4

– Поверить невозможно. Так в жизни не бывает. – Лин Дэвис сидела напротив своей сестры за маленьким кухонным столом и круглыми от зависти глазами смотрела на нее.

Джосс наклонилась к Тому, играющему у ее ног, и подняла его к себе на колени.

– Я тоже поверить не могу. Постоянно хочется себя ущипнуть. Теперь не так страшно потерять все это. – Она обвела взглядом маленькую кухню.

– Еще бы. Вы приземлились на все четыре лапки! – ухмыльнулась Лин. – Ты маме с папой рассказала? – Лин была на два года моложе Джосс и появилась на свет уже после ее удочерения, через пять лет после того, как Элис сказали, что у нее никогда не будет собственных детей. Лин совершенно не походила на Джосс – коренастая, с короткими вьющимися белокурыми волосами и глубокими серыми глазами. Никто не признавал их за сестер.

Джосс кивнула.

– Я вчера вечером звонила. Им мой рассказ показался сказкой. Знаешь, мама так разволновалась, когда я решила поискать настоящих родителей. Боялась, что я разочаруюсь. Но она отлично держалась. – Джосс взглянула на Лин. – Она не придала этому значения.

– Еще как придала! – Лин потянулась к кофейнику и налила себе вторую кружку крепкого черного кофе. – Она жутко расстроилась. Боялась, что ты найдешь другую семью и забудешь ее и папу.

Джосс удивилась.

– Да ничего подобного! Она не могла так думать! – Джосс прищурилась. – Ей это и в голову не приходило. Ты опять затеваешь свару, Лин. Зря ты это придумала. – Она глубоко вздохнула. – Послушай, ты действительно не против того, чтобы присмотреть за Томом завтра? – Она теснее прижала к себе мальчика. – Мы с Люком можем взять его с собой.

Лин покачала головой.

– Нет, я его заберу. Он только будет путаться под ногами, пока вы станете мерить, какой длины вам требуются занавески. – Заметив выражение лица Джосс, она снова усмехнулась. – Ладно, прости. Я не хотела. Я знаю, занавески вам не по карману. Валяйте, поезжайте с Люком и устройте себе настоящий выходной. Ему полезно отдохнуть от всех этих неурядиц с компанией. Мы с мамой с радостью займемся Томом!

Машину вел Люк. Его красивое, крупное лицо осунулось от недосыпа и беспокойства. Джосс протянула руку и коснулась его ладони.

– Взбодрись. Тебе там понравится.

– Думаешь? – Он повернулся к ней и наконец-то улыбнулся. – Да, ты права, обязательно понравится. Если крыша задерживает хотя бы часть дождя и если там есть огород, где можно выращивать овощи, то мне наверняка понравится. А как он, этот дом, выглядит – мне наплевать.

Вся последняя неделя была кошмаром: юристы, банковские служащие, следователи из полиции. С утра до поздней ночи Люк встречался с ними и с кредиторами и бухгалтерами и вынужден был наблюдать, как маленькая инженерная фирма, весь смысл его жизни, рассматривалась под микроскопом. В конечном итоге их банкротами не объявили. Но неприятно было сознавать, что Барри Хендерсона объявили в международный розыск. Отвратительное впечатление от предательства Барри и неизбежная потеря дома мешали Люку по-настоящему радоваться счастью, выпавшему на долю Джосс. Тем не менее, хотя бы временно, пусть дырявая, но все же крыша будет у них над головами. А там они смогут решить, что делать дальше.

Они остановили машину у деревенского магазина.

– Ты не хочешь войти и представиться? – улыбнулся Люк. – Новая хозяйка особняка.

Джосс пожала плечами.

– Что я могу им сказать?

– Правду. Ты должна сказать им правду, Джосс. Здесь ведь и почта тоже. Скоро сюда начнут приходить письма. Дай деревне хоть какой-нибудь повод для сплетен. – Он вылез из машины.

Ветер был просто ледяной, он раскачивал ветви ясеней, растущих на перекрестке и, как голодный пес, рвал последние листья. Джосс последовала за Люком, подняв воротник куртки и пытаясь защититься от ветра, который разметал ее волосы, закрыв лицо и глаза.

В магазине никого не было. Они стояли, оглядываясь, вдыхая резкий запах сыра, ветчины и колбасы и наслаждаясь тишиной после воя ветра. Через минуту в дверях появилась почтовая служащая с чашкой кофе в руках.

– Здравствуйте. Могу я вам чем-нибудь помочь? – Она поставила чашку, потом уставилась на Джосс. – Ну конечно, вы тут недавно были, спрашивали о Холле. Вам удалось повидать Мэри Саттон?

Джосс отрицательно покачала головой.

– Дома никого не было, когда я постучала, но викарий в церкви дал мне адрес своего предшественника, который знал Данканов.

– Понятно. – Женщина склонила голову набок. – У вас есть особая причина интересоваться Холлом? – В ее глазах светилось любопытство.

Джосс услышала, как хмыкнул Люк. Она быстро наступила ему на ногу, улыбнулась и протянула женщине руку.

– Мне, видимо, следует представиться. Меня зовут Джосс Грант, это мой муж Люк. Похоже, мы будем здесь жить, по крайней мере, какое-то время. Лаура и Филип Данкан – мои родители. Еще ребенком они отдали меня на удочерение, но вышло так, что дом они завещали мне.

У женщины буквально отвисла челюсть.

– Нет, это надо же! Господи! Такой замечательный дом!

Джосс ожидала, что она обрадуется, но та скорее пришла в ужас.

– Но вы никогда не сможете там жить! Это невозможно!

Изумленная Джосс нахмурилась.

– Это еще почему? Мне вовсе не показалось, что он в плохом состоянии.

– Да я совсем о другом. – Женщина внезапно смутилась. – Не обращайте на меня внимания. Дом очарователен. Вам очень повезло. Все в деревне обрадуются. Он так долго пустовал, слишком долго. – Женщина покачала головой. – Ох, я совсем забыла о приличиях. Меня зовут Салли Фейрчайлд, мой муж Элан заведует почтой, я же продаю продукты. – Она засмеялась. – Пять лет назад Элан ушел на пенсию, он работал бухгалтером, вот мы и решили, что в наши преклонные годы займемся магазином. Думали, будет легко и без проблем. С той поры мне присесть некогда…

Когда они вернулись в машину, Люк взглянул на Джосс. На заднем сиденье лежали шесть коробок с припасами, достаточно, чтобы продержаться хотя бы дня три, так с улыбкой сказал Люк, когда они выбирали продукты из богатого ассортимента Салли Фейрчайлд.

– Ну, и что ты обо всем этом думаешь?

Джосс потянулась за ремнем безопасности.

– Милая женщина. Но мне почему-то кажется, хоть она и утверждает, что в деревне будут рады, это совсем не так.

Бросив взгляд в зеркало, Люк свернул за угол.

– Сюда? Безусловно, она реагировала как-то странно. Ты все еще хочешь попытаться заехать к Мэри Саттон?

Джосс отрицательно покачала головой.

– Поедем сначала в дом. Не терпится посмотреть, каков он изнутри. – Она потянулась к бардачку, достала оттуда коробку с ключами и прижала ее к груди. – Мы не можем рассчитывать, что местные жители вот так сразу нас примут. Когда я звонила Дэвиду Трегаррону, чтобы поделиться нашими планами, он заметил, что местным понадобится не менее двадцати лет, чтобы принять чужака. Но поскольку я – кровная родня, то, может, девятнадцать лет и восемь месяцев.

Люк рассмеялся.

– Теперь вверх и вокруг поля, – продолжала Джосс. – Мне кажется, дорожка туда должна начинаться где-то за церковью. Он сказал, что приедет и навестит нас.

Дэвид был не просто ее боссом. Он был ее доверенным лицом, другом, спарринг-партнером. Его теплые слова и огорчение из-за их отъезда глубоко растрогали ее, когда она звонила ему пару дней назад.

– Вот. Скорее всего, здесь.

Кованые ворота между двух каменных столбов, покрытых мхом и лишайниками, были полуоткрыты. Люк остановил машину. Вылез и попытался распахнуть ворота пошире, что ему и удалось, несмотря на заросший травой гравий. На воротах не оказалось никакой таблички, возвещающей, что это – Белхеддон-Холл, самого дома также не было видно, поскольку дорожка резко сворачивала за разросшиеся кусты. Он снова сел в машину.

– Все хорошо? – Он явно волновался. Протянул руку и сжал ладонь Джосс. – Возвращение блудной дочери. Поехали.