Я вела себя как шлюха. Опозорила себя. Я практически умоляла его продолжать.

Но он все остановил. Мейсон не хотел меня. По крайней мере, теперь я знала, что надежды не было.

Я постаралась расслабить руки. Мы почти были на месте. Я смогу принять долгий душ и зализать раны.

Мейсон не был подлецом. Было хуже. Он просто не чувствовал того же, что и я.

И теперь я осталась одна, желая его и зная, что мужчина не чувствовал того же самого.

Наверное, он жалел меня. Грустная маленькая официантка с дырками в обуви и с ребенком без папы. Наверное, Мейсон считал меня некрасивой. Жалкой. Слабой.

Я вытерла слезу со щеки.

Не перед ребенком, Шелл!

Никогда не плачь перед ребенком.

— Может быть, пойдем утром в ту блинную. Неплохо звучит?

Пейтон радостно кивнула. Ей было здесь хорошо. Как только у нас появится адрес, она пойдет в школу. Я должна думать о том, что имело значение. Убегать было не вариантом, независимо от того, насколько болезненной была ситуация.

Кроме того, это просто было маленькое недоразумение. Я просто дам Мейсону пространство. Не навязываться. Не бросаться на него снова.

Залечь на дно.

Мы въехали на парковку мотеля. Пейт взяла меня за руку и зевнула, шагая рядом со мной. Я знала, что она была готова пойти в постель.

— Мы возьмем двойной, если у вас есть.

Дежурный пожевал зубочистку и странно на меня посмотрел.

— Извините, все занято.

Я уставилась на него и мой желудок свело. Это место? Неизвестно где?

«Jar» находился на полпути между большим городом и маленьким. Мотель стоял у проселочной дороги рядом с национальным парком. Здесь никогда не бывало занято.

— В самом деле?

— Да. Какая-то конвенция рейнджеров.

Я резко выдохнула и сжала руку Пейтон. Уже было поздно. Действительно поздно.

— Вы знаете поблизости другие места?

Он пожал плечами.

— Есть несколько мест примерно в часе езды, с другой стороны парка. На этой стороне только мы.

Я смотрела на Пейтон, и мои внутренности свело от беспокойства. Я так устала, что боялась ехать. С неприятным предчувствием я поняла, что, вероятно, спать в машине, было самым безопасным.

— Мы можем остаться здесь?

Он покачал головой и из меня вышел весь воздух. Я сжала руку Пейтон и мы ушли. Я бездумно ехала обратно к бару. Я была всего в нескольких милях, когда нашла проселочную дорогу и съехала на обочину.

Я пыталась улыбаться, когда прятала Пейтон на заднем сидении. Я поцеловала ее в лоб.

— Мы это делаем последний раз, дорогая. Я обещаю.

— Это не твоя вина, мама. – Она укуталась в одеяло. – В любом случае, я не возражаю.

Я проглотила комок в горле и кивнула.

— Ты славная малышка, знаешь об этом?

Она издала сонное:

— Хмхм, — потом зевнула и заснула. Благослови ее, эту способность отключаться где бы то ни было, которой у меня никогда не было, независимо от того, насколько я уставала. Я забралась обратно на переднее сиденье и попыталась устроиться поудобнее. Я не была слишком высокой женщиной, но была слишком высокой, чтобы лежать. Я сняла бюстгальтер и натянула на себя куртку.

Было холодно, но мне пришлось оставить окна открытыми для безопасности. Я включила машину на десять минут и нагнала тепло. Потом я выключила ее и попыталась заснуть.

Я не могла остановить свои мысли. Беспокоилась о будущем. Думая о поцелуе.

Когда я, наконец-то, заснула, мне снился Мейсон. Он был злой на меня. Отвратительно, что я поцеловала его. Он сказал, что не мог находиться рядом со мной и мы должны немедленно уйти. Свалить.

Мы не сможем получить квартиру, если у меня не будет работы.

Мы уехали и обе плакали. Увидеть, что моя девочка плакала, даже во сне, было так же сокрушительно, что разбудило меня. Я тупо уставилась на машину. Наступил рассвет и было еще рано. Воздух был прохладным и туманным.

Я закрыла глаза. Мейсон не хотел меня, но не уволил. Он нуждался во мне.

С этой утешительной мыслью я снова заснула.

Глава 14 

Мейсон

Я долго ехал на грузовике, чтобы услужить своей собаке. Я собирался пораньше встретиться с одним из поставщиков. И Бесос любил ездить в грузовике, высунув голову в окно.

Я нежно потрепал его по голове. Собака была чертовски счастлива. Мне тоже хотелось быть таким, но я знал, что этого никогда не случится.

Конечно, вчера вечером я оттолкнул невероятно милую и красивую женщину, поэтому это была моя чертова вина. Наверное, я не заслуживал счастья. Я знал, что не заслуживал Мишель.

Я съежился, вспомнив взгляд боли в ее прекрасных глазах. Я произнес молчаливую молитву, чтобы Мишель не сделала этого и не бросила меня. Я не заслужил лапать ее. Что я сделал после, было намного хуже. Я был так труслив в своих чувствах к девушке, что отверг Шелли.

По какой-то Богом забытой причине Мишель тоже хотела меня. Это нежное, безупречное существо хотело меня. Что не имело смысла и я не был готов к чуду в данный момент.

Вместо того, чтобы притянуть Мишель ближе и рассказать, что я чувствовал, я уничтожил любой шанс на счастье.

Так что, да, я в значительной степени сейчас себя ненавидел.

Тогда я это и увидел.

Мишель. Что она здесь делала?

Ее избитая старая машина была припаркована на другой стороне дороги. Мой живот перевернулся и сжался. Я запаниковал и свернул, чтобы припарковаться на обочину, покрытую травой, напротив ее машины. Мы находились здесь в какой-то глуши. Должно быть, кто-то заставил Мишель съехать с дороги.

Они навредили ей.

Они что-то сделали с Пейтон.

Я оставил дверь грузовика открытой и побежал по дороге. Было очень тихо, поэтому я понял, что, вероятно, на меня не наедут. Правда, я даже не смотрел. Я смотрел на машину, и мое сердце бешено стучало.

Они были мертвы. Я увидел, как лежала Пейтон. Голова Мишель была опущена в одну сторону, и она лежала на сиденье водителя. Кто-то их убил.

Может, даже из-за меня.

Я почувствовал в горле рыдания. Мне придется позвонить. Мне придется позвонить Коннору…

Мишель пошевелилась. Я с трепетом смотрел, как она подняла вверх свою нежную руку и убрала волосы со щеки.

Не мертвая.

Пейтон перевернулась на бок и ее милое личико сморщилось.

Не мертвая.

Спят. Спят в машине. Все эти ночи… все это время они были…

Бездомные.

Они были бездомными.

Я получше присмотрелся к машине. Она была забита, хотя и не грязная. Вещевые сумки. Бухгалтерские книги. Мое сердце сжалось, когда я увидел одну из раскрасок, которую купил, и которую Пейтон положила в одеяло.

Я даже не удосужился проверить адрес Мишель, когда нанимал? Я потрудился спросить, где они остановились? Я достаточно часто представлял себе, как она спала в мягкой кровати почти без одежды. Возможно, в чем-то кружевном, что едва прикрывало ее красоту.

Я был слишком занят, думая своим членом, чтобы понять, что у них проблемы.

Итак, вот оно. Теперь я ненавидел себя еще больше. Я был ублюдком. И Бог знает, что могло с ними случиться, пока я беспокоился о своих чувствах.

Это. Закончилось. Сейчас.

Я осторожно постучал по стеклу. Мишель открыла глаза. Девушка выглядела испуганной. Потом она увидела меня.

Стыд. Волнение. Боль.

Это было то, что я увидел на ее прекрасном лице. Моя ненависть к себе перешла на новую ступень. Она поднесла палец к губам, и я кивнул.

Девушка вышла из машины и прошла футов десять. Она обняла себя руками.

Я шел следом, делая все возможное, чтобы держать свою ярость под контролем. Я не мог говорить. Я был чертовски зол.

Зол на нее, за то, что она не просила о помощи.

Но, в основном, я злился на себя за то, что такой дурак.

Мишель даже не смотрела на меня.

— Мотель был полон.

Моя челюсть сжалась, но я ничего не сказал.

— У нас будет жилье. Просто они хотели, по крайней мере, оплату за месяц.