— Далеко еще до миссии Себастьяна — спросил я.

— Около часа езды, — ответил Санчес. — Как вы себя чувствуете?

— В каком смысле?

— Я имею в виду уровень вашей энергии.

— Думаю, он высок, — предположил я. — Столько красоты вокруг.

— Как вам показался наш вчерашний разговор втроем?

— По-моему, восхитительно.

— Вам было понятно, что происходило?

— Вы имеете в виду, что в каждом из нас в определенное время начинали бить ключом идеи?

— Да, но в более широком значении.

— Тогда не знаю.

— А я вот раздумывал над этим. К подобному сознательному общению, когда каждый старается выявить в других все самое лучшее, а не стремится к власти над ними, непременно придет в конечном счете весь род человеческий. Только представьте, насколько при этом повысится энергетический уровень каждого и какими гигантскими шагами пойдет эволюция!

— Верно, — подтвердил я, — я как раз пытался представить, какие изменения претерпит человеческая цивилизация по мере всеобщего подъема энергетического уровня.

Священник посмотрел на меня так, словно был поражен точностью моих слов:

— Именно это мне тоже хотелось бы узнать.

Какое-то время мы смотрели друг на друга, и я понял: мы оба ждем, к кому придет следующая мысль. В конце концов Санчес сказал:

— Должно быть, ответ на этот вопрос содержится в Девятом откровении. В нем, по- видимому, объясняется, что произойдет по мере продвижения цивилизации вперед.

— Я тоже так считаю, — согласился я.

Санчес сбавил скорость. Мы приближались к развилке, и нам нужно было решить, по какой дороге двигаться дальше.

— Мы будем проезжать поблизости от Сан- Луиса? — спросил я.

Он взглянул мне прямо в глаза:

— Только если повернем налево на этом перекрестке. А что?

— Коннор упомянул, что Добсон поедет в гостиницу через Сан-Луис. Думаю, что это и была его весть.

Мы, по-прежнему, не отрываясь смотрели друг на друга.

— Вы немного притормозили на перекрестке, — заметил я. — Отчего?

Падре Санчес пожал плечами:

— Не знаю. Если ехать прямо в Икитос, то не нужно никуда сворачивать. Только я почему-то засомневался.

У меня по всему телу пробежал холодок.

Подняв бровь, Санчес усмехнулся:

— Мне кажется, нам лучше ехать через Сан-Луис, а?

Я кивнул и почувствовал невиданный прилив энергии. Остановка в гостинице и встреча с Коннором становились более значимыми. Когда Санчес свернул налево и мы двинулись к Сан-Луису, я принялся с надеждой вглядываться в дорогу. Прошло минут сорок, но ничего не произошло. Мы проехали через Сан-Луис, и опять ничего примечательного не случилось.

Неожиданно мы услышали, что сзади кто-то отчаянно сигналит, и, обернувшись, увидели несущийся за нами серебристый джип. Водитель из всех сил махал нам рукой. Он показался мне знакомым.

— Это Фил! — воскликнул я.

Мы остановились на обочине, Фил подбежал к нашей машине и, кивнув Санчесу, схватил меня за руку:

— Не знаю, что вы здесь делаете, — проговорил он, — но впереди полно военных. Может, лучше вернетесь и переждете вместе с нами?

— Откуда вы узнали, что мы здесь появимся? — спросил я.

— А я не знал, — сказал он. — Просто смотрю и вижу — вы едете. Мы в полумиле отсюда. — Он огляделся вокруг и добавил: — Лучше нам убраться с этой дороги!

— Мы поедем за вами, — решил падре Санчес.

Фил развернул свой джип и двинулся в обратную сторону. Мы последовали за ним. Свернув на какую-то дорогу, ведущую на восток, он почти сразу остановился. Из-за деревьев навстречу машине вышел человек. Я не поверил своим глазам. Добсон!

Выйдя из машины, я подошел к нему. Он тоже не ожидал такой встречи и тепло обнял меня.

— Вот уж не думал вас встретить! — воскликнул он.

— Я тоже, — радостно откликнулся я. — Мы считали, что вас убили!

Добсон похлопал меня по спине:

— Как видите нет, лишь задержали, но страху я натерпелся. Потом меня отпустили благодаря некоторым чиновникам, симпатизирующим Манускрипту. С тех пор постоянно скрываюсь.

Он помолчал, с улыбкой глядя на меня.

— Рад, что у вас все в порядке. Когда Фил рассказал, что познакомился с вами в Висьенте, а потом вас вместе арестовали, я не знал, что и подумать. Однако я должен был предвидеть, что мы снова встретимся. Куда вы направляетесь?

— К кардиналу Себастьяну. Нам кажется, он собирается уничтожить последнее откровение.

Добсон кивнул и собрался было еще что-то прибавить, но тут подошел падре Санчес.

Я представил их друг другу.

— Мне кажется, — сказал Добсон падре Санчесу, — я слышал ваше имя в Лиме в связи с арестом двух священников.

— Падре Карла и падре Костуса? — спросил я.

— Да, по-моему, упоминали именно этих людей.

Санчес лишь слегка покачал головой. Потом я переключился на Добсона, и мы несколько минут рассказывали друг другу все, что с нами случилось после того, как мы расстались. Он поведал мне, что изучил все восемь откровений, и, казалось, ему не терпелось еще что-то сказать, но я стал рассказывать о встрече с Коннором и его возращении в Лиму.

— Скорее всего, его тоже арестуют, — предположил Добсон. — Жаль, что не удалось вовремя появиться в гостинице, но мне хотелось сначала заехать в Сан-Луис, чтобы встретиться еще с одним ученым. В конце концов я не нашел его, однако встретил Фила и…

— И что? — спросил Санчес.

— Может быть, нам лучше присесть где- нибудь, — предложил Добсон. — Вы просто не поверите. Фил обнаружил неполный список Девятого откровения!

Все застыли.

— Он обнаружил список перевода? — спросил Санчес.

— Да.

Фил копался у себя в машине и теперь направлялся к нам.

— Вы нашли часть Девятого откровения? — взволнованно обратился я к нему.

— Не то чтобы нашел, — смутился он. — Мне его передали. После того как нас задержали, меня отвезли в какой-то городишко. Где он находится, не знаю. Через некоторое время появился кардинал Себастьян. Он беспрестанно расспрашивал меня об исследованиях в Висьенте и о моих попытках спасти леса. Я не понимал, в чем дело, пока один из охранников не принес мне неполный список Девятого откровения. Он выкрал его у кого-то из людей Себастьяна, который, по всей видимости, только что перевел его. Там рассказывается об энергии старых лесов.

— И о чем же идет речь?

Фил замолчал, вспоминая, а Добсон вновь пригласил нас сесть. Там, где лес был раскорчеван, мы расстелили брезент. Место было красивое. Около дюжины больших деревьев образовывали круг метров в десять в поперечнике. Внутри этого круга заросли тропических растений наполняли воздух тонким ароматом, а папоротники на длинных стеблях отличались невиданно яркой зеленью. Мы расселись друг против друга.

Фил взглянул на Добсона. Добсон посмотрел сначала на Санчеса, потом на меня и заговорил:

— В Девятом откровении объясняется, какие изменения претерпит человеческая цивилизация в следующем тысячелетии в результате сознательной эволюции. В нем описывается образ жизни, который значительно отличается от нынешнего. Так, например, Манускрипт предрекает добровольное сокращение нами рождаемости с тем, чтобы все люди смогли жить в энергетически мощных и красивейших местах Земли. Причем нужно отметить, что в будущем этих мест будет значительно больше, так как мы будем сохранять леса нетронутыми, чтобы дать им возможность вырасти и накопить энергии.

— В соответствии с Девятым откровением, — продолжал рассказывать Добсон, — к середине следующего тысячелетия люди будут жить, как правило, среди пятисотлетних деревьев и заботливо ухоженных садов, расположенных сравнительно недалеко от городских районов, оснащенных такими чудесами техники, которые нам и не снились. К тому времени все, необходимое для жизни — продукты, одежда и транспорт, — будет полностью автоматизировано, и ими сможет пользоваться каждый. Нам будет предоставлено все необходимое без какого-либо денежного обмена, но и люди не будут злоупотреблять этими благами, леность будет изжита.