Внезапно в комнате воцарилась полная тишина, словно кто-то нажал на паузу. На пороге столовой стоял высокий джентльмен, словно сошедший с одного из полотен викторианской эпохи, украшавших стены старинного особняка. Если бы дело происходило ночью, его легко было бы принять за блуждающего призрака.

Выйдя к завтраку, Уильям надел свой безукоризненный сюртук и узкие брюки со штрипками — эта одежда была ему все же привычней. Современная рубашка и отсутствие шейного галстука порядком его смущали, но неожиданная реакция новых знакомых озадачила еще больше. Однако, он с невозмутимым видом прошёл в гостиную, едва кивнув присутствующим, и подошёл к столику Виктории.

— Добро пожаловать, мистер Дарси! Зачетный прикид! — весело выкрикнул Мэттью. — Не знал, что ты придумала еще и мужской персонаж, — сказал он, уже обращаясь к Виктории. Та же, растерявшись, не смогла ничего сказать в ответ и по-прежнему не сводила глаз со своего «эксперта».

— Боже мой! Скажите немедленно, где это для Вас сшили? — выйдя из оцепенения, запричитал Энтони. — Никогда не видел такого идеального покроя. А брюки, они выше всяких похвал! Вы просто обязаны мне рассказать обо всей этой красоте. Но если я не ошибаюсь, Вам не хватает шейного платка!

— Буду очень признателен, если Вы одолжите мне его. Мой пришел в негодность.

— Конечно, конечно! С большим удовольствием. Если у меня будет образец, я могу сшить такой же! После завтрака жду Вас у себя в фургоне. Там у меня мастерская на колесах. Заодно и проконсультируюсь по вопросам моды девятнадцатого века. Вижу, Вы настоящий знаток!

— Боюсь, господа, я не смогу разделить с вами завтрак, у меня внезапно пропал аппетит. Прошу меня извинить, — сказал Мельбурн, бросив короткий взгляд на злополучные портреты, и решительно скрылся за дверью прежде, чем Виктория смогла его остановить.

— Пожалуй, мне тоже расхотелось завтракать, — спешно бросила она. И оставив свою чашку с кофе, встала из-за стола, направившись вслед за Уильямом. Энтони вздохнул и закатил глаза, модели загадочно переглянулись, а Мэттью с досадой отодвинул свою тарелку.

Виктория догнала его в холле.

Утренний портье совсем не удивился живому музейному экспонату, который расхаживал здесь с хозяйским видом. «Опять киношники нагрянули! В прошлый раз спасу от них не было,» — подумал он, раскладывая в безукоризненном порядке на массивной мраморной стойке визитки и рекламные проспекты гольф-клуба и отеля.

— Уильям, почему Вы упорно не хотите выходить из своего образа? Ведь мы оба знаем, что Вы такой же Мельбурн, как я — Елизавета II! Ваша погружённость в эпоху похвальна, но всему есть предел. Вы почти убедили меня своей игрой. Просто скажите мне, что вы прекрасный, талантливый актер, и я Вам поверю, — Виктория с надеждой посмотрела вглубь его зеленых глаз и тотчас сама испугалась услышать правду, зачарованная этим бесконечно притягивающим взглядом из-под густых бровей.

Голос Уильяма вернул её на землю:

— Сожалею, мисс Виктория, лгать не в моих правилах. Однако, если позволите, попробую убедить Вас в правдивости моих слов и действий. Это не займет много времени. Прошу, следуйте за мной.

Виктория так и не сумела придумать какую-нибудь колкость в ответ. Внутри шевельнулось тревожное предчувствие, но ей почему-то все больше хотелось ему верить. Словно завороженная, она пошла за ним, уверенно шагающим по анфиладе комнат. Наконец, Уильям открыл дверь в библиотеку и остановился, приглашая ее войти. Страх и любопытство завладели Викторией почти одновременно, а в голове мелькнула сумасшедшая мысль: «Должно быть, так чувствовала себя Алиса перед прыжком в кроличью нору!»

Внутри было торжественно и в тоже время уютно. Старинные фолианты покоились за стеклами светлых книжных шкафов. Два больших глубоких кресла с шелковой кремовой обивкой, расположившиеся напротив уже привычного в этих стенах камина, так и зазывали устроиться поудобнее с любимой книгой в руках.

— Я много времени провожу здесь, читаю документы, пишу письма и работаю над комментариями к Иоанну Златоусту. А Вы любите читать?

— Люблю, но сто лет не держала в руках бумажную книгу. Я обычно читаю электронные или слушаю аудиоверсии, — пробормотала она в ответ, преодолевая растущее напряжение.

— Этот дом принадлежит нашей семье с середины XVIII века, и только владельцы знают все его секреты. Позвольте Вас с ними познакомить.

С этими словами он решительно подошел к одному из шкафов и пробежался взглядом по строю разноцветных тисненых золотом корешков. Достав увесистый том в дорогом кожаном переплёте и аккуратно положив его на столик, он решительно протянул руку вглубь полки. Осторожно нащупал фальшпанель и, сдвинув ее, нажал на невидимый рычаг. Раздался скрежет какого-то потайного механизма, полка начала медленно, со скрипом отползать в сторону, открывая за собой погруженное в сумрак пространство. Виктория почувствовала резкий запах плесени и пыли. Не было сомнений, что эту дверь не открывали лет двести. Кровь бросилась ей в лицо, сердце готово было вырваться из груди. Она машинально потянулась к руке Мельбурна, встретив тепло его ладони, перехватившей ее дрожащие пальцы.

Ворвавшийся в проем свет выхватил из темноты узкую винтовую лестницу, уходившую вверх. Уильям решительно шагнул на первую ступеньку, и она жалобно скрипнула под его тяжестью. Виктория осторожно поднималась следом. Комната над библиотекой была неожиданно светла, но стоячий воздух и пыль скрывали в полумраке ее очертания. Изящное бюро и кресло в стиле Чиппендейла*, платяной шкаф с инкрустацией и диван-оттоманка делали это холостяцкое логово почти обжитым. Свет лился из маленького восьмиугольного окна под потолком, и это было неожиданно для «тайника». Уильям открыл ящик бюро и вынул изящную серебряную табакерку с монограммой — отцовский подарок он хранил все эти годы.

Даже если все это было лишь мистификацией, то ее правдоподобие было невероятным. Сраженная увиденным, Виктория молча разглядывала тайный кабинет. И с каждой секундой понимала, что тот невероятный бред, который нес Альберт, становился для нее реальностью.

Обратно в библиотеку они спускались все также, не размыкая рук. Затем Уильям привел в порядок свой сюртук: втискиваясь в нишу, он широким плечом задел за пыльную стену. Осторожно прикрыв дверь библиотеки, они вернулись в холл. Викторию била нервная дрожь, вопросы так и рвались с языка, но тёплая ладонь Уильяма действовала на неё удивительно успокаивающе. Нужно было возвращаться к работе.

***-

В гостиной, отведенной для фотосессии, царила нервозная атмосфера. На одном из диванов восседал заказчик-поставщик универмага «Хэрродс», а возле него с совершенно невозмутимым видом примостилась длинноногая Монна. Все стало ясно как божий день, наглая девица прикатила вместе со своим стареющим плейбоем, несмотря на то, что вчера сорвала съемки.

— Я все понимаю сэр, но платье уже подогнано под Викторию, новая переделка будет стоить нам времени. А ткань! Она будет окончательно испорчена! Я не пойду на такое варварство! Мэттью ведь сделал вчера отличные кадры! — причитал расстроенный Энтони.

Фотограф ворчал что-то себе под нос. Он, мягко сказать, тоже был не в восторге от появления «любимой» модели.

— Если Монна не возражает, мы снимем ее для другого постера, — с порога объявила Виктория, испепеляющим взглядом посмотрев на нее. — Я, как координатор проекта, не могу допустить провала съемок!

Монна недовольно фыркнула и, ехидно улыбнувшись, посмотрела на своего спутника:

— Но мы так не договаривались! — капризно протянула она.

— Ты права, Монна, мы не договаривались о том, что вся съемочная команда будет ждать тебя целый день, а ты даже не соизволишь ответить на звонки!

— Согласитесь, что время — деньги, а наше пребывание здесь — недешевое удовольствие, — подчеркнула Виктория, обращаясь к заказчику. — Если мы займемся повторной подгонкой платья и отправим в мусорку отснятый вчера материал, считайте, что вы зря потратили приличную сумму.