Делала на продажу, и продать не успела, — пояснила она. — Оставила в коробке под кроватью. Такие милые шляпки, вы не представляете! Они маленькие, крепятся на трех шпильках, поля чуть вверх загнуты, на тулье ленточка, и сбоку — композиции из цветочков и ягод. И разноцветные все, нежных оттенков. Глубенькие, желтенькие, зелененькие… всякие. Под платье такую шляпку надо выбирать, под цвет. Я увидела модель год назад, в спектакле, а потом полгода искала выкройки и шаблоны, у меня самой не получалось так, как там. Эх, всё пропало…

— Чего вы разнылись-то? — недоуменно спросил Бакли.

— Скучаем по дому, — пояснил Аквист. — А ты разве нет?

— Я? Скучать? По этому всему? Я еще не треханулся, — фыркнул Бакли. — Не, я не скучаю. У меня в общаге вокруг койки черти сколько народу постоянно храпело, и свет не гасили никогда. Потому что один только приперлись со смены, а другие на нее собираются. Если я и скучаю, так только по деду.

— Это который шприц подарил? — вспомнил Аквист.

— Ага, по нему, — покивал Бакли. — А по этому всему мне скучать, простите, совсем неохота. Ну на фиг. Так, Фадан, командуй давай, куда едем?

— Давай за универ поворачивай, и дальше по дороге, которая вдоль забора. До поворота налево. Потом повернешь, проедешь до еще одного поворота, и там направо…

— Библиотека имени Рожуй Кина! — дошло до Аквиста. — Слушай, Фадан, а это не опасно? Нас же могут узнать.

— Некому вас там узнавать, — проворчал Фадан. — Вы так хорошо учились, и так часто туда ходили, что даже не знаете о том, что два месяца назад там обновили всех библиотекарей. А компьютеры там стоят хорошие.

— Слушай, Фадан, имей совесть! — рассердился Шини. — Сначала мы мотались с родословной. Потом готовились к экзаменам…

— В университетской библиотеке, и у меня дома, — проворчал Фадан. — Вы лентяи, и никто не убедит меня в обратном.

— Но мы же сдали! — возмутился Аквист.

— Еще бы вы не сдали!..

Так, за разговором и взаимными попреками, они добрались, наконец, до Большой Исторической Библиотеки имени Рожуй Кина. БИБиРК, или в просторечии биба или бирка, располагалась в конце узкого переулка, среди старых домов и административных зданий. Бакли с трудом приткнул машину в каком-то уголке, и Аквист с Шини отправились внутрь.

— Вы пока сходите поесть купите, что ли, — попросил Аквист. — Мне кажется, мы тут надолго.

— У вас два часа, — предупредил Шеф. — Ну, два с половиной. Учтите, нам нельзя больше двух часов находиться в одном месте.

Место им удалось занять удачное — в самом темном и неприметном уголке компьютерного зала. Впрочем, в зале и так сейчас было пустынно: большинство студентов разъехались на лето по домам, и в библиотеке, которая, к слову сказать, работала круглосуточно, народу почти не было. В зале, кроме них, сидела парочка аспирантов, и трое младшекурсников, которые, судя по выражениям на лицах, занимались сейчас вовсе не историей.

На двух греванов библиотекарша даже не посмотрела — видимо, решила, что они из академии Духовного слова, таких сюда приходило немало. Они поздоровались, и пошли смотреть подходящие свободные машины.

— …так. Нам надо что-то такое… что-то неприметное… — Аквист щелкал по строчкам каталога. — Смотри. Монастырь Кыслы Милейшей…

— Придурок, протри глаза, он женский, — фыркнул Шини. — Какая Кысыла, ты что?

— А, ну да. Верно. Тогда, может, вот этот?

— Мякис Мудрый… нет, не пойдет. Слишком большой и новый. Дальше давай. И быстрее надо, они нас ждать не будут!

— Будут, куда они денутся. Во, Шини, глянь-ка!

— Сочер Гордо Смотрящий… это, кажется, неподалеку от поселка, который упоминал Вайши тогда. Алый путь.

— Точно, — кивнул Аквист. — И, что самое главное, он не действует. Вот, читай.

— А вот это мы сейчас подкорректируем, — пробормотал Аквист. — Эл, подскажешь?

— Ты хочешь исправить информацию в системе? — осведомился Эл беззвучно.

— Ага. Я хочу сделать монастырь действующим.

— Согласен. Так, смотри, что делать…

Через десять минут запись про монастырь выглядела следующим образом.

— Кому-то не повезет с курсовой, — пробормотал Шини. — Ничего. Будут знать, как искать информацию, где попало, и не проверять ее.