Эйб не стал выдергивать нож, а прижал руки к животу и ощутил что-то скользкое и липкое.

Вокруг пронзительно кричали дети.

Он повернулся к выходу из автобуса и только теперь вспомнил, что у него на плече висит автомат. Но когда он потянулся, чтобы сдернуть его, то почувствовал, что то скользкое и липкое, что он придерживает одной рукой выскальзывает из живота.

Ступеньки...

На первой же из них он споткнулся и скатился на снег, который покрылся вокруг него брызгами крови.

В двух десятках шагов от него лежала мертвая Джилл Бейтс.

Недалеко от нее валялись трупы еще трех террористов.

— Молодец, Джилл, — прошептал Кросс.

Он перекатился и открыл огонь из автомата, методично расстреливая разбегающихся бандитов. Эйб перестал стрелять и вдруг услышал в наступившей тишине:

— Ты кто?

Он поднял голову. Рядом с ним стоял человек с пистолетом.

— Эйб. А ты?

— Гюнтер Ран. Ты только что оказал мне неоценимую услугу. А я ломал себе голову, как от них от всех избавиться. А ты и эта сука решили все проблемы без меня.

— Но это не все, — с трудом улыбнулся Кросс. — Я знаю то, чего не знаешь ты.

Ран опустил пистолет и засмеялся.

— Знаю. Ты хочешь сказать, что твои ребята окружили долину?

— Нет. Говори, ты же вес равно умираешь.

— Да, я умираю...

— И что же это такое, что ты знаешь, а я — нет? — снова засмеялся Гюнтер.

Эйб поднял ствол автомата и нажал на спусковой крючок.

— То, что у меня не кончились патроны, сука, — прохрипел он под грохот выстрелов.

Ран без крика упал навзничь.

Кросс выронил автомат.

“Все-таки не надо было так ругаться в присутствии детей”, — подумал он, закрывая глаза.