Я зажмурилась, потерла руками глаза и снова взглянула на подарок Сатияры. Пони! Самый настоящий демонов пони, с огромными карими глазами, длинными черными ресницами и косой челкой, делавшей его еще милее.

— Вот ваш беглец, — с самым серьезным выражением лица известил меня маг и картинно вытянул руку в сторону пони. Я посмотрела на пони, на мужскую руку, а потом и на мужчину с видом, который говорил: «Издеваетесь?» По всей видимости, издевался.

Стоило мне открыть рот, чтобы ответить что-то колкое, но при этом учтивое, чтобы выплеснуть злость и при этом не обидеть высокородного нового знакомого, как вновь возникло то самое ощущение: огромный невидимый зверь горячим языком лижет мне руки, а на шее ощущается его же горячее дыхание.

— Что это? — испуганно спросила я, дернула плечами и посмотрела магу прямо в глаза, отчего потерялась во взгляде.

— А вы как думаете, юная лэри? — таинственно ответил вопросом на вопрос мужчина и, подойдя вплотную, одной рукой обнял меня за талию, прижимая к себе, а другой рукой — за шею, притягивая для поцелуя. От его бархатного голоса у меня снова дрожали коленки, а от глубокого и жадного взгляда желтых глаз так и хотелось упасть в обморок. Такой романтичный и при этом такой странный момент, что я действительно растворилась в нем, забыв и о богине, и о пони, и о маме и лэре Кароле, бродивших где-то рядом. Вот только волшебству не суждено было случиться.

За мгновение до поцелуя воздух возле нас пошел рябью, словно полотно портальной двери. В пространстве, где еще минуту назад никого не было, проявился среднего роста мужчина с пустым потухшим взглядом. И все в этом мужчине было неправильным и несуразным: — от всклокоченных серых волос и серой же облегающей одежды до странного массивного ожерелья на шее. «Ошейник», — сообразила я и подалась назад, стараясь рассмотреть как следует еще одного незнакомца. Маг же заметил новоприбывшего чуть позже.

— Ларгус, нет! — громко и четко скомандовал он, стараясь при этом встать между мной и нежданным гостем. Ни капли эмоций не отобразилось на лице Ларгуса, он все так же молча стоял на месте, слишком худой и немного горбатый. — Нет! Нет, прекратить! Отставить!

И тут я поняла, наконец, что именно требовал маг от странного гостя по имени Ларгус. Через какую-то пару мгновений в голове у меня зашумело, послышались тысячи голосов, которые кричали, обвиняли, умоляли. Их становилось все больше и больше, и так до тех пор, пока я не рухнула на колени от тяжести головы. Затем голоса смолкли, зато в глазах потемнело, а кости начало выворачивать от боли, словно их прямо сейчас, сантиметр за сантиметром, ломали. Снова и снова. Я тихонько стонала себе под нос и пыталась дышать, что получалось делать крайне сложно. Когда из носа, глаз и ушей полилась теплая вязкая жидкость, отдающая металлическим запахом, раздался, наконец тихий идеально спокойный голос серого Ларгуса:

— Опасность, свободная энканта!

На что мой несостоявшийся кавалер снова приказал своим глубоким бархатным голосом:

— Это мой зверь, Ларгус, лэри понравилась ему. Отмена, прекрати!

— Опасность, свободная энканта! — еще раз повторились слова, а я окончательно уплыла в темноту с мыслью: «Кажется, я умираю».

Глава 1. О побеге

Солнечный лучик лениво скользнул по моему лицу, отчего я поморщилась и проснулась. Сладкая дрема готова была вот-вот ускользнуть, и это меня расстраивало. Я что-то промычала во сне и перевернулась на другой бок, коря себя за пять лишних минут в теплой постели. Вокруг стоял какой-то странный гул, будто слуги уже вовсю носились по дому, занятые исполнением своих обязанностей. Казалось, только я нахожусь под одеялом и отлыниваю.

— Просыпайся, соня! — ласково позвала матушка и пригладила мои взъерошенные волосы.

— Еще пять минуточек, — зевнула я и захихикала, когда в ответ родительница принялась меня щекотать.

— Вот еще, вставай! С минуты на минуту придет доктор, и если с ним будет лекарь, нам несдобровать, — горько выдохнула мама, а меня словно молнией поразило. Я резко села в постели и широко распахнула глаза, стараясь как можно внимательнее рассмотреть собственные руки, ноги. Не увидев и намека на синяки с травмами, я вскочила с постели и побежала к старому помутневшему зеркалу на внутренней стороне двери платяного шкафа. В отражении была все та же стройная синеглазая девица, разве что немного взлохмаченная. Единственное неприятное ощущение было где-то в районе поясницы. Ничуть не стесняясь маминого присутствия, я задрала подол ночной сорочки и повернулась к зеркалу спиной.

— Что это? — воскликнула я, при виде свежего, еще сочащегося сукровицей завитка ярко-синей татуировки ровнехонько на пояснице. Завиток был удивительно похож на многочисленные выцветшие шрамы на матушкиной спине, которые она так старательно прятала. Да, наверняка со стороны зрелище было крайне неприличным и смешным, однако мне было не до смеха.

Матушка вздохнула, плавно опустилась на опустевшую постель и потерла ладонью нос:

— Сати, видит богиня, я надеялась, что тебя обойдет стороной этот ужас.

— Вчера я подверглась жестокому нападению, мне кости ломали! А сегодня что? Тату на спине? И не говори, что все это привиделось во сне. Я до сих пор помню слова того странного безумного мужчины «свободная энканта».

Эмоции прошедшего дня нахлынули в один момент, я затряслась от воспоминаний о боли, которую мне довелось испытать, и опустилась на пол. Матушка не стала ничего отрицать, она поднялась на ноги и всплеснула руками, впервые в жизни позволяя мне узнать правду:

— Да, Сати, ты — энканта и дочь энканты. Сейчас, по крайней мере. Слуга заезжего лэра нехотя (невольно?) сорвал все печати, что я годами накладывала на тебя. Я пожертвовала все свои магические силы на то, чтобы у тебя была спокойная жизнь, потому что энканты почитались когда-то давным-давно, но не сейчас. Сейчас нас не считают за людей — ты сама видела Ларгуса и то, что от него осталось.

— Подожди, — попросила я, пытаясь понять сказанное, и ничего при этом не поняла. Перевела дыхание, изо всех сил стараясь держать себя в руках, а затем продолжила — Давай начнем по порядку: кто такие энканты?

Матушка без слов упала на колени, уткнулась лицом в ладони и совсем по-детски разрыдалась. По всей видимости, ей было очень больно вспоминать жестокую правду. Я поднялась и подошла, обняла ее, легонько поглаживая по волосам и спине, успокаивая, как делала она в моем детстве.

— Что ты знаешь о магах, Сати? — спросила она меня совсем скоро, немного успокоившись.

На что я пожала плечами, а потом перечислила основные характеристики сильных мира сего:

— Долгожители, аристократы, богачи. Ах, да, высокомерные засранцы! — За последнюю фразу получила толчок в бок. — Ай, ты же сама спросила!

— Какие бывают маги? — задала наводящий вопрос родительница и внимательно посмотрела на меня. Ее глаза уже были сухими, а сама она снова излучала спокойствие. Вот что значит выдержка! Мне бы так.

— Стихийники, которым после достижения определенного уровня становятся доступны магия смерти и жизни. Первые становятся некромантами, вторые — лекарями, — пробубнила я зазубренный наизусть текст и вопросительно посмотрела в мамины васильковые глаза.

— Кто такие менталисты, Сати? — спросила она еще раз, на что я пожала плечами: какое-то глупое название. Так называли шарлатанов…

— Кажется, это трюкачи на ярмарках, которые могут угадать карту или рассказать пару фактов из твоей жизни.

На что мама мне, наконец, поведала:

— Давным-давно, еще до того как предок короля Ария взошел на престол, слово «энкант» вызывало трепет и уважение. Так называли должность магов-менталистов, призванных на службу во благо государства. Менталисты могли с легкостью услышать мысли врага, предвидеть покушения и теракты, а еще, в случае крайней опасности, они могли управлять другими магами, словно марионетками. Но после долгой кровопролитной войны к власти пришел король-узурпатор, сверг предыдущего монарха, начисто убрав имя соперника из всех хроник. Он же объявил энкант вне закона как опасных и непредсказуемых, обладающих слишком большой властью. Был бунт, стихийники не желали принять тот факт, что менталисты сильнее. Не знаю, что стало первопричиной: может, задетое эго, может, боязнь потерять власть. В итоге за пять сотен лет правления короля-узурпатора навязанная правда накрепко засела в умы, теперь даже дети считают энкант безумными и бездушными. Король Арий действительно велик, но его величие не перекрывает всех жестокостей предка-узурпатора, который устроил геноцид своих собственных подданных и едва ли не наполовину сократил численность населения Мерсии.