Он покачал головой, но при упоминании имен двух священников еще больше успокоился. В конце концов он кивнул нам и зашагал прочь.

— Поехали, — сказала Хулия.

Мы сели в машину и покинули этот лагерь. Я ощутил, насколько разволновался и разнервничался, и попытался стряхнуть это с себя.

— Что-нибудь было внутри? — спросил я.

— Что значит «было внутри»? — повернулась ко мне Хулия.

— Я имею в виду, было ли внутри что- нибудь, объясняющее, почему вам пришло в голову остановиться?

Она рассмеялась, а потом сказала:

— Нет, все происходило снаружи.

Я в недоумении уставился на нее.

— Не догадались, в чем дело? — спросила она.

— Нет.

— А о чем вы размышляли перед тем, как мы сюда заехали?

— О том, что хочется вытянуть ноги.

— Нет, до этого. О чем вы спрашивали, когда мы разговаривали?

Я задумался. Мы говорили о ролевых установках. И тут я вспомнил:

— Вы сказали что-то смутившее меня. Мол, человек не сможет воздействовать на нас, если не подыгрывать его ролевой установке. Это было непонятно.

— А теперь понятно?

— Не совсем. А что вы хотите сказать?

— То, что произошло снаружи, ясно продемонстрировало, что происходит, если подыгрывать ролевой установке.

— Как это?

Она мельком взглянула на меня:

— Какую установку проигрывал на вас этот человек?

— По всей видимости, он — «шантажист».

— Верно. А какая роль была у вас?

— Я просто хотел, чтобы он отстал от меня.

— Я знаю, но какова была ваша роль?

— Ну, сначала я был замкнут, но этот тип не отставал.

— И что тогда?

Разговор действовал мне на нервы, но я старался сосредоточиться и не уходить от него. Посмотрев на Хулию, я проговорил:

— Наверное, я играл роль «бедный я».

— Совершенно верно, — улыбнулась она.

— А вы, похоже, без труда разделались с ним.

— Только потому, что не стала играть роль, на которую он рассчитывал. Не забывайте, что ролевая установка каждого сформировалась в детстве по отношению к другое роли. Поэтому, чтобы полностью проиграть какую-нибудь роль, необходима соответствующая ей. «Шантажисту» для получения энергии необходим или «бедный я», или другой «шантажист».

— И как же вы справились? — Я еще до конца не понимал этого.

— В ответ я могла бы сама сыграть «шантажиста» и попытаться переиграть его. Конечно, это скорее всего привело бы к насилию. Но я вместо этого поступила так, как требует Манускрипт. Я назвала его роль. Каждую ролевую установку можно рассматривать как скрытую тактику, направленную на получение энергии. В роли «шантажиста» он пытался лишить вас энергии. Когда же он попытался проделать это со мной, я определила его и назвала то, что он делает.

— Вот почему вы спросили, почему он так рассержен?

— Да. В Манускрипте говорится, что скрытые неосознанные попытки овладеть энергией перестают существовать, если довести их до сознания, сказав о них вслух. Они перестают быть скрытыми. Способ этот очень прост. В разговоре благодаря ему обязательно выявится истинная цель беседы. После этого человеку приходится придерживаться того, о чем идет речь на самом деле, и быть честнее.

— Тогда понятно, — сказал я. — По-моему, я и сам раньше давал определение ролевым установкам, хотя и не понимал этого.

— Не сомневаюсь. Это делает каждый из нас. Мы просто больше узнаем, что за этим стоит. А главное, что нужно сделать для того, чтобы это сработало, — это посмотреть, что собой представляет в действительности скрытая за ролью личность человека, с которым вы имеете дело, и послать ему как можно больше энергии. Если он почувствует, что энергия и так поступает к нему, ему будет проще отказаться от своего способа овладения ею.

— И что же вам удалось увидеть в этом типе?

— Мне удалось увидеть маленького, неуверенного в себе мальчика, который отчаянно нуждается в энергии. Кроме того, он ведь доставил вам очень своевременную весть, верно?

Я посмотрел на нее. Казалось, она вот-вот рассмеется.

— Вы считаете, мы остановились там именно для того, чтобы я мог уяснить, как следует вести себя с тем, кто пытается разыграть роль?

— Вы ведь об этом спрашивали, верно?

Я улыбнулся и почувствовал, что ко мне начинает возвращаться хорошее настроение:

— Да, думаю, что об этом.

Меня разбудил жужжавший над ухом москит. Я посмотрел на Хулию. Она улыбалась, словно думая о чем-то смешном. Покинув лагерь на реке, мы несколько часов ехали молча, иногда перекусывая тем, что было приготовлено Хулией в дорогу.

— Проснулись? — проговорила Хулия.

— Да, — отозвался я. — Далеко еще до Икитоса?

— До самого города миль тридцать, а вот до Стюарт Инн всего несколько минут езды. Это небольшая гостиница и приют для охотников. Владелец — англичанин и сторонник Манускрипта. — Она снова улыбнулась. — У нас с ним было немало добрых встреч. Если ничего не случилось, он должен быть на месте. Надеюсь, это поможет нам выяснить, где теперь Уил.

Она остановила машину на обочине и повернулась ко мне:

— Давайте-ка сосредоточимся на том, где мы сейчас находимся. Перед тем как встретить вас, я долго бродила вокруг да около, желая помочь найти Девятое откровение и не представляя, где его искать. Как-то я поймала себя на том, что все время думаю о Хинтоне. Приезжаю к нему, и тут появляется не кто иной, как вы. Вы сообщаете, что ищете Уила и что, по слухам, он находится в Икитосе. Интуиция подсказывает мне, что мы оба будем искать Девятое откровение, а вам — что потом на каком-то этапе мы расстанемся и разойдемся в разные стороны. Все ли я перечислила?

— Да.

— Так вот, хочу, чтобы вы знали: после этого мне стали приходить в голову мысли о Вилли Стюарте и этой гостинице. Здесь что-то должно произойти.

Я согласно кивнул.

Она снова вырулила на дорогу, которая впереди делала крутой поворот.

— А вот и гостиница, — сказала она, когда мы его проехали.

Метрах в шестидесяти от нас, там, где дорога вновь круто поворачивала вправо, виднелся двухэтажный дом в викторианском стиле.

Мы въехали на усыпанную гравием стоянку и остановились. На веранде беседовало несколько мужчин. Я открыл дверцу и собрался было выходить, когда Хулия тронула меня за плечо.

— Не забывайте, — проговорила она, — здесь нет случайных людей. Будьте начеку и ждите весть.

Я последовал за ней, и мы вместе поднялись на веранду. Мужчины, хорошо одетые перуанцы, рассеянно кивнули, когда мы проходили мимо. Когда мы очутились в просторном вестибюле, Хулия показала мне столовую, попросив занять столик и подождать ее там, пока она ищет хозяина.

Я огляделся. В столовой было около дюжины столиков, и стояли они в два ряда. Выбрав место в центре, я уселся спиной к стене. Следом за мной вошли трое мужчин — все перуанцы — и сели напротив. Вскоре появился еще один человек и занял столик справа, метрах в шести от меня. Он сел так, что оказался спиной ко мне. Я обратил внимание, что он — иностранец, возможно, европеец.

В столовую вернулась Хулия, которая, заметив меня, подошла и села за мой столик напротив.

— Хозяина нет, — сообщила она. — А его служащий ничего не знает об Уиле.

— Ну и что теперь?

Взглянув на меня, она пожала плечами:

— Не знаю. Следует полагать, что у кого-то здесь есть весть для нас.

— И кто же это, по-вашему?

— Не знаю.

— Откуда вам известно, что это должно произойти? — спросил я, вдруг исполнившись скептицизма. Даже после всех необъяснимых стечений обстоятельств, которые случились со мной с того времени, как я очутился в Перу, мне по-прежнему было трудно поверить, что обстоятельства сложатся определенным образом и в нужное время только потому, что нам этого хочется.

— Не забывайте, о чем говорится в Третьем откровении, — ответила Хулия. — Вселенная есть энергия, энергия, которая реагирует на наши упования. Люди составляют часть этой энергетической Вселенной, так что если перед нами стоит вопрос, появляются люди, у которых есть ответ.