Примерно полчаса они шагали в тишине. Мургатройд двигался на четырех лапах из-за обильного обеда. Полторы мили спустя Кэлхаун внезапно остановился и сказал:

- Давай-ка проверим тебя, Мургатройд.

Он измерил показания пульса тормала, выделение влаги через поры кожи и частоту дыхания. Потом маленькая порция выдыхаемого тормалом воздуха была пропущена через часть комплекса лабораторной сумки, которая определяла основные показатели обмена веществ. Маленький тормал уже привык к таким процедурам и спокойно подчинялся. Результат проверки Кэлхаун мог бы предсказать - Мургатройд был в полнейшей норме.

- Но,- сердито сказал Кэлхаун,- мужчина умер от истощения. В образце ткани не было практически ни малейшего содержания жира! Он пришел туда, когда еще мог двигаться и остался там, ел початки, переваривал их и умер от голода. Почему?

Мургатройд неловко заерзал - тон у Кэлхауна был обвиняющим.

- Чин!- просительно сказал он и посмотрел на Кэлхауна.

- Я на тебя не сержусь,- сказал ему Кэлхаун.- Нб, черт подери…

Он уложил комплект для лабанализа обратно в рюкзак, где кроме

этого лежал запас пищи на неделю для Мургатройда.

- Пошли,- с горечью сказал он. Они двинулись в путь. Десять минут спустя последовала новая остановка.

- Что же произошло? То, что сказал я - невозможно. Но это произошло. Значит, это было что-то другое. Я сделал неправильный вывод. Он ел. Он усваивал пищу. Почему тогда он умер от голода? Потому что перестал есть?

- Чин!- сказал Мургатройд убежденно.

Кэлхаун громко вздохнул и они снова замаршировали. Этот человек умер не от болезни. Это было ясно. Во всяком случае, не непосредственно. Анализы тканей показали, что прекращение функций какого-то организма причиной смерти тоже не явилось.

Значит, весь организм вдруг перестал совершать действие, необходимое для функционирования? Он перестал есть? Кэлхаун осторожно осматривал это предположение со всех сторон. Невероятно. Что-то с ним произошло, и это что-то заставило его перестать есть…

- Он жил в городе,- проворчал Кэлхаун.- А отсюда до города чертовски далеко. Что он здесь делал в первую очередь?

Постояв в нерешительности, Кэлхаун зашагал дальше. Возможно, этот горожанин заблудился. Но если и заблудился, без пищи он не остался, это ясно.

- Значит, он сам из города,- медленно рассуждал Кэлхаун.- Город он покинул. Город почти пуст. Там наши с тобой неудачливые убийцы. Город - новая колония. Был построен город, были распаханы и засеяны поля. Потом с Деттры-2 прибыли колонисты. Город стоит, на полях созрел урожай. А где население?

Он задумчиво нахмурился, глядя себе под ноги. Мургатройд попытался нахмуриться, но у него получилось не так хорошо.

- Где же ответ, Мургатройд? Этот человек покинул город, изгнанный болезнью, эпидемией? Он был вынужден покинуть свой город?

- Чин,- без особого доверия сказал Мургатройд.

- И я не знаю,- согласился с ним Кэлхаун.- Он зашел в поле, потом опустился на землю. Он был голоден, он начал есть. Организм успешно переваривал еду. Он находился там несколько дней. Почему? Он ждал своей смерти? Отчего? И что заставило его покинуть город? Почему он перестал есть?

Почему умер?

Мургатройд осмотрел какое-то мелкое растение, решил, что интереса оно не представляет. Потом вернулся к Кэлхауну.

- Он умер сам,- продолжал Кэлхаун.- Он не был убит. Но нас кто-то, укравший город, пытался убить. Возможно, этот человек убежал, спасаясь от тех же людей, что пытались убить нас. И он все равно умер. Непонятно отчего. Но зачем им было нужно убивать его? И зачем им понадобилось прикончить нас? Попытаться прикончить? Потому, что мы - Медслужба? Чтобы наша служба не узнала, что здесь какая-то болезнь? Смехотворно!

- Чин!- сказал Мургатройд.

- Мне это вовсе не очень нравится,- сказал Кэлхаун.- В любой экологической системе есть стервятники. И часть - крылатые. Если бы город был полон трупов, на это были бы ясные указания - летающие стервятники, кружащиеся над мертвыми. А где они? Их нет. И если бы была эпидемия, они бы приняли Медкорабль с распростертыми объятиями, но тот, умерший, он покинул город не просто так, должно быть произошло нечто необычное. И умер он не просто так. Итак, мы имеем обезлюденный город, невероятным образом погибшего человека и еще более невероятную попытку погубить корабль Медслужбы. И что это дает нам, Мургатройд? Мургатройд взял Кэлхауна за руку и потянул. Ему было скучно. Кэлхаун слишком часто останавливался, и вообще они продвигались вперед чересчур медленным темпом.

- Парадоксы в природе не случаются,- мрачно сказал Кэлхаун.

- То, что происходит естественно, не противоречит другому естественному процессу. И только когда вмешивается человек, получается что-то нескладное… вроде чумы, во время которой пытаются уничтожить корабль Медслужбы. И города, где никто не появляется на улицах, если дело именно в этом, и смерть от истощения, когда есть еда и пищеварение работает нормально. И все это происходило! Все это было на самом деле, здесь! В космопорту что-то нечисто. И я подозреваю, что здесь что-то нечисто на каждом перекрестке. Нужно смотреть в оба, Мургатройд.

- Чин,- сказал Мургатройд.

Кэлхаун шагал широко, и Мургатройд отпустил его руку, и отправился вперед на разведку.

Кэлхаун достиг вершины закругленного холма, примерно в трех милях от того места, где он покинул могилу неизвестного. Впереди показалась новая цепочка холмов.

Через час он подошел к этой цепочке возвышенностей. Это были источенные временем остатки древней горной цепи, теперь высотой не превышающие полторы-две тысячи футов. На самом гребне он остановился. Место и время были подходящими, чтобы осмотреться, обдумать и вспомнить то, что он видел. На много миль вперед уходила мягкими волнами местность, сливаясь с голубой полоской моря на горизонте. Немного левее что-то ярко белело. Кэлхаун вздохнул.

Это был единственный город Марис-3, построенный для колонистов с Деттры-2, призванный облегчить перенаселенность планеты. Он должен был стать ядром прекрасной всепланетной цивилизации - нации, которая присоединилась бы к остальным обитаемым мирам. С самого начала население его должно было составлять сотню тысяч человек. И воздушное пространство над городом должно было быть переполнено воздушными экипажами жителей города.

Кэлхаун начал осматривать город через бинокль. Конечно, электронный телескоп намного превосходил силой и качеством изображения обыкновенного бинокля, но видно было достаточно. Город был идеалом. Он был полностью цел, но признаков присутствия обитателей по-прежнему не было нигде. Город казался не столько мертвым, сколько замороженным. В воздухе не было ни коптеров, ни фазеров. Одна из автострад бежала как раз вдоль его линии зрения. Если бы на автостраде имелось движение, он увидел стремительно уносящиеся цветные пятнышки. Но дорога была пуста.

Сжав губы, он занялся обследованием ближайшей местности. Он увидел квадраты и прямоугольники полей, где почва была подготовлена к приему земных культур. Это был сложный процесс. Сначала почва очищалась бульдозерами от всякой местной растительности. Потом за дело брались громадные машины, утюжившие почву, убивавшие все местные микроорганизмы, семена, корни. После этого над почвой распыляли аэрозоли земных почвенных бактерий - азотосвязывающие и фосфороосвобождающие, которые живут в симбиозе с земными растениями. И перед этим нужно было убедиться, что они смогут выжить в окружении местной микрофлоры. Только после этого можно было высевать земные семена.

Что и было сделано. Кэлхаун видел зелень растений, тот самый оттенок, который всегда узнается. Это зелень растений, предки которых процветали на Земле, и которые последовали за детьми этой планеты через всю Галактику.

- У полей есть всегда такой оттенок во внешнем виде,- сказал Кэлхаун, который довольно долго рассматривал поля в бинокль,- который всегда поможет определить, что за люди за этими полями ухаживали. Вот на тех полях, впереди, никто уже не бывал несколько недель, хотя сами поля ухожены. Борозды прямые, злаки имеют здоровый вид. Но уже проступают признаки заброшенности. Этими полями никто не занимается!