– Настройка и юстировка нового режима работы нейросети закончены. Расхождение с расчетными параметрами в пределах нормы. Интерфейс управления выведен на «рабочий стол».

– Подруга, что еще за новый режим работы нейросети?

– Предварительное определение, как «Боевой – 2». При активации этого режима работы, нейросеть блокирует участки мозга отвечающие за эмоции и чувства, то же самое делает и пси-комплекс, но уже на более высоком, менто-информационном и менто-энергетическом уровне. При активации нового режима работы, зафиксировано немного странное явление, часть сознания оператора отделяется и капсулируется на наиболее низком, из доступных, уровне сознания. При этом увеличивается скорость обработки информации, на сорок два процента, скорость принятия решений, на тридцать восемь процентов, скорость вычислений, на двадцать четыре процента, скорость прохождения нервных импульсов на шестнадцать процентов, общая производительность оператора в режиме «Боевой – 2», возрастает на двадцать три и четырнадцать сотых процента.

– И что это значит?

– Это значит, что почти четверть ресурсов твоего тела и мозга постоянно заняты твоей чувственно-эмоциональной составляющей.

– Всего-то?

– Что значит всего-то!? Серж, ты вдумайся, двадцать три процента всех твоих возможностей заняты чувствами, эмоциями, переживаниями и прочей фигней.

– Ну, предположим, далеко не фигней. Уж всяко, Матушка-Природа будет поумнее и тебя, и меня и ничего просто так делать бы не стала. Раз она задействованы эти двадцать три процента, значит так надо для Вида, для его выживания. И вообще, в одном из Миров говорят, что мы на девяносто процентов состоим из своих чувств и эмоций, и только на десять процентов из логики и целесообразности. Выходит, они там ошибаются, чувств и эмоций в нас заметно меньше. Ладно, я так понял, что все у нас получилось? Можно собираться и отправляться?

– Ну, если ты считаешь, что готов, если у тебя больше нет никаких вопросов, то, наверное, да, можно отправляться. – как-то неуверенно произнесла Подруга.

– Ну, тогда вперед. – выйдя из дома, я замер возле собранной мною конструкции. – Куколка, у тебя есть канал связи с Мином?

– Да.

– Спроси у него, откуда он взял вот это.

– Мин говорит, что это уменьшенная копия алтарного зала в разрушенном Храме Избранных. А вообще, по своей структуре и использованным при создании плетениям, это часть универсального двухкомпонентного, приемно-передающего артефакта стационарного портала.

– Ага, так я и думал. Это значит, что на «той» стороне, я окажусь в каком-то помещении? А что значит «универсальный»?

– По первому вопросу, ответ «да» с девяносто пятипроцентной вероятностью. По второму, универсальный, портал соединяющий как определённые точки пространства одного Мира, так и отдельные Миры. Именно поэтому невозможно сразу определить, куда ведет тот или иной портал. Мин говорит, что он не специалист в этой области и его знания ограничены только общими сведениями, а «пространственный» факультет Академии его в принципе не интересовал, принимая во внимание, что он мог свободно бродить между Мирами без каких-либо дополнительных артефактов и амулетов. Подобные этому стационарные порталы устанавливались магами Академии в новых Мирах. Для связи, для обмена студентами, для торговых отношений. Кстати, продажа таких вот двухкомпонентных порталов, было одной из статей дохода Академии. Правда обычно, эти порталы устанавливались в пределах одного Мира.

– А если с «той» стороны портал разрушен?

– Окно переноса не откроется.

– Ну, значит вперед. – небольшое количество энергии, влитое в один из «узоров», накрывающей меня полусферы, привело в движение все эти километры проволоки и килограммы драгоценных камней. Кажется, что каждое плетение, каждая руна, получившие свое физическое воплощение в серебре и мифриле, вдруг зажили своей собственной жизнью. Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее семь «колец» купола начали вращаться, причем в разные стороны и с разной скоростью. Подруга предусмотрительно переключила меня в безэмоциональный режим.

Находись я в своем обычном состоянии, то скорее всего… Да какого черта, какое скорей всего, хрен бы я что заметил! Только мозг машины, в которую я превратился, мог бы успеть зафиксировать все изменения, происходящие с куполом и кольцами его составляющими. Простому человеку, магу, герою, правителю или рабу, это было бы не под силу. Их бы просто заворожила красота постоянно меняющегося узора полусферы, чем-то мне это напомнило старую детскую игрушку – калейдоскоп, только на более высоком и сложном уровне. А все дело в том, что кольца полусферы вращались не просто так, с завидной регулярностью они замирали на краткий миг, и на куполе вспыхивало очередное плетение, или очередная руна, которых раньше тут не было. У меня даже мелькнула мысль, что создавая эту полусферу, я не выводил никаких плетений и рун, я изготавливал только их части, которые сейчас складываются в одно целое. Но мой мозг отбросил эту мысль, как не заслуживающую внимания, ведь я прекрасно знаю, что все то, что я делал имеет смысл, каждая руна, каждая рунная строчка, каждое плетение. Потом я перевел взгляд на самый верх накрывающего меня купола, на тот небольшой пятачок чистого серебра, что венчал его. На двадцатисантиметровой пластине отражалось каждое появившееся плетения, каждая новая руна. Отражаясь, они оставляли на блестящем зеркале крохотную риску, точку, или какую-то закорючку. Постепенно вся серебряная пластина покрылась еле заметными рисунками, а кольца полусферы замерли, оказавшись расчерченными энергетическими линиями подобно линиям меридиана и все они сходились на пластине в самом верху купола. Прошло несколько мгновений и из пластины ударил конусом сноп света, ярко осветивший основание купола и меня стоящего на нем. На краткий миг я ослеп, а когда открыл глаза и проморгавшись смог оглядеться, то невольно передернул плечами, эмоции оказались сильнее блокировки. Правда не на долго, Подруга, наверное, что-то там подкрутила, подправила и на меня накатило полное спокойствие, даже можно сказать безразличие, но оно было какое-то неправильное, деятельное. Мне не хотелось прилечь, присесть, да мне вообще ничего не хотелось, у меня была задача и я должен ее выполнить, а все остальное совершенно неважно и несущественно.

Передо мной открылась большая, неестественно круглая… поляна. Каменные деревья, вздымающие к небесам свои кристаллические кроны вокруг нее, стояли каким-то зловеще-симметричным строем, их ветви, усеянные мелкими, в виде октаэдров, кристаллами темно-серого цвета, были направленные точно на центр странной поляны. Больше всего меня поразило, что эта, кажущаяся зловещей поляна, расположилась в огромной пещере. Каменные деревья с листвой в виде кристаллов не создавали сплошной стены, как в живом лесе, поэтому сквозь их ряды можно было вполне далеко видеть. Так вот, на сколько хватало моих сил, во все стороны тянулись эти деревья, а свод гигантской пещеры возвышался где-то на уровне полутора километров. Сама поляна в центре этого чудовищного леса, была покрыта толстым слоем пепла, как будто здесь бушевал сильнейший пожар, уничтоживший все живое, если оно тут конечно когда-то было. А посередине этого заповедника смерти находилось то, что Мин называл Истинным Храмом Избранных. Хотя, с моей точки зрения, строение это больше напоминало одну из пирамид Центральноамериканских индейцев.

Это было ступенчатое сооружение, сложенное из плотно пригнанных друг к другу исполинских каменных блоков. Каждый ярус этой пирамиды был плотно уставлен статуями, причем статуи эти олицетворяли самые разнообразные пытки. Я на мгновение отключил режим «боевой – 2» и чуть не задохнулся от нахлынувших на меня эмоций, казалось, что от пирамиды прямо-таки разит первобытным злом, мне показалось, сама смерть правила этим местом вот уже множество столетий. И именно в эти самые мгновения, когда моя Душа и Разум трещали под навалившимися эмоциями, я каким-то шестым чувством уловил волны зла, расходящиеся от пирамиды словно бы в такт медленному биению сердца некоего гигантского чудовища, запертого внутри каменных стен.