Олег Ростов

Земля вечной охоты

Пролог

... Раздался стук топора. Настя оглянулась в ту сторону. " Это Сережа рубит валежник, заготавливая дрова." - При мысли о нем, в груди стало разливаться тепло, она вспомнила его глаза, его губы, его горячее тело. Бросило в жар. До свадьбы оставалось чуть больше месяца. Они хотели сделать ее в начале сентября, веселую студенческую свадьбу. Оказалось, что у Сережи, комендантша общежития была какой-то дальней родственницей, и он сумел с ней договориться, что после свадьбы им дадут маленькую комнату в семейном общежитии. Что было не так просто, даже фактически невозможно. Но им пообещали.

 "Не о том думаешь девонька, - стала укорять она сама себя, - если думать будешь об этом, то никогда не найдешь свою одолень-траву", - приложилась ладонями к раскрасневшимся щекам. Потом повернулась и продолжила рассматривать и перебирать, чуть касаясь руками, растущую на склоне траву. Посмотрела вверх, взгляд опять уперся в два странных обломка скал. Невысоких гор, с травой, кустарниками и деревьями, а также и обнаженного скальника здесь хватало, Все же - Северный Урал. Но эти две скалы или вернее обломки скал, были не совсем обычными. Метра три в высоту, прямоугольной формы, с заостренными вершинами и абсолютно черными. Несмотря на свою необычность, все же они были естественного происхождения, а не творением рук человека. Сергей, увидев их, предположил, только неуверенно, что это - обсидиан. Располагались скалы в пяти метрах друг от друга. Вокруг были разбросаны валуны, разных форм и размеров. Но, разбросаны - это только, так казалось с близкого расстояния. Вчера Настя, когда находилась на склоне соседней горы, поросшей травой и кустарником, то с ее высоты увидела, что валуны образуют некий круг, внутри которого и высились эти скалы. Правда, круг был какой-то не правильный, неровный, будто ломаный.

  Взглянув на эти странные скалы еще раз, она опустила глаза к земле и продолжила свои поиски. Почему-то всплыл старинный заговор, которому научила ее мать, и Настя тихонечко начала его наговаривать: - "Еду я во чисто поле, а во чистом поле растет одолень-трава. Одолень-трава! Не я тебя поливала, не я тебя породила; породила тебя Мать-Сыра Земля, поливали тебя девки простоволосые, бабы-самокрутки вещие. Одолень-трава! Одолей ты злых людей, лихо бы на нас не думали, скверного не мыслили: отгони ты чародея, ябедника. Одолень трава! Одолей мне горы высокие, долы низкие, озера синие, берега крутые, леса темные, пеньки и колоды... Спрячу я тебя, одолень-трава, у ретивого сердца во всем пути и во всей дороженьке".

  Вдруг на какое-то мгновение звук будто выключили. Не слышно было птичьего щебетания, стрекота кузнечиков, жужжания оводов и мух. Настя видела в этот момент, как божья коровка ползла по листику травы и в тоже время оставалась на месте. Сколько это длилась, вечность или мгновения, она сказать не могла. Когда звук включился снова, божья коровка продолжала ползти, по зеленому листу. Что это? - подумала она, - может, перегрелась? И тут услышала хрип. Бросила взгляд вверх, к скалам: - Мамочка! - успела, выдавит она из себя.

  Они появились как два чертика из табакерки, буквально вывалившись из-за одной из черных скал, что находилась справа от Насти. Сначала Настя подумала, что это двое мужчин, пьяные, идут обнявшись. Но потом поняла, что ошиблась, причем ошиблась дважды - одной из этой парочки оказалась женщина. И они не пьяные! Женщина буквально тащила мужчину на себе. Но, самое главное - во что эти двое одеты! Это настолько Настю поразило, что она замерла на месте, не веря в то, что видит. И мужчина и женщина были одеты в средневековые доспехи! Те, которые Настя помнила по картинкам в учебниках истории. И если у мужчины отсутствовал головной убор, то на голове женщины отливал металлом остроконечный шлем, которые носили русские воины еще на Руси!

  Увидев ее, они остановились, вернее, остановилась женщина, что тащила мужчину на себе. Настя взглянула в ее глаза. В них была боль и мольба о помощи. Боль, та которую испытывают влюбленные, когда видят, что их любимый или любимая, испытывают страдания. Настя, не колеблясь ни секунды, бросив свою сумку с травой, побежала к этим странным двоим.

  Подхватила мужчину с другой стороны.

  - Куда? - прохрипела женщина.

  - Прямо, я провожу, - ответила Настя.

  Когда они буквально ввалились, через кустарник, на поляну, где был их с Сережей лагерь, Сергей рубил, принесенный им ствол сухого валежника. Увидев свою невесту, которая тащила на себе с помощью еще одной женщины мужчину, в средневековых доспехах, суженный замер. В его глазах был ужас.

  - Настяааа? - крикнул он, - КТО это?

  - Сережа, не спрашивай, пожалуйста, просто - помоги, - ее голос взывал о помощи. Настя почувствовала, что никаких вопросов задавать не нужно.

  Сергей пришел в себя, и бросился к ним. Мужчину в доспехах они положили рядом с палаткой, на покрывало, на котором они с Настенькой любили лежать вдвоем, вечером, глядеть на языки огня и любить друг друга.

  Женщина стала быстро освобождать своего мужчину от брони. Нагрудная пластина была пробита справа. Оттуда торчало деревянное древко. Настя, глядя на него, отстранено думала, - древко стрелы? Тогда почему такое короткое и толстое? Может просто обломок? Я же не видела настоящую стрелу, может она такая и должна быть?

  Освобождая мужчину от доспехов, женщина пыталась действовать аккуратно, но снимая околючужную рубаху с пластинами, наверное задевала древко, мужчина начинал хрипеть сильнее, испытывая чудовищную боль. Это все фиксировала Настя как-то отстраненно. Ей до сих пор не верилось во все происходящее. Женщина при этом приговаривала: - терпи, любый мой, терпи. Прости меня, солнышко мое! Только не уходи от меня. Я не смогу без тебя жить!

  Когда бронь была снята, женщина освободила своего любимого от кожаного поддоспешника. Настя это поняла из слов женщины.

  - Милый, сейчас снимем поддоспешник, потом рубашечку, потом вынем из тебя, злую стрелу и тебе, ладо мое, станет легче.

  И каждый раз, как она снимала ту или иную одежду со своего мужчины, задевая при этом древко 'злой стрелы', он начинал сильнее стонать. Наконец мужчина остался лежать голым по пояс, с торчащим из правой стороны груди древком 'злой стрелы'. Глядя на него, Настя поняла, это парень, совсем еще молодой, как ее Сережа. Все тело юноши представляло один сплошной синяк, как будто его били чем-то тяжелым, как молотом по наковальне. Из порезов на руках сочилась понемногу кровь. Женщина посмотрела на застывшую Настю.

  - Возьми нож, - сказала она, - нужно резать, вынуть из него арбалетный болт, - она посмотрела в глаза Насти, - иначе он умрет.

  - Я не могу, я не врач, - Настя пришла в ужас от подобной перспективы, - я могу сделать отвар, мазь, но я никогда не резала живого человека.

  - Пожалуйста, - с мольбой в голосе сказала воительница, - здесь и сейчас, ни кто кроме тебя не сможет это сделать. Я тебя молю! Ты же любима, я вижу, и сама любишь, так помоги мне, я тоже люблю и любима. Помоги мне спасти моего любимого. Я бы сама это сделала, но я сейчас не могу.

  Женщина протянула Насте нож. Руки ее тряслись, она вся как будто ходила ходуном, ее била крупная дрожь.

  Арбалетный болт, вот что это такое. Не стрела. Почему болт? Какое странное название, ведь болт он железный, со шляпкой и резьбой, - некстати подумала Настя. Поглядев в глаза незнакомке, протягивающей ей нож, Настя как завороженная взяла его.

  Незнакомка посмотрела на застывшего Сергея, - нужна теплая вода и чистая материя. Сергей, ошалело глядя на нее, кивнул, - да сейчас, - он буквально нырнул в палатку и через несколько секунд вылез, держа в руках рулончик бинта.