Усевшись на край кровати, Джосс сбросила босоножки и откинулась на подушку. Она задернула занавески, и в комнате стоял полумрак. Была удушающая жара. Глаза закрылись сами собой. Расслабившись, Джосс лежала на покрывале, чувствуя, как болезненное напряжение покидает тело, как тьма и жара окутывают ее, словно теплая, успокаивающая вода. Спать, это все, что ей нужно, чтобы избавиться от страхов. Ей нужен сон, от которого ее не отвлекали бы крики младенца или беспокойное, горячее тело мужа, лежащего рядом. Бедный Люк, он сейчас работал вместе с Джимбо в гараже, возясь в бензиновой вони и духоте разогретой солнцем металлической коробки.

Сбоку от себя она почувствовала тяжесть какого-то тела, тяжесть была так мала, что она едва ощутила ее. Секунду она лежала, плотно закрыв глаза, пытаясь сопротивляться притаившемуся в темноте закоулков сознания страху, потом медленно, нехотя, открыла глаза. Ничего и никого. В комнате было тихо. Возле кровати не оказалось ничего, что могло быть причиной неуловимого движения воздуха и почти незаметного давления на простыни в изножье постели. Только занавес алькова тихонько колыхался, колеблемый ветерком из раскрытого окна. Чувствуя во рту неприятную сухость, Джосс снова закрыла глаза. Ей нечего бояться, не о чем беспокоиться. Но момент расслабления был упущен. В крови было слишком много адреналина, это беспокоило ее, хотя не происходило ничего драматичного, ничего удивительного. Просто нервы приготовились ответить на неведомый пока вызов.

– Нет. – Ее шепот прозвучал вымученно. – Прошу тебя, оставь меня в покое.

Вокруг было тихо и пусто. Не было никаких теней в углу, она не слышала эхо, которое отдавалось в голове, воспринимаемое из какой-то ауры, не имевшей никакого отношения к слуху. Но инстинкт подсказывал, что все не так хорошо, как кажется.

Приподнявшись на локте, Джосс почувствовала, как на ее лице выступают капли пота. Волосы слиплись: надо вымыть голову. Больше, чем когда-либо, ей захотелось принять прохладную ванну, в которой можно сонно поваляться при закрытой двери вдали от душной влажной жары.

Перекинув ноги через край кровати, она выбралась из постели, сразу поняв, что голова все еще кружится, а все тело болит от переутомления. Она босиком прошлепала по прохладным доскам пола к ванной, заткнув слив, открыла оба крана, чтобы вода была умеренно прохладной, и добавила немного ароматного масла. Потом Джосс посмотрела в зеркало. На нее взглянуло бледное, обмякшее и даже ей самой показавшееся изможденным лицо. Вокруг глаз темнели синие круги, тело же, когда она сняла одежду, оказалось и вовсе безобразным – живот выпирает, груди огромные, перевитые синими венами. В какой-то момент ей захотелось набросить на зеркало полотенце. Эта мысль заставила Джосс улыбнуться; она наклонилась, закрыла краны и боязливо шагнула в прохладную воду.

В ванне было очень удобно по сравнению с постелью. Огромная и старомодная, она стояла на украшенных узором железных ножках, и Джосс, каждый раз залезая в нее, улыбалась, думая о том, что такие вещи сейчас очень высоко ценятся, как доступный лишь немногим антиквариат. Прохладная, удобная ванна казалась воплощением солидности и надежности. Джосс легла на спину, подвинулась ниже, чтобы вода покрыла груди, положила голову на край и закрыла глаза.

Джосс не знала, сколько проспала. Проснулась она от собственной дрожи. Было очень холодно. Застонав, она села и тяжело выбралась из ванны. Часы она оставила на полке над раковиной. Схватив их, она посмотрела на циферблат. Почти четыре. Скоро все вернутся с прогулки, и надо будет кормить Нэда. Сняв хлопковый халат с крючка на двери, Джосс накинула его и направилась в спальню. Там все было по-прежнему – жарко и душно. Раздвинув занавески, она выглянула в сад. Никого.

Джосс взяла с туалетного столика щетку и принялась энергично расчесывать волосы, чувствуя, как с каждым движением из лба и затылка уходят усталость и напряжение. Бросив щетку на место, она открыла ящик комода, чтобы достать оттуда свежую смену белья, посмотрела в зеркало и в этот момент у нее перехватило дыхание. Какую-то долю секунды она не могла узнать лицо, взглянувшее на нее из зеркала. Мозг отказывался понимать, кто это. Джосс видела глаза, нос, рот – как черные провалы в восковой маске – но в этот момент адреналин обострил ее чувства, картина немного сместилась, стала яснее, и Джосс вдруг поняла, что разглядывает пугающую копию самой себя: глаза, огромные, кожа, дряблая, волосы, растрепанные, распахнутый халат обнажил тяжелые груди, к горячей влажной коже которых, как показалось Джосс на какой-то момент, прикоснулась чья-то ледяная рука.

– Нет! – Она отчаянно затрясла головой. – Нет!

Одеваться. Быстро. Быстро. Лифчик. Рубашка. Трусики. Джинсы. Защита. Доспехи. Прочь. Надо быстрее бежать прочь отсюда.

В кухне было пусто. Открыв дверь черного хода, она выглянула во двор.

– Люк!

«Бентли» выкатили из гаража, и машина стояла во дворе, странно ослепшая без двух огромных фар, которые все еще лежали на – верстаке в гараже.

– Люк! – Она пробежала по вымощенной камнями дорожке и заглянула в гараж. – Люк, где ты?

– Он ушел погулять вместе со всеми, миссис Грант. – Из тени гаража внезапно вынырнул Джимбо. – Решил, наверное, поговорить с ма и па, а то они все время то там, то здесь.

– Конечно, конечно. – Джосс с трудом выдавила из себя улыбку. – Мне надо было сразу это сообразить.

Вдруг она поняла, что Джимбо смотрит на нее очень тяжелым взглядом. Лицо молодого человека при первой встрече очаровало Джосс. Смуглое, продолговатое, узкое, со странными сонными, немного раскосыми глазами, щеки и надбровья по-славянски плоские, придававшие лицу какую-то загадочную драматичность. Видя Джимбо, Джосс всякий раз представляла его едущим верхом на пони в красном платке на голове и с ружьем в руке. Она даже испытала что-то похожее на разочарование, когда на вопрос, умеет ли он ездить верхом, парень – ответил недвусмысленным нет.

– Вы хорошо себя чувствуете, миссис Грант? – Мягкий местный акцент не гармонировал с суровыми чертами лица. Впрочем, глаза тоже не соответствовали, вынуждена была мысленно признать Джосс. Глаза у Джимбо были странно всевидящими.

– Да, спасибо. – Она повернулась, собираясь уйти.

– Вы выглядите усталой, миссис Грант.

– Я действительно устала. – Она остановилась.

– Мальчики не дают вам спать, да? Я слышал их, когда был у вас вместе с матерью. Я тогда еще был мальчишкой. Мать говорила, что они всегда приходят, когда в доме народ.

Джосс резко обернулась и пристально посмотрела на Джимбо. Он говорил не о Томе и Нэде.

– Мальчики? – шепотом спросила она.

– Все мертвые мальчики. – Он медленно покачал головой. – Как Питер Пэн. Мне не нравится этот дом. Матери приходилось иногда ходить сюда ухаживать за миссис Данкан. Но потом мать собрала вещи и уехала в Париж, и я поехал вместе с ней.

У Джосс пересохло во рту. Ей захотелось убежать, но взгляд раскосых глаз словно заворожил ее. Она осталась и сразу задала мучивший ее вопрос.

– Ты когда-нибудь видел их? – спросила она, с трудом выдавив из себя хриплый шепот.

Он отрицательно покачал головой.

– Но их видела наша Нэт.

– Нэт? – Горло Джосс сжал невидимый обруч.

– Моя сестра. Ей тут нравилось. Мать убирала у миссис Данкан, а нас брала с собой, и мы играли в саду, пока она работала. Нэт нравилось играть с мальчиками. – Лицо Джимбо потемнело. – Она думала, что я хлюпик, потому что не хотел с ними играть. А я думал, что она сумасшедшая, и не хотел оставаться с ней. Я уходил и прятался на кухне или под юбкой у матери, а если она сердилась, то перелезал через изгородь и убегал домой. Она могла как угодно надрать мне задницу, но я не хотел оставаться здесь.

Было видно, что теперь эти воспоминания изрядно веселят Джимбо.

– Но твоей сестре здесь нравилось?

Он кивнул.

– Да, ей нравилось, а почему бы и нет? – загадочно произнес он. Достав мягкую тряпку, он снова принялся протирать фары.