– Угу-гу, – повторил Ночной Эльф. – Уж не направляетесь ли вы к Девочке Королеве?
– Конечно, к ней! – воскликнул Блуждающий Огонек. – Я должен передать ей очень важную весть.
– Какую? – проскрипел Скалоед.
– Дело в том, – Блуждающий Огонек то гас, то вновь вспыхивал, – что это тайная весть.
– У нас троих та же цель пути, что и у тебя, – сообщил Ночной Эльф Вишвузул. – Мы все тут коллеги.
– Вполне вероятно, что и весть у нас одна и та же, – добавил Мелюзга Укюк.
– Садись и выкладывай, – проскрипел Пьернрахцарк.
Блуждающий Огонек послушно опустился на свободное место.
– Моя страна, – начал он, помолчав, – лежит довольно далеко от этих мест. Вряд ли кто-нибудь здесь ее знает. Называется она, с вашего позволения, Гнилое Болото.
– Угу-гу, – с восхищением произнес Ночной Эльф. – Представляю, какое это расчудесное место!
Слабая улыбка тронула губы Блуждающего Огонька.
– О да! – воскликнул он.
– Ну, а дальше-то что? – прохрипел Пьернрахцарк. – Что же заставило тебя отправиться в путь, Блюбб?
– У нас в Гнилом Болоте, – продолжал Блуждающий Огонек, запинаясь, – произошло нечто… Нечто, с вашего позволения, непостижимое… Собственно говоря, это и сейчас продолжает происходить… Это… Трудно описать… все началось с того, что… Короче… На востоке нашей страны есть озеро… Точнее, было озеро… называлось оно Кипучая Лужа… Так вот… все началось с того, что в один прекрасный день наше озеро, с вашего позволения, исчезло… Понимаете, его просто больше нет… Корова языком слизнула…
– Вы хотите сказать, – попробовал уточнить Укюк, – что оно вдруг высохло?
– Да нет! – воскликнул Блуждающий Огонек. – Если бы оно высохло, то на этом месте осталось бы, с вашего позволения, высохшее озеро… Но у нас вышло иначе… Там, где было озеро, теперь нет ничего… Там просто НИЧТО, понимаете?
– Там теперь дырка, что ли? – удивленно проскрипел Скалоед.
– Увы, дырки там, с вашего позволения, нет, – ответил Блуждающий Огонек с беспомощным видом. – Дырка – это не ничто, а нечто, а там вообще ни-че-го нет…
Трое посланцев многозначительно переглянулись.
– Как же оно выглядит, это, угу-гу, НИЧТО? – поинтересовался Ночной Эльф.
– Это-то как раз и трудно описать, – растерянно пробормотал Блуждающий Огонек. – Никак… Это, с вашего позволения, никак не выглядит!.. Это будто… будто… Нет слов, чтобы это выразить!..
– Это будто ты становишься слепым, когда глядишь на то место, – вдруг произнес Мелюзга. – Так, что ли?
Блуждающий Огонек уставился на Мелюзгу с разинутым ртом.
– Абсолютно точно сказано!.. Но откуда… Вам что, это тоже известно?..
Тут раздался скрип Скалоеда:
– Скажи, этим все и кончилось?
– Поначалу – да… – объяснил Блуждающий Огонек. – Вернее, это место становилось все больше и больше… А вся область, ну, остальная территория, все уменьшалась и уменьшалась… Племя Унекеумпф, которое жило не тужило на берегу Кипучей Лужи, вдруг почти исчезло, а кто не исчез, бросился бежать из этих мест. А потом такие же необъяснимые события стали происходить и в других уголках Гнилого Болота… Иногда это были совсем маленькие пропажи. Я видел, например, НИЧТО величиной с яичко болотной курочки… Но потом оно, это крохотное НИЧТО, обязательно расширяется. И если кто-нибудь по рассеянности попадет туда ногой или рукой, то исчезает и нога, и рука… В общем, исчезает все, что бы туда ни попало… К слову сказать, это абсолютно не больно, просто вдруг у кого-то, с вашего позволения, начинает чего-то не хватать… Некоторые даже, когда подходили слишком близко, сами кидались в НИЧТО и пропадали навеки… Дело в том, что НИЧТО обладает необоримым притяжением, растущим вместе с ним… Никто в наших краях не может объяснить это страшное явление, никто не знает, как оно возникло и как с ним бороться. И так как оно все больше распространяется, решили отправить посланца к Девочке Королеве, просить у нее совета и помощи… Вот я и есть этот самый, с вашего позволения, посланец…
Все трое выслушали его молча, не поднимая глаз.
– Угу-гу! – прервал молчание Ночной Эльф душераздирающим голосом. – В моих краях происходит буквально то же самое, и меня послали буквально с тем же поручением, что и тебя, угу-гу!..
Мелюзга повернулся к Блуждающему Огоньку.
– Все мы прибыли из разных областей Фантазии, – пропищал он. – Мы встретились здесь совершенно случайно, однако все мы несем Девочке Королеве одну и ту же горькую весть.
– Это значит, что вся Фантазия в беде, – прокряхтел Скалоед.
Блуждающий Огонек в смертельном испуге переводил взгляд с одного на другого.
– Тогда нельзя терять ни минуты! – выкрикнул он, подскочив.
– Мы как раз и собирались тронуться в путь, – объявил Мелюзга. Мы сидим здесь только потому, что в лесу сейчас темно, хоть глаз выколи. Но поскольку вы теперь с нами, Блюбб, вы сможете освещать нам путь.
– Об этом не может быть и речи! – решительно заявил Блуждающий Огонек. – Весьма сожалею, но я никак не могу светить тем, кто разъезжает на улитках. Спешу!
– Да это же гоночная улитка! – обиженно произнес Мелюзга.
– Не хочет светить – не надо! – разозлился Ночной Эльф. – А мы тогда ему не укажем, в каком направлении двигаться!
– Интересно, кому вы все это говорите? – снова заскрипел Скалоед.
И в самом деле, Блуждающий Огонек уже не слышал ни слова – он метался по темному лесу, все удаляясь и удаляясь.
– Ну и пусть! – беспечно заявил Мелюзга Укюк, сдвигая на затылок красный цилиндрик. – Разве можно полагаться в пути на Блуждающий Огонек?
И он лихо вскочил на свою гоночную улитку.
– А я, честно говоря, тоже предпочел бы, чтобы каждый добрался до Башни Слоновой Кости сам по себе, – признался Ночной Эльф и позвал тихим «Угу-гу» летучую мышь. – Ведь я-то лечу! И – фьюить! – его уже и след простыл. Скалоед загасил костер, прибив огонь каменной ладонью.
– По мне, тоже лучше, что мы расстаемся, – послышался в темноте его скрипучий голос. – Хоть не придется следить, как бы ненароком не раздавить Мелюзгу.
И, взгромоздившись на свой каменный велосипед, он с треском и грохотом, не разбирая дороги, покатил по лесу. Время от времени слышался глухой удар – это Скалоед налетал на толстый ствол огромного дерева. Тогда он скрипел зубами и громко ворчал. Но постепенно шум и гул стихал, удаляясь.
Итак, Мелюзга по имени Укюк остался в одиночестве. Он натянул вожжи из серебряных нитей и пропищал:
– Что ж, посмотрим, кто первым туда прибудет. Н-но, трогай!
И прищелкнул языком.
И теперь ничего уже не было слышно, кроме свиста ветра в кронах деревьев.
Башенные часы пробили девять.
Бастиан неохотно оторвался от книги. Он был рад, что эта «Бесконечная История» не имеет к действительности никакого отношения.
Он не любил книжки, в которых уныло рассказывалось об обыденной жизни обыкновенных людей. Такими наблюдениями он был сыт по горло, зачем же еще об этом читать? Кроме того, он приходил в ярость, когда замечал, что ему, вроде бы невзначай, настойчиво что-то внушают. В таких книгах всегда – то более, то менее явно – подсовывают читателю какое-нибудь назидание.
Бастиан любил книги, от которых невозможно оторваться, а еще книги веселые, а еще – те, что заставляют мечтать, и где выдуманные герои переживают самые невероятные приключения, и где можно самому вообразить все, что захочешь, даже то, что там и не написано.
Потому что он в самом деле умел – быть может, единственное, что он и вправду умел – представлять себе что-нибудь очень ярко, как будто все это видишь и слышишь. Когда он рассказывал сам себе разные истории, он вообще забывал обо всем на свете и возвращался к действительности, словно бы очнувшись от сна, лишь после того как история кончалась. А вот эта книга была как раз такой, как те истории, что он придумывал сам. Читая ее, он слышал не только, как скрипят, качаясь, толстые стволы и в их густых кронах завывает ветер, но и такие разные голоса четырех странных посланцев. Ему даже казалось, что он вдыхает запах мха и сыроватой земли в лесу.