«Но это ничем ей не поможет, — с укором прошептал внутренний голос, — и виноват во всем будешь ты один...»

— Питер, — окликнул его Джереми. — Ты всю ночь проведешь на баке? Я проверил, «Атропос» точно придерживается курса. До утра уже ничего не изменится.

Очнувшись от своих мыслей, Блад взглянул на него:

— Что мисс Бишоп хотела мне сказать?

— Не знаю, — сокрушенно вздохнул штурман. — Она спросила меня про твой поединок с Левассером...

— Значит, ей рассказали и об этом...

Питер задумался. Если Арабелла считала Мадлен д'Ожерон его невестой, то что она могла думать по поводу его дуэли с французом? Ведь неизвестно, как преподнес лорд Уэйд ту давнюю историю. Из разрозненных фрагментов начала складываться цельная картина. Он терялся в догадках, почему Арабелла так повела себя при их последнем разговоре, а теперь выяснилось, что в дело вмешался Уэйд.

— А затем я вызвал его светлость...

— Что? — спросил Питт.

— Ничего. А дальше?

— Я рассказал, как было дело. Потом она попросила проводить ее на берег, сказала, что ей необходимо увидеть тебя... пока ты еще способен... ну...

— Я понял, Джерри. Пойду и в самом деле немного посплю.

На рассвете Питер вновь поднялся на бак. Волверстон уже стоял там и разглядывал в подзорную трубу корабль, идущий в паре миль впереди.

— Это он, — удовлетворенно сказал гигант вместо приветствия, — никуда не делся. Кажется, мы его догоняем.

Блад кивнул, занятый поисками решения. Каузак шел на Багамы, рассчитывая найти укрытие среди бесчисленных островов, которые давно служили пристанищем для пиратов всех мастей. Погоня не могла продолжаться вечно: француз или уже заметил «Атропос», или вскоре ее заметит. И что тогда? Для чего вообще ему понадобилась Арабелла? Если он хочет выкуп, тогда есть шанс договориться, но если он собирается отомстить...

Каузак тоже проснулся очень рано. Встревоженный Жеонтен тряс его за плечо:

— Капитан, ты должен на это взглянуть!

Позевывая, Каузак вышел на палубу вслед за бретонцем. Но при виде трехмачтового корабля, преследующего «Непобедимый», с него сразу же слетел весь сон.

— Я предупреждал, — буркнул помощник.

— Не ной! — огрызнулся Каузак, лихорадочно соображая, как теперь быть. Он поднес к глазам подзорную трубу и с облегчением проговорил: — Это не «Арабелла», а «Атропос».

— Не вижу повода для радости, — кисло отозвался Жеонтен. — А то Волверстон не вздернет уцелевших на реях после того как его пушки разнесут шлюп.

— У нас есть кое-что, нужное ему, — осклабился Каузак. — И им еще надо настичь «Непобедимый». — Он посмотрел вперед. — Пусть погоняются за нами. Идем к Джументос-Кис.

Ветер был северо-восточный, что не очень благоприятствовало как дичи, так и охотникам. Однако благодаря мощному течению, оба корабля преодолели за день значительное расстояние и оказались среди островов Багамского архипелага.

Под вечер ветер стих, а затем задул с востока. В сумерках Каузак увидел, что на «Атропос» убирают паруса, и приказал сделать то же самое. Он не желал соваться в темноте на полном ходу в изобилующие мелями и рифами воды вокруг цепи Джументос-Кис. Отправив матросов на бак промерять лотом дно, Каузак продолжал осторожно двигаться вглубь архипелага. Как назло, небо затянули плотные облака, и теперь пришла очередь француза вглядываться во мрак и гадать, не задумал ли его противник какую-нибудь каверзу.

Едва начало светать, как Каузак понял, что опасался не зря. Из мрака выступил силуэт «Атропос», которая была в какой-то полумиле от «Непобедимого».

Волверстон провел его, как сопливого мальчишку! Сперва старый волк усыпил его бдительность, а затем, воспользовавшись темнотой, которая скрыла их друг от друга, пошел на безумный риск, чтобы приблизиться к шлюпу.

— Все наверх! Поднять паруса! — в панике заорал Каузак и огляделся. Справа лежали несколько небольших островов, принадлежащих цепи Джументос-Кис. Два из них находились почти напротив шлюпа, и к французу немедленно пришло решение. — Курс норд! Шевелитесь, если не хотите провалиться в преисподнюю!

Он надеялся проскользнуть узким проливом, разделяющим острова. Вскипающие на волнах буруны указывали на подводные рифы, но Каузак полагался на то, что осадка «Непобедимого» была небольшой, и Волверстон уж точно не сможет за ним последовать. Однако удача совсем отвернулась от француза. Не успел «Непобедимый» пройти и мили, как из-под киля раздался скрежет.

— Лево руля! — взвыл пират, подскакивая к стоящему у штурвала матросу.

В следующий миг шлюп содрогнулся всем корпусом и накренился. Каузак замер, напряженно прислушиваясь: если корабль получил пробоину, для них все будет кончено. На палубу выскочил встрепанный Жеонтен.

— Мы сели на мель! — крикнул он и разразился отборными ругательствами.

Мель, а не рифы! Это давало пусть небольшой, но шанс. К тому же в трюме по-прежнему оставалась загадочная мадемуазель. Каузак бросил взгляд на «Атропос» и хмыкнул, увидев, что она сбрасывает ход.

— Рано помирать собрался. Прикажи-ка пальнуть из пушек.

Бретонец недоуменно взглянул на него:

— На таком расстоянии это пустая трата ядер и пороха!

— Левассеру удалось однажды так сняться с мели, — неохотно пояснил Каузак. — А ты не слишком высокого мнения о своем капитане, а, Жеонтен?

Тот отвел взгляд и пробурчал:

— Пойду отдам приказ.

В нескольких кабельтовых от накренившего шлюпа «Атропос» легла в дрейф. То, что Каузак налетел на мель, было неудивительно, и Блад в своих размышлениях не исключал чего-то подобного, хотя и запрещал себе на это уповать. Сейчас он сосредоточенно рассматривал «Непобедимый» в подзорную трубу.

— Что ты собираешься делать, Питер? — спросил Волверстон.

— Отправлюсь на переговоры.

— Разве с этим ублюдком можно договариваться? — сплюнул старый волк.

— Другого выбора нет.

Их разговор был прерван грохотом пушек «Непобедимого». Шлюп дернулся, и на какой-то миг Питеру показалось, что Каузак вырвался из песчаного плена, но затем корабль накренился еще сильнее. Нед, с удивлением наблюдающий за странными действиями француза, нахмурился:

— Чего это он?

— Жест отчаяния, — ответил Блад. — Самое время привлечь его внимание.

Арабелла

Темнота жила, она дышала в лицо запахом тухлой воды и поскрипывала деревом переборок. Воздух будто сгустился и тоже стал темнотой. Арабелла задыхалась в его вязкой неподвижности, из самой глубины ее души поднимался безотчетный ужас. Она вздрагивала от любого шороха, ожидая, что Каузак вернется и... осуществит свою угрозу.

Встряхнув головой, Арабелла заставила себя дышать размеренно. Отец учил ее смотреть страху в глаза, и до сих пор она считала себя достаточно смелой и решительной девушкой. Было глупо скрывать, кто она такая, но события последних дней, и особенно часов, казались настолько дикими, чтоАрабелла все еще отказывалась с этим смириться. Что же, завтра она назовет свое имя и постарается держаться спокойно и с достоинством.

Дядя, скорее всего, согласится с требованием пиратов. Во мраке трюма Арабелла почему-то не была так уж в этом уверена. А капитан Блад? Она сама оттолкнула его, хотя и желая спасти. Но Арабелла верила: что бы между ними ни случилось, Блад попытался бы ей помочь — если бы знал, где ее искать. В тоже время девушку тревожил интерес, проявленный Каузаком к их взаимоотношениям с ПитеромБладом. Если пират задумал шантажировать Блада, он никогда не отпустит свою пленницу...

Арабелла не могла бы сказать, сколько времени просидела, уткнувшись лицом в колени. Постепенно стало немного светлее. Подняв голову, она различила очертания люка, ведущего в трюм, и догадалась, что уже утро.

Послышались шаги, кто-то откинул крышку, и девушка зажмурилась: даже тусклый свет небольшой лампы был мучительным для ее глаз. Она подумала, что это пришел за ответами Каузак, но вместо него появился Лоран. Пират окинул пленницу равнодушным взглядом и поставил перед ней поднос, на котором была тарелка с солониной и сухарями, кувшин с водой и лампа. Затем, не говоря ни слова, он поднялся по трапу и захлопнул крышку.