Так Вадим провёл свой Первый сентября, и стал первоклассником.

— Эй, Вадим, — окликнул спутника наемник, — Вадим! Задумался, что ли? Смотри, вон там сад Эрмитаж, а то ведь мимо просто пройдем, ты и не посмотришь даже. Раньше такая красотень была.

Вадим, вернувшись в реальный суровый мир, поднял взгляд, и остолбенел. Перед ним, через забор, располагался легендарный сад Эрмитаж, в котором, по словам сталкеров, случались всякие чудеса. В саду стоял бывший, но хорошо сохранившийся фонтан, красивые беседки, окруженные некогда пышными цветущими клумбами. Так же Вадим увидел длинное здание, на котором можно было разобрать надпись «Театр Новая опера».

— Я когда-то был здесь, — пробубнил в противогаз Вадим, — С семьей ходили, день рождения отмечали. Вспомнить бы, как он выглядел ещё до войны. Вспомнить его красоту.

И тут, как по велению Вадима, вдруг засветлело. Ожили деревья, снова расцвели клумбы. Над головой было то самое голубое небо, которое Вадим не видел очень давно. А по саду заходили люди. Гуляли, разговаривали, смеялись, любовались садом, как будто и не было никакой Третьей мировой. И тут он увидел очень знакомое лицо. Мама! Это мама! А рядом с ней шёл отец. Вот же она, семья, живая, любимая… А с краю от мамы, шёл мальчик лет семи и держал маму за руку. Так это же и был сам Вадим, но только в прошлом.

Вадим хотел закричать на весь сад: «Мама, папа, я здесь! Вот он я, ваш сын!». Но как только он набрал в лёгкие воздух, картинка исчезла, деревья снова умерли, трава стала серой, а небо стало опять мрачным и тяжелым.

— Ты видел?! — повернулся к Волку Вадим, — Ты это видел?!

— Что видел? Где? — не понял товарища Волк.

— Ну как же? В саду люди были, живые! И расцвело все и…

— Так это тебе кино показали из прошлого.

— Не понял.

— Ну, аномалия это. Все, кто подходят к саду и мечтают увидеть его снова в красоте да зелени, видят его несколько секунд, а потом картинка исчезает. Но выглядит это правдоподобно, да?

— Так это простое ведение?

— Аномалия, — поправил его Волк.

— Я в них не верю, — отрезал Вадим, — Всему есть логическое объяснение, а бредни сталкеров об этих… аномалиях, это простые выдумки с перепоя.

— Ты слышал о дыхании дракона?

— О чем?

— Понятно. Это тоже аномалия и очень редко встречается в туннелях. Не дай Бог, тебе туда попасть, обожжешься, мама не узнает. Заживо сгоришь, в общем.

— И это тоже можно как-нибудь объяснить! — не сдавался Вадим.

— Ну и как же?

— Не знаю… но, думаю, что можно!

— Может и так. Ладно, двинули, а то какое-то плохое у меня предчувствие. Пошли быстрее к библиотеке, там привал сделаем.

Бросив прощальный взгляд на сад, Вадим пошёл за напарником.

Библиотека стояла прямо на углу пересечения улиц, что делало её наименее удобной позицией для обороны, если наведаются мутанты. Однако, Волк захотел остановиться именно здесь. Стеклянный вход сохранился только отчасти. В каких-то проёмах стояли стекла, а в каких-то были лишь осколки, или пустые рамы. На сохранившихся стёклах сохранились портреты людей, неизвестных Вадиму. "Писатели, наверное, раз уж на дверях библиотеки висят" — подумал Вадим. Логично же, кому ещё висеть на входе библиотеки, как не писателям? Тем временем Волк просто так не стоял, а подошёл к двери, попробовал открыть, но та не поддалась. Пожав плечами, Волк ударил ногой по двери. Та с грохотом распахнулась, впуская гостей в свою обитель.

— А как же та любимая тишина, которую ни в коем случае нельзя нарушать? — возмутился Вадим.

— Ну, тебе её нарушать нельзя, а мне — можно.

— С каких это пор?

— Да просто так, че ты занудил-то сразу? Иди, давай, в библиотеку. Найдем для начала удобное место для привала, а потом будем болтать.

С этими словами Волк вошёл внутрь библиотеки и жестом пригласил своего напарника. Вадим вздохнул и вошёл следом. Место для привала выбрали в углу, рядом с опрокинутыми стеллажами и где было больше стёкол. Волк объяснил свой выбор тем, что через стекла мутанты вряд ли учуют путников.

— Ну всё, привал, располагайся, — отдал приказ Волк, сбросив свой рюкзак на пол. Вадим последовал его примеру, — Надо бы костёр развести. Видишь черноту на полу? Тут костёр уже разводили, так что не бойся, не сгорит здание. Только за огнём нужен глаз да глаз, и контролировать его надо, так что давай, полчаса отдыхаем, а потом последний бросок до станции, — распоряжался наемник, — Так. Тут деревяшки от стульев валяются на полу, я их сюда принесу, а ты пока бумажки пособирай.

На полу валялось достаточно испорченных и выцветших книг, но попадались и целые, которые не хотелось рвать. Но согреться-то хотелось. Вадим нарвал штук пятнадцать бумажек, и посчитав этого достаточным, сел рядом со своим рюкзаком. Волк вернулся через пару минут с охапкой деревянных ножек, спинок и седушек.

— Ну что, набрал бумажек? Хорош, теперь костёр разводи. А я пока территорию обследую, на наличие угрозы, мы же не хотим, чтоб нас мутанты какие-нибудь застали врасплох, да?

— Ага, — согласился Вадим, — Только давай быстрей, а то стремно тут одному.

— Не боись, холера, прорвемся, — усмехнулся Волк, взял автомат и пошёл вглубь библиотеки.

Вздохнув, Вадим достал из кармашка зажигалку с рисунком Казани. Когда-то эту зажигалку он выкупил у Торгаша, почти задаром. Вадим покупал её вместе с АКСУ, и она так сильно ему понравилась, что торговец это увидел, и отдал её Вадиму в подарок. Ночами напролёт Вадим крутил эту зажигалку перед глазами, когда не мог уснуть. На зажигалке была изображена мечеть с четырьмя башенками и сказочно переливалась на свету. Вадим открыл зажигалку, щёлкнул ею, и появился слабенький язычок пламени. Он поднёс зажигалку к конструкции, состоящей из бумажек и разломанных частей ножек, подержал несколько секунд. Когда дождался, что пламя зажигалки перебежало на бумажку, он сел, покрутил зажигалку в руках, а потом убрал её обратно в кармашек. Путникам сильно повезло, что в основном попадались сухие части стульев, и костёр достаточно быстро разгорелся.

И тут Вадим вспомнил о тех бумагах, которые перед смертью дал ему умирающий солдат. Он достал папку и начал осматривать её со всех сторон. На обложке была нарисована эмблема Рейха, тройная свастика. «В твоих руках судьба метро» — вспомнил Вадим. Что в этих листах может быть такого, что ЭТО должно решать дальнейшую судьбу жителей метро? Интересно, что же там написано? Вадим протянул руку, чтобы открыть папку и снова вспомнил слова: «Никому не говори о бумагах и сам в них не смотри, это последняя просьба».

Последняя просьба… последняя просьба перед смертью — закон, который нужно исполнить. Но любопытство так просто не унять. «Так нельзя, нечестно получается, слово дал не смотреть, а сам — нарушает. Нет, последнее слово — закон, так что, будь добр, его исполнить», — уговорил себя Вадим. Потом он просто сидел с папкой в руках и разглядывал свастику на обложке.

— Ну как, тепло? — раздался сзади знакомый голос Волка, — атмосфера уюта появилась?

— Ага, как же… — Вадим и не заметил, как наемник вернулся с разведки и начал быстро убирать папку обратно в карман, — Ну как там? Опасность есть?

— На поверхности опасность есть всегда, — усмехнулся Волк, — Скажи-ка, Вадя, а что это ты в руках сейчас держал?

— Это? Да так… на полу валялось, — начал лепить отмазы Вадим, — Думаю, дай возьму, потом почитаю.

— Ну и о чем же там говорится?

— Да я ещё не успел понять… эм… через противогаз трудно читать. Придем на Маяковскую, так посмотрю.

— Ну ладно. Отдыхай, пока время есть.

— А сколько осталось?

— Восемнадцать минут. Этого вполне достаточно, чтобы нормально отдохнуть и набраться сил.

— Ну ладно, кстати, кое-кто обещал мне посвящение в сталкеры.

— Ах да, точно. Ну, раз обещал, то буду исполнять, — Волк поднял с пола палку, взял её двумя руками, как меч, и начал посвящение, — Итак, Вадим… чеевич ты там? Алексеевич? Итак, Вадим Алексеевич, готов ли ты стать отважным жителем метро, у которого поверхность — это второй дом, который работает на благо своего народа и так далее и тому подобное… короче, готов стать сталкером?